Свободный Волк

Он бросил ради нее все. Честь велела ему идти с Весситой – он вернулся к Сеяллас. Нет, к Гвендалин. Он только раз увидел Сеяллас, на экране флайера, в записи. Демоница, уничтожающая транстпортники дидиларов одной лишь сверхчеловеческой силой кинетика – вот что такое Сеяллас! Он видел оглушённых офицеров, когда они выстроились для встречи своей повелительницы: глаза, как пробки, лица неживые – это полный ментальный контроль, это Сеяллас! Но Гвендалин – нет, она другая!

Перед глазами против воли встали острова. Каждый день по острову. Шестьдесят шесть островов счастья. Шестьдесят шесть дней безоблачной любви. Он строил хижины, ветер их ронял. Он выстругал доску и катался на волне, а она в страхе пищала на берегу, а потом смеялась, когда волна роняла Стайса и выносила на берег с песком в волосах.

Потом был Бабеллан – безумный, обольстительно безумный сон. Стайс снова видел себя на колеснице рядом с королевой. Пустынная охота на львов. Он-то думал, что между ними не осталось тайн. Он-то думал, что признав в открытую, что она не Гвендалин, а Сеяллас, он разрушил последнюю преграду. И был счастлив, что так легко преодолел этот барьер. Он думал, что упал на самое дно той пропасти, что жила в ее душе. Но король Маррадуг просветил простодушного Волка. Не забывайся, ты лишь пешка в королевских шахматах.

Стайс взглянул на опустевшее рядом кресло.

– Сообщение для Барса.

Он отключил вербальную связь с Системой флайера. Волк вспомнил, что его Система вела на «Погоне» видеозаписи внутри челнока, и вызвал Систему своего корабля. Как он уже убедился, обе Системы хотя и не совершенно идентичны, но отлично контактируют. Неудивительно, ведь он и погибший Барс одна и та же личность, только в разных Вселенных. Вот так и объясняются все странности. Он говорит и читает на двух языках – своем и Барса. Он может прилететь на Лебедя-12 и его там примут. Он стопроцентный Барс. Но Гвен никогда так его не называла. Для нее он – Волк Чевинк.

Стайс запустил записи. Он не желал смотреть, как она шарит по челноку Ярса в поисках какого-то там экспоната. Пусть эта тайна останется при ней. На «Погоне» она была опять веселой. Это снова было, как медовый месяц. Не совсем, конечно, а бледная лишь тень. Но то хрупкое равновесие, что им удавалось удерживать, старательно минуя опасные темы, его делало почти счастливым в те дни.

Он все в ней принял. И ее вынужденную ложь, и ее прежнее предательство. И ее тайные поиски. И скрытые возможности менталки. Его что-то кольнуло в мыслях. Он отогнал занозу.

Труднее всего было пережить то, что сказал король Маррадуг. Гвендалин – клон. Она – кукла. Но он вспоминал ее и снова понимал, что не ошибся. Неважно, как она возникла. Гвен – личность.

Он смотрел почти со слезами, как она спорит с кухонным автоматом. Гвен хочет кофе по-минойски, а тот предлагает ей какао.

Она прыгает по сталассовому покрытию коридора, словно расшалившаяся девочка.

Вот новая запись. Судя по времени, глубокая ночь. Что ищет ночью Гвендалин на его «Погоне»? Стайс удивлен.

На мониторе было видно, что Гвен вошла в медотсек. Что ей там нужно? Она так не любила медотсек. Подходит к хирургической машине и кладет на столик руку. Решилась тайком полечиться? Он всегда замечал, что ей неприятны любые погрешности в ее внешности. Поэтому и недоумевал, почему она не желала вылечить порез.

Машина подала резкий сигнал. Гвен напугалась и отскочила. И быстро вышла.

На мониторе помигала и пропала надпись. Стайс был ошеломлен: машина отказала в помощи! Красный фон под крупным черным текстом означал что-то, но он забыл, что.

Он быстро отыскал и вывел на экран в рубке флайера то сообщение. И, когда прочитал, остался недвижим. «НЕБЕЛКОВЫЙ ОРГАНИЗМ» – вот что ответил анализатор хирургической машины.

ГЛАВА 4

Гвен шла по развалинам. Крупные темно-розовые блоки разбросаны далеко и засыпали обломками розарии террасовых садов. Для модуля дидиларов не было и клочка для посадки, поэтому пришлось идти издалека.

Ноги ее были исцарапаны и побиты. Легкие сандалии разорвались, но это было совсем неважно, потому что она видела впереди высокие уцелевшие колонны над тем местом, где был вход в лабораторию. Гвен принялась карабкаться еще поспешнее. Она выпрямилась и увидала на обломках белую фигуру. Сестра махала ей рукой. Это значит, что ее заметили и ждут.

– Я привела последний модуль дидиларов. – проговорила Гвен, почти не запыхавшись. – Остальные уничтожены.

– Это хорошо. – ответила сестра. – На Ихоббере будут спать спокойно.

Они вдвоем пошли по камням, когда-то составлявшим гордость Бабеллана. Странно, как мало, оказывается, было во дворце вещей. Кругом лишь камни, камни, почти нет ничего, кроме камней.

Дверь в лабораторию распахнута. Камень-дверь слетел со своего места. Но добротность постройки сохранила внутренность помещения в целостности. Даже свет имелся. Черный мрамор был расколот, но вся каменная крошка убрана – Сеяллас своей силой кинетика смела весь мусор и расчистила площадку входа.

– Входи, сестра.

Гвендалин вошла в своих сверкающих одеждах, ступая по полу разбитыми ступнями. Королева-нищенка. Она была спокойна. Ее ноги оставляли след на безупречно белом полу лаборатории. Кровь Гвендалин была темно-фиолетовой.

На Ихоббере не оставалось больше тайн. Последнее прибежище их здесь, в лаборатории. И скоро все откроется. У них все получилось. Все получилось.

– Гвендалин! – навстречу вышел Маррадуг.

– Да, папа. – ее голос бесстрастен, в черных матовых глазах нет ни искры, хотя вокруг так много света.

– Ты все сделала, как надо. И даже больше.

– Я знаю.

– Теперь нам не придется просить Волков об услужении. – продолжал он.

– Да. Она обошла короля и направилась дальше, вглубь лаборатории.

– Что с ней? – спросил король. Клон-Сеяллас молчала.

Гвен шла по светлым залам, мимо колонн, в которых в потоках мерцающего газа ждали своего часа еще с десяток таких же, как она сама, королев. Она едва заметно улыбалась.

Спустилась по широкой винтовой лестнице на ярус ниже. И вышла в обширный зал с колоннами. Здесь было все спокойно. Бомбежка, которую устроил Дианор, ничего не повредила. Бабеллан разрушен, сам дворец разрушен, а здесь все тихо. Она присела на край бассейна, над его черными водами.

– Мама, я пришла. «Я знаю, Гвендалин.»

Повязка больше не нужна и брошена подальше на пол. Распухшая, нехорошего цвета рука осторожно гладит воду. «Хочешь поговорить?»

– Нет. Зачем? «Вспоминаешь?»

– Больше нет. Опять молчание.

– Я видела тебя. – вспомнила вдруг Гвендалин. – Там, на «Противоречии», я видела ту запись.

Мама не ответила. Они обе просто тянут время. Им нечего сказать друг другу. Сейчас их память соединится, и Гвендалин исчезнет. Все. Пора. Королева поднялась. Да, Гвендалин оставалась королевой.

Она ступила на широкие белые ступени лестницы, ведущей к тихим черным водам. И стала погружаться в омут.

Лишь гроздья пузырьков, взбежавших на поверхность черных вод, показали, что Гвендалин была.

*** Немного позже на обломки дворца сел черный флайер Барса.

– Где королева? – спросил он Сеяллас.

Ему не нужно было долго вглядываться, чтобы понять, что перед ним не Гвендалин. Она была похожа на его возлюбленную точно так же, как он сам походил на Ярса Стамайера – одно лицо. Но в ее черных, таких же матовых глазах он не увидел самого себя. Эта – просто совершенство. Такой же небелковый организм.

– Зачем ты прибыл, Волк? – спросила Сеяллас.

– Я хочу… Я хочу ее вернуть. – неожиданно ответил он.

– Это невозможно.

– Я знаю. – с трудом проронил он. – Небелковый организм. Какая разница? Сеяллас испытывающе смотрела на него.

– Мне очень жаль. – она собралась уйти.

– Где Гвен?!! – в бешенстве вскричал он. Сеяллас снова остановилась.

– Мне правда жаль, Стайс. Но ты зря вернулся. Ее больше нет. Он не желал верить.