Черный свет

5.

На окраине города стоял блок-пост милиции. Мы медленно ехали по лабиринту из бетонных блоков. Двое милиционеров лениво лузгая семечки скользнули по нашей машине взглядом. Ничего интересного, а вот в город въезжала большая фура, и глаза милиционеров были устремлены к ней.

- Пронесло. - я выдохнул, вытер пот со лба и потрогал усы, не отклеились ли.

- Они и по трассе понатыкали этих постов. Ладно, когда просто мзду берут, а то ведь могут и выслужиться перед хозяевами. Поэтому и взял такую машину. Никому не завидно, да, и вид у нас с тобой соответствует этому ведру с болтами.

Через минут сорок мы приехали.

Я подошел к калитке, во дворе сидел мужик крепкого телосложения, лет пятидесяти.

Увидев меня, пошел навстречу.

- Вот кого я не ожидал увидеть, товарищ...

- Иванов. - подсказал я.

- да, товарищ Иванов. - подхватил он - В дом проходите.

- ты один?

- Я всегда один, когда жены рядом нет.

Обычный деревенский дом - пятистенок. Только вот пол тут деревянный, а под ним - бронеколпак, бетонное перекрытие и бункер под ними. На случай атомной войны домик бы тоже унесло ударной волной. А так там - резервное питание для радиостанций, резерв еды и воды на две недели. Приборы для радиационной и химической разведки.

- Здравия желаю, товарищ полковник! - мужик вытянулся в струнку.

- Тихо ты, не ори! - я обнял его.

- Знаю, про вас по новостям только и говорят, как будто ничего другого в стране не происходит. Многие страны уже осудили гибель америкосов. А в США планируют даже объявить траур. Вот так. Сами-то как?

- Отсидеться у тебя хотим несколько дней. Примешь? - -я пытливо посмотрел на него.

- Да о чем вы! Здесь все - казенное. Хоть до конца войны сидите. Ни одна собака не найдет.

- Гараж есть, чтобы машину загнать?

- Есть. Он пустой, я там дрова храню, загоняйте.

Миненко вышел и загнал автомобиль.

- Если не ошибаюсь, то старший прапорщик Захаров? -- обратился он к хозяину дома.

- Так точно, товарищ полковник!

- А вот что конкретно с вами было, я уже толком-то и не помню. Что-то с Туркменией?

- Точно так. Я служил в Туркмении, в нашей, Российской части ПВО. А потом мой дом приглянулся кому-то из местных баев. На меня возбудили уголовное дело за подготовку покушения на их президента. Я ходу оттуда. Вот добрался сюда. Брать не хотели, мол, в розыске. И вы были против. Спасибо Николаю Владимировичу, заступился за меня, под свою личную ответственность приняли на службу. Отслужил свое, на пенсию пошел, из общежития казенного меня попросили съехать, я снова к Николаю Владимировичу. Он и определил меня сюда. - Захаров обвел руками дом.

- А супруга где?

- Так у меня второй внук родился, вот она и уехала в Москву, помогать по первости, будет только месяца через два, не раньше.

- Антон Петрович! - обратился я к Захарову - Не суетитесь.

- Ничего, ничего. - Петрович быстро накрывал на стол, вытаскивая из холодильника не хитрую снедь. Потом нырнул в подпол и вытащил слегка запыленную бутылку.

- Самогон что ли? - с отвращением в голосе спросил Миненко.

- Медовуха! Сам делал. У меня пасека в лесу. А эта выстаивалась год. Предупреждаю - пьется как сок березовый, а вот по ногам бьет!

- Знаешь, что Петрович, ты бы пока убрал. Вечером посидим за стаканом, старое вспомним. А сейчас надо о деле поговорить.

- А, хорошо, хорошо! - он засобирался уходить.

- Посиди. Ты -человек был надежный, проверенный жизнью и службой, что мыслишь сейчас делать-то?

-- Делать? Давить тех, кто на нашу землю с оружием пришел и их пособников. Просто давить на танке, чтобы патронов не тратить на них! И их пособников. Вон, в деревне развелось.

- Много их в деревне?

- Да, человек с десяток найдется. Кричат, что они демократы. И Скоро России конец, и они будут областью править. В жизни были первыми голодранцами и горлопанами. В армии не служили ни дня, теперь американский камуфляж нацепили, винтовки взяли в руки, ходят, мол, они отряд самообороны! Сами как нажрутся, так девок щупают. Им парни местные морды-то разбили, винтовки поотбирали, да, к нашему участковому Митричу отвели. Мол, ты власть - ты и разбирайся. Митрич их и запер в колхозный холодный склад. В город позвонил, чтобы они конвой оттуда прислали. А тут начальство понаехало, да, военная полиция приехала американская. Митрич не хотел дураков отдавать американцам. Но ему начальники сказали, чтобы он Христа ради, не связывался с идиотами. Он отпустил их. Американцы еще хотели, что бы им выдали и тех, кто морды набил и разоружил этих пионеров. На что милиция им сказала, мол, забирайте своих Аника-воинов и езжайте.

- И что?

- Вернулись они дня через три. Вроде присмирели. Но как нажрутся, так салют из винтовок устраивают. Каждое утро поднимают американский флаг и наш, а на ночь спускают. Магнитофон врубают на полную катушку. Сначала американский гимн играют, а потом наш. И подпевают. Американскому гимну - по-английски, а нашему - по-русски. И руку у сердца держат на зарубежный манер. Поначалу вся деревня сбегалась смотреть на этот ритуал. Без слез и смеха смотреть нельзя. А сейчас, ничего, пообвыкли. Опасаются их и презирают. Как они в кафешку заходят. Так все встают, расплачиваются и выходят, а хозяин говорит, мол, заведение закрыто по техническим причинам. Им в магазине ничего не отпускают. Как только они заходят, так все выходят и магазин закрывают. И в глаза говорят, что фашистам ничего продавать не будут. Они поначалу ерепенились, мол, не имеете права, у нас свободная страна.

- А им что в ответ? - история меня изрядно позабавила.

- И отвечают в тон. Каков вопрос - таков и ответ. У нас свободная страна. Кому хочу - тому и продаю, а предателям не продаем. Вот они в город и ездят за харчами или родителей просят, чтобы те купили. А родителям - позор. Старики у всех уже. У одного отец в Афганистане воевал. Когда только заходили. Отец-то у него и помер. А перед смертью проклял своего сына. Тот и вообще опустился. Каждый день ходит к отцу на могилу и пьет горькую. Один. Что-то кричит над могилой, руками машет, сидит, плачет. Потом к матери идет. Все-таки кровь одна, она и принимает его. А! - Петрович махнул рукой - бестолковый он. Дурак одним словом. Тут они говорят, скоро поедут охранять дорогу. Колонна пойдет с фашистами на Солнечнегорск . По мне они как полицаи, что были во время Великой Отечественной Войны. Те, небось, тоже орали, что они строят новый порядок. Один черт потом либо с немцами драпанули, или к стенке поставили.

- А можешь поподробнее узнать про колонну?

- Узнаю. - Петрович был спокоен - -Вы на эту колонну наметили? Меня с собой возьмете?

- Нет, старший прапорщик Захаров, не возьмем. Ты нам здесь нужен. Дом сторожить, людям помогать. Раненные будут.

- Понимаю. -Захаров тяжело, разочарованно вздохнул - В обоз, значит, меня. Там, внизу десять человек вольготно, двадцать - почти в обнимку поместятся. А больше вряд ли.

- Ты в лесу давно был?

- Сегодня с утра. На пчел своих посмотрел. А, что?

- Полянка -то цела?

- А что за полянка такая? - Миненко.

- На пригорке она, вроде как лесу, но оттуда все видно, а сверху и с боков не видать. Там ели уж больно разлапистые. Там наблюдатели раньше стояли, когда раньше здесь район привязки был, то отслеживали визуально какой полк вышел. И по телефонной связи докладывали. Радиомолчание сохраняли. Розеточка-то на месте, только вот, работает связь - не знаю, так, я так думаю, что и ни к чему вам связь эта. В розыске же.

- Правильно. Связь мне с дивизией сейчас ни к чему. Может, позже, но не сейчас.

Затем мы осмотрели бункер, что под домом. Надо отдать должное, но Захаров сумел сохранить все в исправном состоянии. Сухо, чисто подметено, аппаратура закрыта защитными панелями и укрыта чехлами.

Я похлопал по кожуху передатчика.