Война Бессмертных

С трудом стерпев этот выпад, я перешагнул через себя, чтобы спокойно продолжить разговор:

- Допустим.

- Понимаю, тебе нужно удостовериться. - Собеседник ухмыльнулся, что меня сразу насторожило. - Держи крышу крепче, не то снесет вместе со стропилами.

У меня возникло нехорошее предчувствие. Сердце заколотилось. Но не успел я спросить, что он имеет в виду, как свет померк, и я на мгновение ощутил состояние невесомости и стремительного полета в пустоте, после чего обнаружил себя стоящим рядом с Асом в незнакомом месте.

- Что за?.. - отшатнулся я, растерянно оглядываясь по сторонам.

Я подумал, что очутился в каком-то аквариуме, потому как вокруг находились стеклянные по виду стены толщиной сантиметра в три.

- Добро пожаловать в наш офис, - негромко сказал Ас без тени торжественности.

Я сообразил, что передо мной просто такой необычный коридор. За его прозрачными стенами располагались просторные помещения, за точно такими же стенами которых находились другие помещения, и их было так много, что у меня разбегались глаза. Все эти странные комнаты соединялись между собой расположенными в центре каждой стены цельностеклянными дверьми с хромированными ручками. Я никогда еще не видел такого дикого рационализма и симметрии. Было очень неуютно. У меня возникло ощущение полнейшей незащищенности, открытости, словно я стоял не в помещении вовсе, а где-то в чистом поле или вообще на платформе, зависшей в небе.

За стеной слева от меня находилась комната, напоминающая больничную палату с рядами пустующих коек. Правее нее располагалось многолюдное помещение прямоугольной формы, похожее на диспетчерскую, с той лишь разницей, что на полупрозрачных как и стены столах, расставленных вдоль стен, не было мониторов. Вместо этого над ними прямо в воздухе висели плоские широкоформатные изображения, диагоналями сантиметров по восемьдесят.

Справа от меня находились комнаты, одна из которых походила на кухню, а другая на казарму с множеством просторных коек. Всего я насчитал на этаже больше двух десятков помещений и шесть разделяющих их коридоров.

Одинаковый повсюду глянцевый белый потолок отражал холодный свет толстых светодиодных шнуров, протянутых во всех помещениях вместо плинтусов на шершавом полу черного цвета. Идущий снизу свет казался непривычным, но, тем не менее, зрению нисколько не мешал. Эти шнуры являлись единственными источниками освещения.

- Если ты был без сознания, то почему пришел в себя стоя? - спросил Ас, предвосхищая еще не заданный мною вопрос.

- Да без понятия! - возмутился я. - Но я же чувствовал, как движусь.

- Двигался не ты, а твоя основа, - спокойно сказал он.

Не могу сказать, что я начал паниковать, но чувство тревоги стремительно нарастало:

- Кто?

- Скорее “что”. - Похоже, его нисколько не беспокоило, что я понятия не имею, о чем он говорит.

- Хватит с меня! Где я?!

- Подойди и посмотри сам, - подчеркнуто невозмутимо указал Ас на конец коридора, где в темноте виднелось багровое зарево.

По мере того, как я приближался, зарево обретало черты. Наконец, я сознал, что передо мной вечерняя Москва с высоты птичьего полета. Ассоциация с платформой в небе оказалась недалека от истины. Коридор, по которому я шел, упирался в еще один - перпендикулярный ему, протянувшийся вдоль всего этажа, его внешняя стена являлась одним сплошным окном наружу.

Прильнув к толстому полированному стеклу, за которым едва слышно гудел ветер, я взглянул вниз и увидел вдалеке маленький зеленый пояс газончика вокруг гигантского стеклянного тела башни.

- Не может быть… - прошептал я. - Как я сюда попал?

- Можешь убедить себя, что был оглушен, загипнотизирован или усыплен, но попал ты сюда - на семидесятый этаж - в результате перемещения через… Скажем так, дыру в пространстве, которую прогрыз червь. Это наше транспортное средство для мгновенных перемещений.

Сложно описать мое состояние в тот момент. Растерянность, страх, дрожь в теле, расфокусированный взгляд. Мне не хотелось верить в его слова, но других объяснений не было, ведь даже сумеречное небо не успело изменить цвет, что неизбежно бы произошло, если бы меня поднимали на лифте.

- Ты что-то побледнел, - участливо потрепал меня за плечо Ас.

- Все отлично, - скинул я его руку. - Я просто в восторге.

- Теперь ты удостоверился, что я не шучу или тебе нужны еще доказательства? Может быть, ты мнишь себя настолько уникальной личностью, что ради того чтобы тебя разыграть, были построены все эти декорации?

Мне нечего было ответить.

- Что со мной будет дальше?

- Ну не надо так уж обреченно, - усмехнулся Ас. - Ты радоваться должен - твое бесцельное существование, считай, окончено. Тебя ждет жизнь, исполненная смысла. Ты же об этом всегда мечтал?

- С чего ты взял, что я об этом мечтал?

- Может, хватит изображать наивность? - Ас вздохнул. - Выбора у тебя особого нет, без нас ты очень скоро умрешь, так что тебе не остается ничего кроме как сотрудничать с нами.

- Сотрудничать? - повернулся я к нему.

- Помогать в Игре Теней.

Я посмотрел ему в глаза, пытаясь понять, издевается ли он надо мной.

- Ты же только что стоял семьюдесятью этажами ниже, - раздраженно нахмурился он. - Неужели после этого сложно относиться к моим словам серьезнее?

- У меня вегетативная непереносимость всякой чертовщины, и мой личный бредометр уже давно зашкаливает.

- Ты рассуждаешь с такой уверенностью, будто лично проводил исследования того, о чем говоришь, хотя несколько минут назад ты признался, что эрудиция твоя невысока.

- О чем ты говоришь? - скривился я, будто прожевал кусок лимона. - Причем тут моя эрудиция? Существует такая вещь под названием наука…

- Наука? - ехидно переспросил Ас. - Конфуций как-то сказал: “С ученым, который, стремясь к истине, в то же время стыдится плохого платья и дурной пищи, не стоит рассуждать”. Тебе известно, чем занимаются современные ученые? Они полностью исказили первоначальный смысл своего дела и занимаются только тем, что ради собственной выгоды защищают правду, уже добытую до них. Они боятся идти против догматов, а тех, кому на это хватает наглости, из рядов ученых изгоняют. Поэтому современная наука чудовищно инертна и неповоротлива.

Рубашка и брюки на Асе внезапно исчезли, открыв необычный черно-белый костюм, который я видел на нем во сне.

Я лишь удивленно вытаращился, выказывая свой вопрос.

- Одежда была световой маскировкой, - объяснил он. - То, что ты видишь сейчас - это генерировавшая ее ОКСП - Органическая Компьютеризированная Система Поддержки, стандартная экипировка всех оперативников. У нас ее обычно называют “доспех”. Без этих костюмов эффективность нашей работы была бы значительно ниже, а бои стали бы очень короткими. - Ас на секунду грустно опустил глаза.

- Я уже не знаю о чем спрашивать, - буркнул я недовольно.

- Ты же сам не хочешь ничего слушать, а подбирать удобные тебе объяснения у меня что-то не тянет.

- Ну, про костюм я еще могу понять, но про все остальное…

Ас неспешно направился обратно по коридору, я последовал за ним. Коридор пересекал этаж насквозь и в его дальнем конце так же виднелся свет города.

- У вас необычные стены, - постучал я пальцем по прозрачному монолиту. - Стеклянные?

- Стекло не выдержало бы вес перекрытий. Ты же заметил, что даже несущие стены из этого материала?

- Да, - соврал я. - А что это за материал?

- Карналлитовый апроксим десфеторса. Ты такого не знаешь.

При всей толщине стены не искажали свет даже при взгляде под углом, так что это определенно было не стекло.

- А зачем прозрачность?

- В целях безопасности.

- У меня вертится важный вопрос, но я уже боюсь его задавать, чтобы не получить непотребный ответ… Кто вы все такие?

Мы остановились напротив помещения, где работали “диспетчеры”. В его центре в метре над полом рисовалась трехмерная модель чего-то, чему я не смог подобрать определения. Оно походило на какое-то мифологическое животное с четырьмя нижними и четырьмя верхними конечностями, а так же лишенной носа, глаз и ушей головой, большую часть которой занимала кошмарная пасть с кривыми длинными зубами, беспорядочно натыканными в несколько рядов. Модель вращалась и менялась, разные ее части подсвечивались, от них протягивались ломаные ниточки сносок с мелкими надписями, которые я не мог прочитать. Два человека, стоящих рядом с моделью, что-то обсуждали.