Я - инопланетянин

Кое-что вызывало вопросы – например, состав участников. Трое, кроме меня, и ни с одним не довелось свести знакомство! Конечно, я слышал о Макбрайте и ад-Дага-бе – наше сообщество невелико, и на всей Земле не наберется пары сотен настоящих экстремалыциков. А эти были настоящими, пусть не из первой десятки, но уж в двадцатку они входили точно! Тем не менее я с ними раньше не встречался и предпочел бы посетить Анклав с людьми хорошо знакомыми, а значит, более надежными – скажем, с Уэсли Райкером и Ярославом Милошем. Что же касается некой двадцатилетней девицы по имени Цинь Фэй, то про нее я ничего не знал, и необходимость в ее услугах казалась мне сомнительной.

– Вы включили девушку? Зачем? Тройка – оптимальный вариант: лидер с двумя помощниками. Если уж брать четвертого, то нужен обязательно мужчина, человек с опытом.

Монро принял загадочный вид.

– За нее, Арсен, не беспокойтесь. Опыта, согласен, маловато, но превосходно тренирована: сильна, вынослива, отличный пловец и скалолаз, владеет у-шу и знает русский и английский. Однако наш выбор определялся не этим. Она – ваш проводник!

– Бывала в Анклаве?

– Да, на границе, в составе нескольких китайских групп. Она ощущает вуаль на расстоянии... врожденное свойство, мой дорогой, – чувствовать то, что недоступно приборам! Драгоценный дар! Здесь, – он постучал пальцем по ридеру – об этом нет ни слова, но мы провели тщательную проверку. Не сомневайтесь, она понимает, куда нельзя соваться!

– Ясновидящая? Экстрасенс? – Я нахмурился: люди подобного сорта не пользовались моим доверием.

– Термины слишком неопределенные, – с тонкой улыбкой заметил Монро. – Я бы выразился иначе: она умеет делать то, что делает. Ну, и еще кое-что... сложится вдвое, пролезет в любую щель... Говорю вам, Арсен, вы за нее не беспокойтесь!

– В любую щель? Она модификант? – Эти продукты местной генной инженерии нравились мне еще меньше экстрасенсов.

– Нет. Я же объяснил – врожденный дар плюс обучение, не изменяющее человеческого естества. На Востоке, мой дорогой, умеют многое, что и не снилось нашим мудрецам!

– Хорошо. Поговорим о других.

– Вас что-то смущает?

– Да. Ад-Дагаб мусульманин. Особая пища, религиозные обряды, неприятие иноверцев и безбожников... Мак-брайту пятьдесят. Слишком стар, слишком богат и, как я слышал, весьма капризен.

Монро хохотнул.

– Что есть, то есть! Но он в отличной форме и, думаю, вам не уступит. Богатство не помешало ему стать великолепным инженером, а нам необходимо выяснить, что происходит в Анклаве с техникой. Ну, и еще одно... Бюджет ООН невелик, а СЭБ и того меньше... Словом, Мак-брайт взял на себя половину расходов.

– С этого бы и начинали, – проворчал я. – А что с другой половиной? Внес Аллах или шейхи из нефтяных эмиратов?

– Нет, обошлись своими силами, – с достоинством сообщил мой гость и покосился на ридер, куда я вызвал фото ад-Дагаба. – Учтите, этот – наименьшее зло из всех вариантов, предложенных правоверными. Человек военный, дисциплинированный и не фанатик... Специалист по рукопашному бою, силен и вынослив, как верблюд... – Монро поморщился и протяжно вздохнул. – Войдите в наше положение, мой дорогой... Это международная экспедиция, и в ней должны быть представлены три доминирующие в мире силы: Запад, Восток и исламисты. Плюс максимально нейтральный руководитель – лучше всего бразилец или индус, но там нет экстремаль-щиков вашего класса. Так что, по рукам, как говорят у русских?

– Я подумаю.

– Гмм... Мы еще не затронули вопрос о награде... Она...

– Пусть наследная принцесса Дании поцелует меня в щечку. Как-то я ее видел... Очень милая девушка!

Монро ухмыльнулся.

– Если хотите, я уложу к вам в постель всех европейских принцесс и пару наложниц микадо в придачу. Вы согласны?

– Подумаю, – повторил я и потянулся к бутыли с вином.

На Уренире любят ясные ответы. Там «да» означает согласие, «нет» – отказ, и, если кто-то просит время на раздумья, такая просьба не диктуется капризом или стремлением набить себе цену. Там понимают, что не любому дано искусство мгновенного выбора, определение верных путей и всех последствий, к которым приведет то или иное решение. Случается, что нужно взвесить «за» и «против», призвать на помощь опыт, логику, советы старших или, погрузившись в транс, услышать шепот интуиции. И это не игра; это – осознание ответственности за свой поступок, которая понятна всякому.

Иначе на Земле. Здесь, если речь заходит о делах серьезных, каждое «да» и каждое «нет» сопровождается взаимным обнюхиванием и вылизыванием, оскалом челюстей, потоками слов, интригами и ритуальными жестами. Причем жесты эти весьма многообразны: жест доброй воли или адекватного ответа, разрекламированной гуманитарной помощи или последнего сто первого предупреждения. Требуя время для раздумий, я тоже совершаю жест, который должен подчеркнуть значительность моей персоны. Решения скорые здесь не ценятся, и принцип местной дипломатии таков: чем дольше вы тянете с ответом, тем выше его вес.

Отправиться в Анклав, возглавить экспедицию, добраться к Тиричмиру в район эоита? Что за вопрос! Конечно, я был согласен! Я – Наблюдатель, и все необычное и непонятное, что происходит в мире автохронов, мне полагается расследовать. У непонятного есть тенденция быстро становиться неприятным, а что может быть неприятней масштабных экологических катастроф, причины которых неведомы? Случившееся могло отразиться лишь на

Земле и местной солнечной системе, но с равным успехом представить пангалактическую угрозу – а это уже касалось Уренира и множества других разумных рас. Взять хотя бы пресловутую пи-бамб... Не очень верилось, что технология землян способна на такое, а вот у талгов – очень может быть! Мои соперники-коллеги, что прячутся в точке Лагранжа, словно пауки при издыхающей мухе... Если они рискнут нарушить Равновесие, то неприятностей не оберешься!

Но, кроме веления долга, был у меня в этом деле и свой интерес. Аме Пал, старый мудрец, мой добрый приятель... Конечно, он погиб, так же как погибли все его ученики из гиндукушской Общины Света и двадцать миллионов пуштунов и белуджей, таджиков, хазарейцев, чарамайков [13] и других, сцепившихся в братоубийственной войне. Когда рассыпаются горы, гибель людей неизбежна... Но Аме Пал относился к людям особым, владеющим даром предвидения, к тем, чья воля противоборствует смерти, и он к тому же постиг мою сущность. Правда, не до конца – для него я был Хранителем, спустившимся с небес, чтобы оберегать землян от зла и освещать им дороги мудрости... Но я всего лишь Наблюдатель и отлично помню, чему меня учили: мудрость, принесенная с небес, не прививается в земле чужого мира. Мудрость – капризный цветок, и каждая раса должна взлелеять его на собственной крови.