Хроника Великой войны

Камни и магические вспышки таинственным образом избегали дворца короля Иоанна. Все здания на берегу пострадали, и только стены дворца остались по-прежнему белоснежными и массивные колонны красовались золотыми барельефами.

Хамрак стоял в круглой светлой комнате под центральным куполом. Свет проникал со всех сторон через огромные, в три человеческих роста окна. Преломляясь сквозь призму изящных витражей, он дробился на множество розовых и голубых лучей, которые в беспорядке рассыпались по полу. Одно окно было разбито, и разноцветные осколки блестками сверкали под ногами бессмертного. Он смотрел на залив сквозь чугунную решетку разбитого витража, и врывавшийся в комнату морской ветер шевелил пряди белоснежных волос на голове некроманта и холодил его лицо.

Везде, куда бы он ни кинул взгляд, простирались его земли. Ему принадлежал и город, и окрестные поля, и дальние холмы, и даже море. Гхалхалтары добились своего. Они победили, но что ему с их победы? Да и что они выиграли для себя? Перед мысленным взором Хамрака выросла огромная гора погибших, раненых, их родственников – всех пострадавших. Она грозила заполонить все его сознание. Еще десять лет назад в круглой комнате на его месте стоял, возможно, молодой Иоанн, не чуявший беды. Год назад отсюда лорд Карен тревожно обозревал окрестности и думал, как отразить очередной штурм. Нет, не будет больше ни одного штурма. Война закончилась.

Сзади, на лестнице, послышались шаги. Бессмертный обернулся. Перед ним стоял невысокий человек. Его немолодое, уставшее лицо с прямым, по-птичьи острым носом и глубоко запавшими глазами показалось некроманту интересным. Хамрак отметил, что не забудет это лицо и через тысячу лет.

– Лорд Карен?

– Да…

Карен не смог выдавить из себя "ваше величество". Ему претило обращаться к гхалхалтарскому правителю так же, как он обращался к Иоанну. Бессмертный угадал его мысли и улыбнулся.

– Я хотел встретиться с тобой, – начал Хамрак. – Ты проявил себя достойно.

– Спасибо, – сухо кивнул Карен, полагая, что бессмертный издевается над ним.

– Я не могу сказать, что ты действовал правильно, ибо…

– Ибо я сопротивлялся вашей добродетельной власти, не так ли?

– Нет, ибо ты был полководцем, а все, кто участвовал в этой войне, поступали не правильно. Они могли лишь проявить себя более или менее достойно.

– Выходит, даже великий Маг Ночи поступал не правильно? – удивился Карен.

– Да.

– Но почему?

Впервые за столько лет Карен заговорил об этом, и теперь ему так хотелось выговориться и узнать правду, что даже то, что его собеседником был король гхалхалтаров, не останавливало его.

– Почему так получилось? Вы поняли слишком поздно, когда не могли ничего остановить?

– Нет, я понял все много тысяч лет назад, но все равно ничего не мог сделать, – улыбнулся бессмертный.

– Так почему?

– А разве правители властны над умами своих подданных? – некромант пристально прищурился. – Ты подчинился мне, но разве сейчас ты пришел ко мне не исполненный злобой за произошедшее?

– Да, это так.

Карен удивился, как некромант прочитал его мысли и с какой легкостью он сам сознался в злоумышлении против могущественнейшего мага и короля. И в то же время Хамрак разбудил в Карене надежду. До того лорд никогда не встречался с бессмертными. А вдруг все-таки можно что-нибудь изменить, чтобы никогда, никогда больше не было войны! С силой и бесконечной жизнью бессмертного это показалось Карену возможным.

Хамрак смотрел в широко распахнутые глаза человека и догадывался, о чем тот думает. Теперь уже никто не ратовал за войну, как восемь лет назад, но прочесть в глазах того, кто считал тебя своим врагом, свои же мысли было необычно.

Некромант стоял, раздумывая, а Карен с надеждой смотрел на него.

Впереди их ждали мирные, спокойные годы, когда будет возведено все, что было разрушено и когда люди и гхалхалтары, и скелеты смогут примириться и наконец отдохнуть. Но разве Смерть побеждена? Придет время, и она вновь с новой яростью нападет на мир. Неважно, что это будет: очередная война, мор, голод, стихийное бедствие. Все равно она была рядом, и Хамрак ощущал её присутствие. Пока Смерть уходила от поединка, на который он постоянно вызывал её.

Хамрак повернулся к окну, сделав знак лорду Карену. Тот так же воззрился в туманную даль залива, как будто ища там ответа: настанет ли тот день, когда исчезнут все войны? Карен ощущал спокойную силу, исходящую от бессмертного. Однако сам Маг Ночи колебался. Он не знал, произойдет ли решительный поединок между ним и той, что испокон веков терзала многострадальную землю. А может, такого вообще не случится, и он зря столько тысячелетий искал с ней встречи? Может, ему и не надо было вообще встречаться с ней, ибо он был заранее обречен на поражение? Может, она делала ему одолжение, уходя от схватки? Давала отсрочку? Но зачем ему вечная жизнь, если он никогда не сможет выполнить своего предназначения, если у него никогда не хватит сил?

Однако Хамрак не стал говорить об этом вслух, боясь огорчить поверившего в него Карена.

– "И степь ляжет под копытами наших скакунов, беззащитная, как ребенок", – вслух прочитал Гостомысл Ужасный.

Анисим Вольфрадович сидел рядом, склонив голову и внимательно слушая своего друга.

– Степь ляжет, но для этого надо набрать большое войско. Есть гораздо более легкая добыча, – Гостомысл задумался.

– Антимагюрский Фгер? – предположил Чародей.

– Да, твой разум всегда достигает цели, как стрела, пущенная рукой умелого бойца. Теперь, когда мы разбили варваров и помогли графу Роксуфу, он не ожидает от нас подвоха, как путник не ищет дождя в безоблачном небе. Антимагюрский Фгер – первый удар туда, – бессмертный сделал в книге аккуратную пометку.