Антитеррор 2020

Потом у Ардиана появилась настоящая девушка — Сания. Она работала в магазине детских товаров и привозила на виллу игрушки, предназначенные для детей Одноглазого Али. Игрушки эти, как и все, что попадало на виллу из внешнего мира, тщательно проверялись людьми из службы безопасности. Ардиану позволяли присутствовать на этих проверках; возможно, это делалось специально, чтобы обучить его науке определения подозрительных вещей — в будущем ему это потребовалось. Сания, которая не могла покинуть виллу до окончания проверки, нервничала и краснела — ей все время казалось, что какая-нибудь из привезенных ею игрушек вызовет гнев охранников. Ардиану было жаль ее; однажды, когда утомительная процедура затянулась особенно надолго, он принес ей стакан холодного сока. Сания благодарно посмотрела на $него из-под опущенных ресниц — ресницы-у нее рыли роскошные, длинные и густые, — и Хачкай почувствовал, как у него учащенно забилось сердце. Он уже забыл, как это бывает — с тех пор, как он последний раз видел Миру, прошло почти два года, а фата-морганы, создававшие иллюзию реальности, вызывали только иллюзию чувств. Сания, видимо, тоже что-то почувствовала — когда она отдавала Ардиану пустой стакан, их пальцы случайно соприкоснулись и между ними проскочила электрическая искра, заставившая вздрогнуть обоих.

Спустя несколько недель они начали встречаться, а еще через месяц Ардиан понял, что влюблен. Сания, с ее огромными влажными глазами, пушистыми ресницами, маленькими алыми губками и трогательным взглядом газели почти вытеснила из его души рыжеволосую предательницу Миру.

Сания часто расспрашивала его о прошлом, но он в основном отмалчивался, потому что не хотел говорить о Мире. А про Эль-Хатун и вовсе вспоминать не хотелось. Сания обижалась — не то в шутку, не то всерьез — и называла его «мой немой». Ардиана это только забавляло.

Потом — гораздо позже — он понял, в чем было дело. Сания была доверенным человеком Одноглазого Али, а весь спектакль с проверкой игрушек предназначался для одного только зрителя — Ардиана. Несколько месяцев Сания пыталась разговорить его, выведать информацию, которая могла бы заинтересовать службу безопасности. Но Мира, сама не зная о том, выручила Ардиана — не будь ее, Хачкай, возможно, рассказал бы своей девушке и о Луисе Монтойя, и о своем чудесном спасении из пыточной камеры Толстого Фреда. Спустя несколько месяцев, когда Сания пришла к выводу, что Ардиан не скрывает ничего, что могло бы показаться важным ее хозяевам, настало время больших перемен.

Ардиана удостоил аудиенцией сам Одноглазый Али. Это был невысокий худощавый мужчина лет шестидесяти, один глаз которого был закрыт грубо зарубцевавшейся кожей. Вопреки распространенной версии о том, что Али потерял глаз в бою с врагами ислама, это было свидетельство детской глупости начальника службы безопасности — будучи ребенком, он бросил в костер противопехотную мину.

— Албанец, — сказал он Ардиану, — я хорошо знаю Дауда и верю его словам. Он рекомендовал сделать тебя бойцом «Знамени Абу-Талиба», и теперь я вижу, что он был прав.

«Долго же ты присматривался, Одноглазый», — подумал Хачкай и почтительно поклонился.

— Ты готов сражаться и умирать под Зеленым Знаменем, Албанец?

— Да, шейх, — снова поклонился Ардиан.

— Хорошо. Завтра отправишься в тренировочный лагерь. А потом получишь настоящую работу. Теперь иди.

В тренировочном лагере Ардиан провел два месяца. Стрельба из разных видов оружия, подрывное дело, рукопашный бой, приемы партизанской борьбы в городе — в общем, обычная подготовка фидаина. Странным было то, что после возвращения из лагеря ему вновь пришлось работать уборщиком — правда, теперь уже в штате службы безопасности «Знамени Абу-Талиба». Доверие к Ардиану выросло многократно — теперь его допускали к уборке помещений, где появлялся сам имам Сейфулла.

Правда, у него оставалось все меньше времени Для встреч с Санией. Девушка все больше охладевала к нему — она стала нервной, раздражительной, постоянно искала повод для ссоры. Ардиан пытался вернуть ее расположение дорогими подарками — денег теперь у него на это хватало, — но все было тщетно.

Однажды они с Санией поссорились прямо на глазах у продавца в лавке благовоний. Лавка, куда они не раз заходили в те времена, когда у них все было хорошо, располагалась в одном из кварталов Старого Города. Сания, бросив в лицо Ардиану какие-то обидные слова, выбежала из лавки и тут же исчезла из глаз. Ардиан дернулся было вслед за ней, но девушка уже скрылась из виду в лабиринте запутанных узких улочек.

— Может быть, у нее скоро лунные дни, — рассудительно проговорил продавец у него за спиной.

Ардиан повернулся, чтобы отчитать нахала, и остановился, пораженный. Из-под белой куфии на него смотрело знакомое смуглое лицо с пронзительно-черными глазами.

— Лу… — начал он, но продавец знакомым жестом прижал палец к губам.

— Пойдемте, молодой человек, — сказал Луис Монтойя, — я покажу вам кое-что весьма интересное. Вашей девушке наверняка понравятся эти духи — их делают в Йемене из одного чрезвычайно редкого вида роз…

Он запер дверь лавки и провел ошеломленного Ардиана во внутреннее помещение лавки.

— Времени у меня немного, — сказал Монтойя. — Так что слушай меня внимательно. Девушка эта, Сания — подставная утка. Она рядом с тобой только для того, чтобы проверять твою благонадежность. То, что она ищет повода с тобой расстаться, — хороший знак. Стало быть, ты прошел все проверки и люди Сейфуллы тебе доверяют.

— Не может быть! — прошептал Хачкай.

— Еще как может. Видно, история с Джеляльчи ничему тебя не научила. Ладно, это, в конце концов, не мое дело. Важно то, что тебе обязательно нужно завести себе постоянную девушку.

— Зачем? — мертвым голосом спросил Ардиан.

— Чтобы иметь причину посещать эту лавку. Как ты догадываешься, я не всегда буду здесь работать продавцом. Завтра хозяином лавки станет некто Юсуф, человек с небольшим шрамом над правой бровью. У него ты станешь покупать духи и благовония для своей девушки.

— Зачем? — повторил Ардиан.

— Однажды Юсуф предложит тебе кое-что особенное. Вместе с флакончиком обычных духов он даст тебе маленький сосуд из голубого стекла.

— Зачем?

Монтойя усмехнулся:

— Ты поймешь. Он обязательно назовет тебе имя.

4. БЕЙРУТ, 2024 Г

Юсуф протягивает Ардиану крошечный фиал из сверхпрочного голубого стекла.

Он произносит одно лишь слово:

— Зайиб.

Ардиан вздрагивает и берет фиал двумя пальцами.

— Он герметичный, — успокаивает его Юсуф. — Примите этот маленький дар в знак уважения к человеку, который купил у меня столь дорогие духи.

— Благодарю, — говорит Ардиан. Он кладет фиал в карман так осторожно, словно это колба с нитроглицерином. — Полагаю, моя девушка будет в восторге от этих духов.

— Главное, не перепутайте, — улыбается Юсуф. Это, конечно, шутка. Духи, которые Ардиан купил для своей новой девушки — ее зовут Фируза, — лежат в выложенной пурпурным бархатом коробочке. Спутать их с крохотным голубым фиалом невозможно.

Ардиан выходит на улицу и непроизвольно оглядывается. Ему кажется, что со всех сторон к нему устремляются маленькие черные паучки с белыми пятнышками на спинке. Но это, конечно, не так. В Бейруте эти твари сроду не водились.

Правда, несколько дней назад в город прибыла группа британских телевизионщиков, снимающих документальный сериал о природе Северной Африки и Ближнего Востока по заказу ВВС. Один из них привез с собой надежно запечатанный контейнер с несколькими зайибами — но Ардиан об этом не знает. Как не знает и о том, что сегодня вечером молодой стажер-оператор и по совместительству офицер Агентства по Борьбе с Терроризмом — выпустит привезенных из Северной Африки пауков в один из заброшенных подземных каналов в пяти километрах от территории, которую контролирует «Знамя Абу-Талиба».

Молодого офицера (или оператора, это уж кому как больше нравится) зовут Джеймс Дэвид Ки-Брас. Когда Ардиан Хачкай мотал срок в Эль-Хатуне, Ки-Брас служил на одном из военных кораблей Ее Величества, патрулирующих побережье Северной Африки.