Симбионт (СИ)

Тишину нарушил тяжёлый звук открывшейся двери. Крафтер пропустил советника вперёд и сам устремился за ним.

— Я общаюсь с Вессом частным образом, — сказал учёный, — он не посвящает меня в свои исследования, а я его в свои. Только открытая информация. Так вот, он готовит изменения в своей теории, и лично сказал мне, что они не опровергают то, что он говорил ранее, а лишь уточняют.

— У вас есть свои мысли о том, что он мог иметь в виду?

— Если применить к миуки некоторые инстинкты известных нам прочих животных, то такое объяснение можно найти.

Они дошли до первого терминала на обратном пути, и Крафтер запустил проверку.

— Это не принято, но если брать очень общее, вполне может оказаться справедливым, — продолжил он, — к примеру, общее выживание вида. Миуки связаны между собой. И даже тогда, когда мы не можем засечь эту связь. Если существует одна жизнеспособная колония, то другие не будут создаваться в неволе. Всё дело в том, что жизнеспособных колоний на Андаре больше нет. Чтобы сохранить вид, миуки должны создавать колонию любой ценой, что они и сделали.

— Можно даже проводить проверку, есть ли кто из них на планете.

— Да. Такая проверка была проведена. Наша колония и колония, созданная Вессом, по очереди выводились из изоляции и ни одна не пришла в упадок. А при снятии изоляции у обеих, колония Весса начинала гибнуть, как менее пригодная к жизни.

— Он не достиг таких вершин, как вы.

— Это лишь вопрос времени. Нужно лишь дать миуки повод, и они будут множить свои резервы. У Весса худшие условия безопасности, да и вообще масштабы проекта куда более скромные.

— Но вы не думали, что всё может быть гораздо сложнее?

— В каком плане?

— Что если они намеренно позволили себя воссоздать и изучить. Да, вы правы в том, что это их единственный шанс выжить на данном этапе, и они его используют, но что если они заранее знают, что им удастся выбраться?

— Мы уже говорили с вами об этом. К тому же, эксперимент подтвердил готовящиеся изменения в теории Весса. Можно с полной уверенностью говорить, что они вынуждены расти у нас на глазах, потому что иного выбора у них нет. Если бы они хотели в качестве приманки дать нам себя изучить, то создали бы какую-нибудь бесполезную особь и дали провести полноценную операцию. Нет, свои тайны они по-прежнему хранят очень бережно.

— В вашем недавнем докладе я прочёл, что даже шоковая заморозка не помогла сберечь нужное волокно.

— Да. Многие даже стали утверждать, что мы пытаемся найти то, что в принципе не существует.

— Каково ваше мнение?

— Тут мог сработать старый принцип. Разрушение при воздействии. Просто спектр факторов оказался шире, а механизмы уничтожения совершеннее.

— То есть вы продолжаете утверждать, что не обнаруженная вами ткань всё-таки существует?

— Да. Я в этом уверен.

Крафтер приложил руку и встал так, чтобы лицо попадало в область сканирования.

— У вас есть основания или вы просто предполагаете? — серьёзно спросил советник, и разговор мгновенно утратил минимальные дружеские интонации.

— Есть сильное косвенное доказательство — если представить, что эта ткань не существует, то биомасса миуки и биомасса, которую синтезируем мы, будут полностью идентичны. А в нашей, как вы понимаете, само ничто не растёт. Может быть, это и не волокно, но что-то что отличает их от наших разработок. То, что делает их такими, какие они есть. Сама биомасса не обладает эффектом памяти. После распада её структура становится полностью однородной. Но особи появляются и эволюционируют, а для этого нужно помнить то, какими они были, и понимать, что нужно сделать дальше.

Они подошли к лифту. Его створки открылись сразу, как будто не желая продлевать и без того долгий предстоящий подъём.

— Если это и не гипотетическое неизвестное волокно, — продолжил Крафтер, вслед за советником входя в кабинку, — то что-то другое. Вынужден признать, что концепция волокна самая примитивная, и если его отсутствие будет доказано, придётся признать, что миуки гораздо совершеннее, чем мы о них думали. А мы и так уже наградили их массой соответствующих эпитетов.

— Я пришёл к выводу, что все они заслуженны, — с лёгким сожалением сказал Ливин, — но так же я знаю, что мы можем их превзойти.

— Признаться, я считаю, что во многом это зависит от нервного волокна.

— Согласен с вами. Как вы оцениваете наш выигрыш от его использования?

— Сложно говорить, — впервые за сегодня затруднился Крафтер, — у нас нет ни одного параметра, кроме совершенной защиты от взлома.

— Но если вообразить? — восторженно сказал Ливин, — это всё кардинально новое. Новые способы ведения войны, новые технологии во всём. Нам не будет равных.

Крафтер смотрел на него с лёгким недоверием. Ему казалось, что советник не столько выражает свои собственные мысли, в которые по-настоящему верит, сколько хочет, чтобы учёный поддержал этот разговор и рассказал о своих предположениях. Но прагматичный Крафтер промолчал. Он понимал, что нервное волокно, если оно существует, обладает колоссальными возможностями, но для того, чтобы он начал об этом рассуждать, нужно было хотя бы гарантированно подтвердить существование этого самого волокна, что пока не удалось ни ему, ни кому-либо ещё.

Крафтеру всё-таки удалось избежать необходимости отвечать на этот вопрос. После выхода из лифта Ливин распрощался с ним и ушёл, а учёный направился к себе. Час был уже поздний, но ему хотелось поработать.

Глава пятая Зануда Хайес

Засохшие комочки грунта, скреплённые остатками свободной биомассы, звонко хрустели под толстыми подошвами тяжёлых ботинок. Стены норы были покрыты такой же коркой, что давало основания предполагать, что раньше экстракт заполнял её до потолка. Первым шёл Бёрнс. Свет его фонарика перескакивал со стенки на стенку, иногда опускался на пол, да и потолок не оставлял без внимания. Учитывая вездесущесть миуки и их способность обманывать земные приборы, бдительность не была лишней даже сейчас, когда роботы-разведчики уже прошагали по всем тоннелям, просканировали их и выдали отчёт о том, что опасностей нет. До них здесь прошли отряды военных, сопровождавшие особую научную группу. С ними было большое количество роботов-сборщиков, заполнявших свои контейнеры живой биомассой, остатки которой сейчас выполняли роль связующего вещества и укрепляли стены норы.

Военные не поняли, что нашли в самом центре колонии, когда методичные колонны роботов откачали несколько десятков тонн биомассы, находившейся в её глубине. Группа учёных сразу связалась с высшими представителями науки, находящимися в системе, чтобы сказать об обнаружении странного артефакта. Все, включая обычных рядовых солдат, дали подписку о неразглашении без срока давности. В официальной части отчёта, который будет информационным блоком номер один ближайшие несколько месяцев, будет сказано, что в глубине колонии обнаружена неопределённая металлическая формация. Она явно имеет искусственное происхождение, и, скорее всего, была создана миуки. Конечно, у продвинутых учёных будет своё мнение на этот счёт. Возможно, даже просочатся слухи, подпитывая смелые мнения о происхождении формации, но никто не сможет сказать ничего конкретного по поводу того, что она из себя представляет.

И что же она из себя представляет? Именно это предстояло выяснить группе Хайеса, шедшего третьим, и держащего наготове автомат. Впереди мельтешил фонарик Бёрнса — солдата охраны. Следовавший за ним Вайер освещал левую нижнюю часть норы, но при этом был готов в любую секунду перевести своё оружие на обозначившуюся цель и открыть огонь. Даже в отсутствии жителей эти норы казались жуткими, и это чувствовалось в напряжении охраны. Сам Хайес ничего подобного не испытывал. Он уверенно шагал вперёд, относясь ко всему, что его окружало, как к очередному исследованию, в котором нужно по максимуму стараться сохранять холодный рассудок. Если испугаться миуки, можно решить, что они и вовсе непобедимы, и кампания, завершившаяся победой землян — лишь случайность.