Полигон (СИ)

«Черт с ним, пусть лечится, я как-нибудь потерплю до Янтаря. Да и Завхоз поможет, не бросит.» Плюс к тому, по слухам, после употребления «искры» наступает побочная реакция — лечившийся впадает в многочасовой глубокий сон. Может сутки проспать, и пушкой не разбудишь. Ну, оно понятно — организм начинает восстанавливать силы после штурмового броска всех резервов на «ремонт» поврежденного участка тела. Так что, если Бен уснет, у Ежа появится еще некоторое время в запасе на осуществление своих намерений… Было ради чего сыграть в альтруизм!

— Да потому, что я-то дотяну даже до периметра, а он, — Генка кивнул на Бена, — и до Янтаря не дотянет. И нам придется его тащить. И не факт, что нас не порвут по дороге… Лучше нам хотя бы одного на ноги поставить.

Роман прикусил губу. Да, как ни крути, а Ёж прав — Бен скисал на глазах. Его начал потряхивать озноб, и ногу он еле волочил, морщился при каждом шаге. Точно, свалится по дороге. И Роман уже ругал себя за то, что согласился повернуть обратно к «Вымпелу». Отсюда надо убираться поскорее.

Хотя, с другой стороны… Всплыла же в разговоре эта «искра»… Может, все-таки лучше подлечить напарника артефактом, если «искра» на самом деле настолько сильнодействующая? Только бы Ёж про нее не наврал…

Генка сделал шаг вперед и приблизился к Роману почти вплотную. Чуть наклонился к его уху, и сказал тихо, чтоб не услышали Бен и Завхоз:

— А может, я рассчитываю на то, что парень со мной «искрой» поделится?

Роман быстро оглянулся на Бена — нет, не слышит. Это хорошо…

— Не советую тебе повторять вслух эту идею, — прошипел Роман сквозь зубы. И добавил громче, уже для всех: — Ладно, убедил. Пошли вниз.

Бен все-таки остановился на площадке за «предбанником» охраны, тяжело плюхнул на пол рюкзак и навалился грудью на перила.

— Ром, я лучше здесь подожду, ладно? А то вдруг там совсем не «искра», и нечего зря ходить…

— Нет, спускаемся все вместе! Без вариантов! Иди, иди, рюкзак можешь тут оставить, я за ним потом поднимусь. Геныч, слышь, а эта «искра», она полностью вылечивает за один раз? То есть, употребил ее, и здоров? Или как?

— Нет, конечно. За одну ночь все не заживет, это ж вам не как в сказке… Но если началось воспаление, то оно пройдет за несколько часов. А заживать потом все будет в несколько раз быстрее.

Два пролета вниз… Коридор… Четыре пролета вниз… Ноги у Бена заплетались, и он два раза чуть не навернулся со ступенек. Ладно, Роман вовремя поймал за ремни.

На «минус третьем», в углу, отгороженном аномалией, Завхоз уже вовсю шуровал сачком. Осторожно пятясь спиной, он вытянул сачок из аномалии. Потом махнул через «электру» полутораметровой ширины, как кенгуру.

Генка заглянул в сачок, и разулыбался во всю физиономию, радостно и вымученно:

— Она! Как есть она! Завхоз, только руками ее не хватай, а то тебе начнет энергию отдавать. Бен! Иди сюда!

Принял у Завхоза древко сачка и поднес к Бену.

— Вот, держи… Снимай перчатки и держи.

«Эх, Паша, Паша… Вот она, твоя «искра». Оказывается, она тут тебя дожидалась, а ты до нее так и не добрался… Досталась какому-то желторотику…»

Внутри плотной капроновой сетки пульсировал алый шарик — мягким и теплым светом, словно лампочка с новогодней елки.

— Ух ты… — прошептал Бен. — Какая…

— В смысле? — не понял Ёж.

— Если бы ты мог чувствовать… От нее примерно на полметра такая животворная сила расходится… Как если, например, ты весь задубевший прижимаешься к печке, и чувствуешь, как оживаешь от тепла. Вот такую же жизненную энергию она вливает…

— Ну и замечательно. Присядь где-нибудь здесь и зажми ее в кулаке. Надо держать, пока не погаснет. Наверх не понесем — не надо ее далеко от месторождения уносить. Чем ближе к месторождению — тем она сильнее.

Бен держал «искру» на сложенной лодочкой ладони, все еще не сжимая кулак, и разглядывал артефакт.

— А долго держать?

— Без понятия! Ну, поглядывать надо время от времени, погасла или нет. Да ты зажми кулак-то, зажми!

— Сейчас… — взгляд Бена отчего-то беспокойно забегал.

Явно тянуло опасностью. Слабые толчки этого ощущения он заметил еще наверху, но не мог понять, что за новая струйка вливается в завихрения потоков опасности, исходящих от аномалий. И не придал ей значения. В конце концов, вокруг было полно всего, что могло «фонить» таким образом. Но чем ближе к Ежу — тем сильнее становилось ощущение опасности. Он опасен? Он замыслил что-то нехорошее? Нет, не так… Опасность исходила не от Генки. Опасность чувствовалась рядом с ним, но направлена была на него же самого. Это было нечто, что находилось у Ежа и могло навредить ему же…

— Ген, у тебя какие-нибудь артефакты с собой есть? Ну, в карманах там, в рюкзаке…

— А тебе зачем?!

Бен шумно сглотнул вязкую слюну. Почему-то очень пересыхало горло, прямо першило. Надо бы воды глотнуть, что ли…

— Понимаешь, я чувствую опасность. Сейчас у тебя есть что-то такое, что может тебе очень сильно навредить. Может, ты какой-нибудь артефакт подобрал… И не знаешь, что он вредный…

Насколько можно было разглядеть в неровном изображении ПНВ, лицо у Генки стало очень встревоженным.

— Нет, я ничего радиоактивного в принципе не таскаю! Даже в контейнере!

— Ну, может, оно вовсе не из-за радиации вредное, а из-за чего-то другого… Что у тебя с собой есть? Ты покажи, тогда я пойму.

Генка неловко задергал одной рукой хлястики на подсумках:

— Вот, смотри, у меня только все без побочных эффектов — «бусы», «ракушка», «нитки»… Черт, не расстегну никак… Да на, сам залезь!

Как будто тому было проще! Бен тоже мог расстегнуть застежку только одной рукой — во второй он держал «искру». Генка повернулся к нему левым боком, подставляя висящий на поясе подсумок для досмотра. А Бен замер и прислушался. Точно… Вот оно. Понял…

— Вот оно, — повторил он вслух, указывая на повязку, белеющую среди клочьев рукава. — Отсюда опасность.

— Что? — переспросил Ёж, и его лицо вытянулось.

— Наверное, зараза какая-то. С когтей снорка… Рана ведь сама по себе — царапина, от такого не умирают. А опасность очень большая… Я чувствую.

Конечно, в темноте невозможно было увидеть цвет его лица, но наверняка Ёж побелел от страха — судя по тому, какая гулкая испуганная тишина повисла между ними. Рядом тихо сопели Роман и Завхоз.

— То есть… — севшим голосом выдавил Ёж.

— Не факт, что ты дотянешь до Янтаря. Тем более, что ты говорил — туда могут и не впустить. А до периметра ты точно не дотянешь…

Ёж внутренне содрогнулся. Этот желторотый юнец ничтоже сумняшеся, спокойным тоном, выдает жуткие прогнозы, от которых кровь в жилах стынет и волосы на голове шевелятся… Да с чего он это взял?! Можно ли вообще ему верить?! На какой-то миг Генку охватили страх и паника.

— И что ты предлагаешь?! — стараясь говорить как можно спокойнее и тверже, спросил Ёж.

Вместо ответа Бен ловко сдернул с Генкиной правой руки перчатку, ухватил за запястье и накрыл его ладонью свою — ту, в которой лежала «искра».

— Поделим, — сказал он. — Будем держать вместе — пусть нас обоих лечит. Другого выхода нет.

— Да ты чего, обалдел?! — Генка рванул было руку, но Бен держал его крепко. — А если не подействует ни на тебя, ни на меня?! Задаром же пропадет!

— Не дергайся! — резко оборвал его Бен. — Не пропадет.

— Откуда ты знаешь?!

— Знаю!

— Не дергайся, — теперь Роман тоже перехватил Генкино запястье, не давая тому отдернуть руку. — Бен знает, что говорит. В этом ему точно можно доверять.

— Теперь бесполезно тебе руку отпускать, — сообщил Бен Ежу. Как тому показалось, с некоторой ехидцей и осознанием превосходства. — Потому что «искра» уже потянулась к тебе своей энергией. Если ты сейчас ее выпустишь, то эта часть энергии все равно будет тянуться к тебе… Она будет просто проливаться мимо, и мне все равно не достанется. И тогда точно зря пропадет! Так что не брыкайся. Сядем и будем ждать вместе, пока она погаснет…