Fallout - Истории Севера (Земля Свободы) (СИ)

Генрих закончил, излучая миролюбие и уверенность, хотя дрожь в его руках была скрыта тем, что они были хорошо завязаны у него за спиной. Гнилой напряжённо думал, жадность и желание не упустить за время этого разговора ещё три жертвы, заставляли его принимать решение как можно быстрее. Он смотрел на своих гулей, но у них уже давно повелось, что все подобные решения Гнилой принимает сам.

— Хорошо… Но мы всё же попользуемся женщиной! Ты пойдёшь к друзьям, и принесёшь нам дары. Тогда мы отпустим вас.

Генрих, не моргая смотрел на гуля, даже на секунду не глянул на Лэсси, и тяжело сглотнув, сказал:

— Хорошо…

Лэсси начала ёрзать на одном месте и кричать:

— Что?! Иди в жопу, педик!! Да какое ты имеешь право! Я убью тебя! Клянусь, убью тебя, как только дотянусь до тебя, мерзкий кусок говна…

Лэсси не прекращала кричать и причитать, но её никто не слушал.

— И смотрите без глупостей! — сказал Гнилой. — Мы будем готовы! Мои ребята, будут сидеть в засаде! Мы ребята серьёзные, если что, всех вас положим, понял?!

— Если отпустите нас, после того как мы заплатим за проход, разойдёмся с миром. Мы не хотим лишних неприятностей.

— Хорошо… — довольно протянул гуль. — Ладно, пора! — прикрикнул он так, что бы слышали остальные. — У нас сегодня ещё работёнка есть! Окружим их с трёх сторон, шмальнём пару раз, и предложим оставить товар и уйти. Не подставляйтесь! Вперёд ребята! Скоро мы будем править всем югом!!

Гули радостными возгласами поддержали своего лидера. Захватив с собой оружие, боеприпасы и воду, двенадцать гулей ушли, что бы настигнуть неизвестных путников, оставив в лагере двоих, недавно прибежавшего разведчика, и ещё одного. Гули-стражники сели у костра, и мало обращая внимание на пленников, начали распивать бутылку самогона, произведённого по-видимому в Башне, и отобранного у кого-то из неудачливых путников.

— Как ты мог… — не сдерживая скупых слёз проговорила Лэсси, истерика которой перешла в другую стадию.

— Я возможно спас нам наши жизни…

— Свою жизнь! Свою ничтожную жизнь, предложив меня как дешёвую шлюху! Ты не имел права, уёбок!

— Меня бы убили, а тобой бы пользовались годами. А так, это будет продолжаться, пока я не найду наших! Это единственное правильное решение!

— Ты не имел такого права! Подземный кусок дерьма…

Лэсси не прекращала истерить, Генрих конечно ощущал чувство вины, но и вправду считал, этот договор, единственным способом спастись, а размышлять над требованием гуля было неуместно. Около полу часа он раздумывал над тем, как бы успокоить свою спутницу, убедить её в необходимости этой великой жертвы, пытался вспомнить слова из «проповедей» Женской Силы, над которыми он смеялся вместе с Беном у себя дома. Пару раз Генрих пытался что-то сказать, но едва ли промямлив пол слова замолкал, толи понимал бессмысленность своих слов, толи просто его пересохший рот и потрескавшиеся губы уже не могли говорить.

— Эй! Эй вы!.. — преодолевая сипоту в голосе, Генрих с хрипом окликнул гулей.

Занятые распитием гули совсем не обращали внимания, и только после четвёртого оклика один из них не выдержал, и яростно посмотрев на Генриха, прокричал:

— Чего тебе?! Достал уже своим нытьём!!

— Прошу вас, нам нужна вода. Хотя бы немного. — Генрих говорил, но гули безразлично слушали. — С мёртвых, вам с нас не будет никакого толку.

— Ошибаешься. — сказал один из гулей, смотря на другого, и они вместе засмеялись.

— Пожалуйста, мы очень хотим пить. Проявите сострадание.

Гули рассмеялись больше прежнего, но всё же один из них встал, вытянул из одной из коробок древнюю, пластиковую бутылку из под шампуня, на остатках этикетки которой всё ещё можно было различить улыбающуюся блондинку с бантом в длинных, вьющихся волосах. Гуль с неисчезающей насмешкой на лице, подошёл к Генриху, открывая бутылку.

— Мне ещё что, придётся поить вас, как малышей?

— Я не думаю, что ты развяжешь нам руки? — невинно произнёс Генрих.

— Хах! Ага, сейчас! Как же вы заебали, нужно было сразу убить вас…

— Не пей! — прикрикнула Лэсси, в тот момент, когда гуль уже был готов напоить Генриха.

Оба, гуль и спутник Лэсси, с недоумением посмотрели на неё.

— Не пей… — повторила она, — а то если и не подохнешь, то станешь таким же, как эти ребята.

Гуль недовольно скривил лицо, Генрих продолжал вопросительно смотреть на Лэсси. Блондинка с презрением посмотрела на гуля, и сказала, обращаясь к Генриху, но не сводя глаз с гуля:

— Я не думаю, что бы они теряли время на поиски чистой воды, или её очистку.

— Чего?! — вспылил гуль. — Пьём, и всё хорошо! Может вам ещё подать устриц, ваше высочество? — сказал гуль и насмешливо поклонился. — Пей то, что есть!

Генрих и Лэсси молча смотрели на гуля, давая ему понять, что они отказываются.

— Детский сад! Как же вы зае… — начал ворчать гуль, но неожиданно прервался, и его взгляд застыл на чём-то.

Внезапно гуль сорвался со своего места, и побежал к своему другу с криками: «Уродци! Уродци!». Второй так же быстро поднялся, и рванул к ближайшему оружию. Вначале Генрих увидел быстро летящие камни, вдогонку тому гулю, что пытался их напоить. Послышались множественные, быстрые шаги, и через секунду показались первые из «уродцев». Это были карлики, ростом не больше полутора метров, но с очень крепким телосложением. Все они были очень волосатыми на лице и на теле, многие со странными, но не гармоничными и безвкусными причёсками, они были очень грязными и очень скверно пахли. Одеты карлики были в ещё большее рванье, чем даже гули, зачастую с практически оголённым торсом. Зубы у карликов были кривыми и неухоженными, некоторые конечности, могли быть слегка, или даже не слегка, вывернутыми немного в сторону, хотя при этом, эти дефекты не мешали им при активных действиях. Вскоре один из больших камней, с характерным звуком удара тупого предмета о что-то мягкое, угодил первому гулю прямо в голову, и тот упал на землю. Прежде чем он даже попытался встать, несколько карликов обступили его и начали бить дубинами и старыми, ржавыми трубами, всё это сопровождалось глухими или чвакающими ударами, и так пока гуль не перестал подавать признаки жизни. Другой гуль успел поднять собранную из запчастей винтовку, и даже сделать несколько выстрелов, но всё мимо, после чего несколько сильных ударов камнями, чуть не сбили его с ног, и его постигла участь товарища.

Всё произошло так быстро, что испуганные и ошарашенные Генрих и Лэсси, не сразу поняли, что вообще происходит. Они ждали, что сейчас эти разъяренные, полудикие «существа» нападут, и забьют их до смерти, как и гулей, но карлики, покончив с гулями, тут же принялись рыться в их добре, раскиданном повсюду, и даже не обращали внимания на пленников. Иногда карлики перекидывались короткими фразами, Генриху казалось, что они общаются на каком-то неизвестном языке, только со временем он начал улавливать знакомые слова, точнее их обрывки. Хотя очень часто они просто использовали эмоциональный стиль речи, смешки, прикрикивания довольства, сопровождающиеся улыбкой, уканьями, эканьями, и тому подобные вещи.

— Dhrinkk! — радостно прикрикивал один из них, тряся бутылкой с самогоном, которую он отрыл где-то в хламе, его товарищи довольно отвечали эканьями и короткими смешками-криками. Так повторялось почти каждый раз, когда находилось нечто ценное, или даже совсем не ценное. — Weap! Argh! Aha! Mo! Many! Urgh! Aha! Humr! Mo! Shi met! Har!

Уставшая от своего невыясненного статуса, Лэсси решила обратиться к одному из карликов, который подошёл близко к ним, что бы порыться в разбросанных рядом вещах.

— Эй. Вы отпустите нас? — осторожно спросила Лэсси.

Карлик внезапно ринулся к ней, и со всей силы яростно крикнул ей прямо в ухо:

— Sht up, slot!! — после чего отвесил сильный подзатыльник.

Даже Генрих слегка оглох от этого крика, он мог только с ужасом представить, что сейчас чувствовала Лэсси. Сразу же он хотел крикнуть что-то этому подлецу в защиту своей спутницы, но всё же решил, что лучше будет промолчать. Несколько минут блондинка не могла прийти в нормальное состояние, она выглядела так, словно её голова ужасно кружиться.