Молох Империи. Дилогия (СИ)

Прицельная очередь из стэнкса разворотила грудные клетки двоим и раскроила череп лысому. В несколько прыжков Масканин преодолел разделяющее пространство, сделал абсолютно ненужные, но эффектные контрольные выстрелы. С размаха рубанул прикладом по челюсти оставшегося пирата и схватил его за горло. Психологический эффект был достигнут. Нервный 'интеллигент' безумно выпятил глаза, выплюнув вместе с кровью зубы. Лицо его посерело, а обе штанины поменяли цвет и набрались влагой.

– Говори, недоносок!! – гаркнул Масканин и слегка усилил нажим на горло. – С самого начала, кратко и по порядку, ну!

Запинаясь и шепелявя, Рэт рассказал все, что знал, нервозно сплевывая кровь между фразами. А знал он достаточно. Но, к сожалению, не все. Из всей четверки только капитан корабля Бод и командир штурмовиков Тарм знали всю подноготную операции. А они только что усилиями Масканина отправились в Бездну. Но и без этого, откровенный рассказ допрашиваемого заставил Константина сделать определенные выводы. А именно: являться перед 'новым' проконсулом было равносильно самоликвидации. И обращаться в Безопасность или полицию по меньшей мере бесполезно, а то и опасно. Да и не обратился бы он, что ему СБ в ФСА? Его бывшие 'коллеги' если даже и поверят, то все равно сделать ничего не смогут. И не станут. Ну кто даст санкцию, чтобы поковыряться в голове у проконсула сектора? А информация о некоем ненормальном, выдающим себя за телохранителя Ала очень скоро дойдет до самого Ала, решение проблемы будет однозначным. Оставалось одно – затаиться и искать способ экстренной связи с резидентом.

Он был доволен. Искусно проведенная операция принесла свои плоды. Теперь он – Роберт Ал, проконсул сектора Монар. Полиция блестяще провела абордаж пиратского корабля, благополучно 'спасла' его от рук террористов, которые, естественно, погибли все до одного, хотя полицейские стремились брать их живыми. Проведенное расследование установило то, что и было им запланировано. Дело было закрыто, тело проконсула сейчас блуждало где-то среди звезд, – все прошло так, как и было рассчитано.

Он не ощущал огорчения, что во время операции пришлось пожертвовать своими соплеменниками. В конце концов, они были воинами и специально выращены для этой операции. Они были всего лишь исполнителями и их жизни принадлежали великой цели. Они просто инструмент, не более. Но у него теперь есть и другой инструмент – неприобщенные, которых без излишних опасений можно использовать, играя на их алчности.

Неприобщенные оказались очень уязвимы. Деньги – вот тот рычаг, который можно смело использовать. Деньги – краеугольный камень их цивилизации и ее бич.

Просто удивительно, что жаждая обладать солидной денежной суммой, некоторые неприобщенные готовы исполнять любые приказы и при этом не задавать лишних вопросов. Естественно, не многие на самом деле знают с кем имеют дело. Он был убежден, что если бы и остальные каким-то невероятным образом все же и пронюхали об истинной подоплеке происходящего, то это ровным счетом ничего бы не решило. Все решал размер гонорара.

Он был очень доволен, все шло хорошо. И хотя он не был посвящен во многое из Великого Плана, он прекрасно представлял масштабы того, что сейчас происходило в этой галактике. План, тщательно разработанный ИКТИ – пятидесятью первородными, принадлежащих к первому кругу власти, практически вызрел.

ГЛАВА 2

10.04.619 г.с.в. ФСА. Сектор Монар. Планета Пола.

Из глубин ночных облаков бесшумно вынырнул дискоид и очутившись в освещенном пространстве космопорта, приобрел черты белоснежной яхты. Зависнув всего на не долгое мгновение, диск плавно опустился в раскрывшиеся створки ангара. Уже внутри он выдвинул стойки, коснувшиеся посадочной фермы после отключения антигравитаторов. Через несколько минут по трапу сошла стройная, не броско и элегантно одетая женщина, держа в каждой руке по чемодану. Чемоданы выглядели громоздкими и тяжелыми, однако несла она их без особых усилий.

У ворот ангара она остановилась, вставила в прорезь расчетную карту и оплатила стоянку. Выйдя наружу, женщина осмотрелась, выбрала направление и поспешила мимо таких же близнецов-ангаров, успев по пути не вежливо отвадить робота-грузчика на гусеничном ходу. Свои чемоданы она не доверяла никому. Да и глупо было бы нанимать грузчика, чемоданы ведь невесомы почти.

Добравшись до пешеходного эскалатора, она торопливо глянула на часы и осмотрелась. К ближайшим ангарам заходили на посадку три яхты разных моделей. Над головой изредка проносились гравитакси и частные гравитолеты. Вскоре один из них опустился рядом. Щелкнула, открываясь дверца. Вышел пожилой коренастый человек, одетый в модный прогулочный костюм.

– Не может быть, сеньеритта Комета собственной персоной! – он улыбнулся, чтобы скрыть легкое замешательство, потом галантно кивнул.

– Я рада вас видеть вновь, генерал, – она вежливо позволила поцеловать руку. – Свежо. Люблю подышать свежим воздухом после перелета.

– Вам свежо, а по мне так прохладно. Ночью в этих широтах Полы всегда прохладно. Прошу в машину. И давайте сюда ваши чемоданы.

Неохотно доверив кладь, 'сеньеритта Комета' забралась в темный и уютный салон гравитолета. Хозяин воздушной машины занял место пилота и поднял ее в воздух.

– Простите за комплимент, – сказал он, – коих я знаю вы не жалуете, но со времени нашей встречи вы еще больше похорошели. Приятно иметь дело с красивой женщиной.

– Любезность за любезность. Мне тоже было приятно иметь с вами дело, теперь я жду того же и в этот раз.

– Хм, один – один… И как вас теперь называть, сеньеритта Комета?

– Цинтия Леварез. И прошу вас, оставьте это 'сеньеритта Комета'.

– Договорились.

– Куда мы направляемся?

– В небольшой городишко Анкая, там у меня приличный домик с видом на море. Уединенное место, где вас никто не потревожит. А если кто-то проявит изрядное любопытство, все можно объяснить моим новым романом. Как вы должно быть помните, я заядлый холостяк.

– Хорошо. По прибытии сразу перейдем к делу. Не люблю откладывать в долгий ящик.

– О, узнаю вашу хватку! Только прилететь – и сразу в бой! Смею однако предложить вам отдых. Долгий перелет из Русской Империи, пограничный контроль, утомительные процедуры на таможне. Сейчас глубокая ночь, вы можете отдохнуть от нервотрепки.

– Не беспокойтесь за меня. Я превосходно выдрыхлась в своей яхте. Лучше скоротаем оставшиеся ночные часы за обсуждением дел.

– Дело ваше. Кстати о вашей яхте, завтра же займусь ее продажей.

– Благодарю.

Полчаса спустя генерал Бурмагин разливал из бутылки черного стекла коньяк 'Чиади' – самый дорогой, что имелся в его баре.

– За нашу встречу и за успех!

– Хороший тост, генерал, – поддержала его гостья.

Выпив Комета расслабилась в мягком кресле, закурила, оценивая кабинет хозяина этого дома, занимавший чуть ли не половину второго этажа.

– У вас много репродукций, – заметила она, выпустив дым. – Современные мастера: Пассак, Мережко, Турухиса… этих я знаю. О! И даже чудак Пол-Поли. А вот эти…

– Увы! – Бурмагин тоже закурил и развел руками. – Это всего лишь репродукция. Подлинников мне не купить никогда, я далеко не миллионер. Но у меня есть картины древних мастеров. Правда и они не подлинники, однако выполнены талантливыми молодыми художниками, имеющими лицензии. Эти копии стоят больших денег, вернее разрешение на их приобретение. Верещагин и Пикассо. Им более тысячи лет.

– А что тут изображено?

– Это Пикассо. 'Резня в Корее'. Что это значит – черт его знает.

– Н-да, он кажется писал это с жестокого похмелья. У нас за такое и стопку не нальют.