Война теней

– С этого места поподробнее, – приказал Рокотов.

– Три недели назад вы уничтожили «коршунов». В основе своей они наёмники, малопригодные для будущей операции. Их не успели подготовить, даже шутка устоялась: мол, не чёрные они, а серые, молодые. Настоящие «Чёрные коршуны» – элитное подразделение, сплошь состоящее из ветеранов войн. Только закрепилась за ними одна странность: тяга к убийствам не дала покоя в мирное время. Они жаждали войны, хотели приносить страдания врагу. Не знаю как, но думаю, Беспалов специально провоцировал в них эти качества. Сам Юрий Андреевич сильно обиделся на правительство, когда первых «коршунов» прикрыли. Создав новую охранную организацию, он втайне готовил молодняк, обнеся секретом ещё больший секрет.

– «Чёрных коршунов», – закончил за него майор.

– Вы знаете, что коршунов как птиц считают мистическими существами? Так вот наши бойцы – самые настоящие берсерки, машины для убийства.

– С ними и связан ваш проект?

– Что? Нет, не совсем. План «Берсерк» – иной пункт в перечне действий, в котором всем есть место. Ты, начальник, Зоной занимаешься, пытаешься любимых граждан спасти от её опасного влияния, а я в ней жил и выживал. Совершенно разные вещи! Ведь жить можно, плывя по течению, забыв о себе как о личности, полагаясь на случаи, бесцельно блуждая в тумане… А если хочешь выжить, будешь пробираться сквозь волны и до боли в глазах всматриваться в чёртову темень, ища любую зацепку. Аналогия ясна?

– Не отвлекайся от темы.

– Ваши граждане уже долгие годы плывут по течению, но план «Берсерк» даст им цель.

– Какую?

– Свергнуть правительство. – Голос арестанта прозвучал твёрдо и ровно, словно и не было избиения.

– Наглая ложь. Никакому синдикату не под силу такое.

– Уверен? А что на этот счёт думает Владимир Терентьев?

Оперативники переглянулись между собой.

– Блефуешь. Защитой мэра занимается ФСО.

– Да? Боюсь, его самого забыли предупредить об этом.

Рокотов ударил кулаком по столу.

– Чёрт! Снова прогадали… Настя, беги к Токареву, пусть всё выясняет. Боюсь, в ФСО предатели. А ты, ублюдок, сейчас закончишь свой рассказ. И давай больше конкретики.

Когда Рокотов с Кравцовым вернулись к генералу, тот стоял у окна, осматривая окрестности. Майор давно заметил, что такая привычка Токарева выражала его полную сосредоточенность, граничащую с беспокойством. Особист посмотрел на Замоскворецкую, и та горько кивнула в ответ.

– Когда они успели? – бросил генерал. – Прибывший отряд ФСО забрал Терентьева из дома… А потом мне сообщили об убитых агентах на соседней улице. Мы на грани.

– Ещё не всё потеряно, – проронил майор. – Можно остановить их, успеть или хотя бы попытаться…

– Попытаться? Перед нами начало гражданской войны. Я был на одной и никогда не пожелаю такого моей Отчизне. Мы введём чрезвычайное положение, но они словно ждут этого момента. – Токарев перевёл дыхание. – Ты узнал ещё что-нибудь от дилера?

– Так точно. Он должен был действовать на перекрёстке между Биржевой и Ильинкой.

– Неподалёку от Красной площади? – Токарев вскинул брови.

– Именно. Дилер должен был доставить «Берсерк» в данную точку.

– Доставить? Его можно перемещать?

– Это особо ценный артефакт из Зоны. По словам дилера, он нужен предводителю «Братства теней», чтобы… – Рокотов глубоко вдохнул. – Чтобы разрушить страну.

– Каким образом?

– Они хотят совершить революцию.

***

Перед сценой собрались сотни людей в чёрной траурной одежде. Несмотря на жару, они терпели лишения за павшего лидера. Люди вздымали к небу руки с горящими свечами. Каждый оплакивал ушедшего из жизни Геннадия Полякова.

На сцене был установлен его огромный портрет, с которого оппозиционер прощался с последователями мёртвым взглядом и хладной улыбкой. Рядом, окаймлённая венком, прикреплена фотография Надежды Субботиной, так же отдавшей жизнь во имя общего дела.

Минута молчания подошла к концу. Юлиан Селиверстов взошёл на сцену. Все были отвлечены горем, так что никто не обратил внимания на кубический ящик у него в руках. Правозащитник вышел в центр. Усиленный динамиками голос облетел Манежную площадь:

– Мне жаль. Мне искренне жаль, что мы живём в государстве, где правители не считаются с мнением недовольных. С мнением видящих и здравомыслящих. Они убили нашего любимого лидера, великого политического деятеля, альтруиста Геннадия Полякова! Человека, верящего в светлое будущее! Знайте же, что он не боялся погибнуть за правое дело и с честью выполнил долг борца за народ! Но что мы скажем им?! – Рука взметнулась в сторону Кремля. – Как эти жалкие убийцы будут смотреть в глаза народа?!

Толпа взвыла в ответ. Праведный гнев завладел сердцами, растворился в крови, обволок мысли и чувства.

– Скажи, народ: ты хочешь такое правительство?!

– В отставку! – скандировала толпа.

– О да! Мы готовы ответить террором на террор и мы сделаем это!

Старик присел перед положенным у ног контейнером и отбросил свинцовую крышку. Яркое красное сияние озарило лицо Селиверстова. Он взял «Берсерк» в руки, выпрямился и протянул его толпе.

– Что мы должны сделать?!

– Убить! Убить! – С каждым разом крики становились воинственнее, а люди свирепее, и будто воздух вокруг орды пропитался смертью. – Убить!

– И мы прольём кровь виновных! – пообещал Юлиан. – Во благо будущего!

***

На перекрёсток между Биржевой и Ильинкой ворвались несколько чёрных фургонов. Бойцы СОБРа высыпали на тротуар и мигом разбежались по всей территории, оцепив периметр. Испуганные люди спешно покидали улицу, а автомобили уносились вдаль.

– Вы уверены, что всё произойдёт здесь? – спросил Виталий Миронов Рокотова, попутно раздавая указы спецназовцам.

– Задержанный сказал, что если не он, так другой придёт сюда. Они решили доставить объект поближе к Кремлю.

– Нельзя было выяснить, где этот объект держали?

– Нет смысла. Они вывезли артефакт со старого места. Мы можем только перехватить его.

На глазах майора спецназовцы остановили несущийся на большой скорости автомобиль и вынудили шофёра припарковаться у края дороги. Водитель, типичный бомбила, что-то объяснял бойцам, сильно жестикулируя в воздухе.

– Что происходит? – Миронов подошёл к «Калине».

– Все сошли с ума, вот что! Вы знаете, что там творится?

– Гражданин, успокойтесь и объясните в чём дело.

– Целые толпы громят улицы! Я мимо футбольных фанатов проезжал, и мне хватило. А они пока тише всех. Говорят, скинхеды жгут дома диаспор и проводят «русские марши». Москва охвачена хаосом! Куда смотрели чекисты?

Миронов кинул мимолётный взгляд на Рокотова.

– Вам ещё что-нибудь известно? – спросил майор.

– Хуже всех оппозиция «Истины». Поляков умер, и его приспешники насобирали кучу митингов. Толпы людей движутся по городу, вы понимаете?

– Революция… – прошептал Рокотов. – Они спровоцировали людей на действия.

– И чего им не хватало? – спросил Миронов. – Согласен, мы не Мальдивы, но живём же, и довольно неплохо. Всё, что можно, делается во благо. Как нельзя понять, что построить лучшую жизнь можно только сообща с народом? А когда он лишь ноет о собственных лишениях и ошибках правительства, работа с ним сводится к нулю. Отпустите его, – кивнул собровец своим. – А вы осторожнее на дороге. Запритесь в квартире и не выходите наружу.

«Калина» сорвалась с места и укатила вдаль.

– Толпу специально натравливают на власть. Оппозиция решила выйти в наступление.

– А подавлять его нам, – хмуро бросил Виталий. – Знаете, сколько потом скандалов наберётся?

– Надеюсь, они не проявят излишнюю агрессию.

– Они уже громят районы, майор! А потом придут сюда требовать отставки правительства. Это конец.

– Невозможно. Чтобы какой-то синдикат развалил целую страну…

– Не в «Братстве» дело, а в нас. Все виноваты: коррумпированные чиновники, настроившие людей против всей власти, продажные СМИ, из-за которых никто не верит правде, службы безопасности, спохватившиеся в последний момент… Не хочу продолжать список, а то совсем на душе паршиво становится.