Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ)

  Возле склонов стояли цилиндрического вида деревянные клетки высотой в человеческий рост или чуть меньше, диаметром в два-два с половиной локтя. В одну из них Юла и поместили. В другие клетки затолкали пленных девушек и девочек. Предварительно с них содрали всю одежду, и теперь они, заплаканные и обнаженные, прикрывая дрожащими ладошками срамные места, боязливо ежились под наглыми взглядами веселящихся байкеров. В клетке было тесно. Чтобы не биться головой о потолок, приходилось пригибаться, но парень радовался тому, что его, по крайней мере, не раздели.

  Между тем барабанщики изо всех сил забили по толстым кожаным мембранам. Оглушительные звуки разнеслись над становищем и с бешеной скоростью помчались дальше, в безбрежную степь. К центру поляны, не спеша, на белом коне ехал Ури с большой деревянной кружкой, наполненной до краев светло-коричневым напитком. Наверняка, хмельным. Орущие во всю глотку кочевники и густо накрашенные девицы повскакивали с каменных лавок, замахали платками, мечами, какими-то палками с вбитыми в них гвоздями, мехами с брагой.

  Сокрушающее ушные перепонки "Бум! Бум!" заставляло Юла вздрагивать.

  - Семитри! Семитри! - закричал кто-то под ухом парня. - Семитри!

  Юл обернулся, увидел рядом с клеткой старого кочевника, чьи седые грязные волосы были заплетены в косу и достигали середины спины. Болотные глаза байкера блестели нездоровым огнем. Он морщил от удовольствия широкий нос и улыбался щербатым ртом голубому небу. Любопытство вдруг победило страх и неуверенность, и парню захотелось узнать, что же такое "семитри"? Но кто ему даст ответ в этом балагане?

  Ури доехал до середины поляны, остановился, поднял вверх кулак. Барабаны вдруг перестали бить, а вслед за ними затихла и толпа.

  - Я вижу вся рать, все войско в сборе! И это хорошо! - проорал он. - Братья-байкеры и сестры-байкерши! Чуваки и чувихи! Я, Ури, Урал Громоподобный из клана Дэнджеров, президент клана Дэнджеров, байкер Стальные бедра и герой степных дорог, имею высокую честь открыть сезон! Я желаю вам удачи в новом обороте колеса! Пусть же небесный стальной конь Харлей Изначальный и небесная стальная кобыла Ямаха Первородная всегда скачут над вашими земными байками, где бы вы ни находились. И пусть фарт прибудет с вами!

  Ури отпил из кружки, довольно крякнул и снова заорал:

  - А теперь, прежде чем открыть сезон, о чем я должен напомнить всем нам?!

  - Семитри! - закричал кочевник с седой косой так, что Юл отдернул руки от прутьев клетки.

  - Семитри! - отозвалось тысячеголосое эхо с обоих холмов становища.

  - Верно! Семь кланов, три правила! Вот завет древних! - Ури отхлебнул из кружки и продолжил. - Я пью за семь кланов, семь кланов избранных, много лет назад ускакавших на стальных конях в степь: за Дэнжеров, за Файеров, за Вампиров, за Хандредов и Вилсов, за Реблов и Фалкомов! Пусть в шатре каждого из вас будет вдоволь хавки и бухла!.. и халявная чикса!

  "Так вот, что значит семитри... - подумал Юл, - семь и три..."

  Ури принялся пить, а над становищем пронесся невиданной силы рев, кочевники и их подруги откупоривали меха и буквально заливались брагой. Старый седовласый байкер тоже принял на грудь. Но выпил он из бутылки. Причем бутылки стеклянной. Это очень удивило Юла.

  - Что смотришь? - спросил он вполне дружелюбно. - Тоже хочешь?

  Юл замотал головой, но кочевник все уже решил за него.

  - На, вмажься! - он протянул бутылку сквозь прутья. - Только не пролей и не разбей! Это раритет из древности.

  Парень коснулся губами горлышка, жидкость обожгла язык. Дыхание сперло. Юл закашлялся.

  - А! - обрадовался байкер. - Как тебе? Жестко? Давай, еще хлебни. Хлебни, я сказал! Такого теперь не делают.

  Юл отпил и закашлялся еще сильней. Ему показалось, что он только что проглотил раскаленный уголь, который теперь стремительно прожигал нутро и вскоре выйдет наружу.

  - Ладно, давай сюда! - кочевник вырвал из рук парня бутылку. - Это я нашел в землях за рекой Пагубь. Представь, я там был в плену у выродков, у аэсов. И выжил! Главное, выжил!!!

  Парень и слова не смог выговорить, просто кивнул. Горло пылало страшным огнем, а из глаз сами собой катились слезы. В Забытой деревне, бывало, делали вино. Но пить его разрешалось либо тем, кому исполнилось восемнадцать, либо тем, кто вступил в законный брак раньше этого срока. Правда, Темерка однажды украл у отца немного хмельного напитка, и друзья тайком выпили его. Но то, что Юл хлебнул сейчас, ни в какое сравнение не шло с вином. Это было нечто огненное, нечто такое, что нельзя понять...

  Тем временем толпа вновь утихла. Ури громогласно расхохотался, борода его была мокра. Он прокричал:

  - А теперь мы должны произнести три правила, по которым живет каждый правоверный байкер! Первое правило гласит... - президент Дэнджеров замолчал и резко вскинул руки вверх, из кружки плеснуло светло-коричневым.

  - Не будь пидором!!! - дружно заорали кочевники.

  Ури сделал глоток, а Юл, услышав незнакомое слово, недовольно цыкнул.

  - Второе правило гласит... - предводитель снова поднял руки.

  - Никогда не будь пидором!!! - задорно отозвалась толпа.

  - Третье правило гласит...

  - Никогда, ни при каких обстоятельствах не будь пидором!!! - проревел седовласый байкер, и Юл оглох на одно ухо.

  Следом то же самое проорали остальные.

  - Ибо пидоры погубили мир!!! - закончил Ури.

  Кочевники взорвались радостными криками. Президент Дэнджеров, наконец, опустошил гигантскую кружку до дна и, оскалившись, швырнул ее о землю.

  - Что ж! - прохрипел он. - Теперь исполним же, братья и сестры, судьбоносную балладу, завещанную нам древними, и начнем состязания! Ибо час пробил!!!

  - Пробил час!!! - ответила толпа.

  Неожиданно забили барабаны. Голые по пояс кочевники принялись отбивать странный, плотный, но завораживающий ритм. Юлу внезапно захотелось под него плясать, слиться с беснующимися байкерами, лапать разукрашенных женщин, почему-то одетых исключительно в брюки, целоваться с ними, и пить, пить, пить из мехов, заливаться смехом и брагой, утонуть в диком, необузданном и неконтролируемом счастье, в испепеляющем угаре безумства, где нет никаких запретов, где все можно, где ты не одинок, и каждый тебя понимает, ибо вокруг такие же сумасшедшие, как и ты.

  А кочевники пели в разнобой. Пели так громко, что трудно было разобрать, о чем баллада.

  - ...на дороге мы с тобой! - выводили откуда-то сверху.

  - Время вдаль лететь, и нету сил терпеть! - визжал где-то женский голосок.

  - Когда ты в коже на коне, а конь стальной! - ревел седовласый байкер, делая непонятный жест рукой: большой палец соединялся с безымянным и средним, а указательный и мизинец оттопыривались, отчего жест был похож на рогатое животное: корову или козу.

  Юл осознал, что тянет его на безрассудство не только потому, что кочевники бьют в барабаны и люди придаются бесшабашным песнопениям, но и из-за горючей жидкости, которую ему дал седовласый байкер. Парень сообразил, что это опьянение, что ему нужно противостоять, но тело не желало слушать разум. Юл припал к клетке и вытянул руку.

  - Дай... э-э-э... вмазаться! - прокричал он.

  - Пробил час! - пропел седовласый, не глядя на пленника, выхватил из-за пояса бутылку и отдал ему. - Не остановишь нас!

  Парень жадно припал к горлышку. Снова нестерпимый огонь опалил горло, снова сперло дыхание, снова по щекам потекли слезы. Юл осел, в глазах потемнело, на миг он потерял ориентацию во времени и пространстве.

  Очнулся парень, от тряски. Седовласый кочевник теребил его плечо.

  - Эй, братишка, ты только протекторы не отбрось, - прохрипел он, - я за тебя отвечаю! Я пленников победителям выдаю.

   Юл скорее по инерции, нежели осознанно поднес горлышко к губам, но байкер вырвал бутылку у него из рук:

  - Нет, тебе хватит! Спирт - это не шутки. Тем более для кегля. Для такого бухла нужна жженая глотка...