Время оружейников

Он вновь отвернулся к своим ящикам, Тигренко лишь улыбнувшись на замечание, отойдя от девушки потряс головой, грохот выстрела слегка контузил. Рысь же, не обращая внимание на оглушение, по-хозяйски засунула найденный пистолет за пояс, и теперь, улыбаясь, перекладывала большие тупорылые патроны из рюкзака бывшего владельца к себе в сумку.

– Что, Крис, нашла себе новую цацку? – хохотнул подошедший Корявень, – только не стреляй с него одна, а то точно руки оторвет.

– Все, кончай базар, – крикнул Саныч, – пора выдвигаться!

У Тигренко руки чесались дать в лоб паршивцу, но по размышлению, он плюнул на эту затею, воспитывать его бесполезно, а убивать не за что, ну не за осточертевший же блатной жаргон.

Несмотря на габаритный груз, отряд двигался достаточно спорно. К полудню, почва под ногами стала заметно суше, воняющие гнилью лужи попадались еще в немалом количестве, но полосу топей они явно преодолели. Настроение в отряде приподнялось, весельчак Гринька даже начал насвистывать какую-то мелодию, за которую, правда, тут же получил подзатыльник от шедшего сейчас ведущим Корявна. Он попытался было возмутиться, но Саныч, лишь бросил на него недовольный взгляд и здоровяк скис. Во время очередной остановки, для смены рук, Кутузов осмотревшись, произнес:

– Правей надо брать, если меня память не подводит, то через часок выйдем на зимовку, там и остановимся.

– Ну так веди, – тяжело дыша, просипел Саныч.

Иван и впрямь не ошибся, как и говорил, через час хода они окончательно выбрались из полосы болот, осины и ольхи, уступили место елям и соснам, кое-где попадались кедры.

Тигренко утирая со лба пот, едва слышно произнес обращаясь к Олегу:

– Не нравятся мне этот Саныч, всю жизнь шпану не переваривал.

Сержант хмыкнул:

– Да брось ты, капитан, они нас спасли от тритонов, накормили, с болот вот помогли выбраться, чего не так-то?

– Спасти-то спасли, но ведь вовсе не из благородства, им просто носильщики нужны были.

– Ну и что, какая разница почему, главное мы живы. К тому же, ты сам, согласился им помочь.

– Ладно, держим ушки на макушке, надеюсь, разойдемся по-хорошему.

– А какой им смысл с нами бодаться? – Корявень хмыкнул, – разойдемся.

Рысь, все время шедшая в боевом охранении, замыкающей, вдруг встрепенулась. Догнав шедшего впереди Романа, произнесла:

– Хрустит кто-то позади.

– Опа! – воскликнул, Корявень, – дела, придется поднажать.

– Что такое? – поинтересовался шедший в паре с Гринькой Саныч.

– Кристина говорит, кто-то за нами топает, – угрюмо ответил Тигренко, – так что, давай, темп не сбавляем.

Молодой главарь кивнул и крикнул:

– Кутузов, противогаз тебе в задницу, где твоя обещанная делянка!?

– Скоро уже, скоро, – не оборачиваясь ответил одноглазый проводник. – Минут пять-десять еще ходу.

Разговоры стихли, увеличившейся темп сбивал дыхание. Шум сзади и вправду доносился, правда далеко, на грани слышимости. Корявень долго вслушивающейся, наконец, произнес:

– Большой отряд идет, человек в сорок, не меньше.

– Черт, – сплюнул под ноги Саныч, – Кутузов, леший тебя отпетуши, где хибара!?

Беспокойство было понятно, большой отряд это проблема, с таким перевесом, даже тропошники, могут на время сменить профессию торговцев на «большую дорожную».

– Почти пришли, за тем овражком должна быть, – Иван махнул вперед, указывая на буйно разросшийся ельник. Через минуту они, продравшись сквозь колючую пахнувшею смолой живую стену, и вправду вышли на поляну, большую часть которой занимала раскинувшиеся зимовка. Судя по всему, раньше она принадлежала какому-нибудь институту или исследовательскому центру, бетонный забор укрывал внутреннее расположение, но гроздь антенн и параболических тарелок поверх крыш, явно указывали, что обитали тут вовсе не егеря. В отличие от забора, ворота выглядели жалко, покрытые ржавчиной, покосившиеся, одна створка и вовсе висит лишь на верхней петле.

Едва заскочили во двор, как Кутузов рявкнул:

– Идете за мной, след в след, вдоль левого края, на траву не наступать!

– А почему? – переводя дыхание, остановилась Рысь, с восторгом разглядывая устилавшую едва не весь двор изумрудную растительность. Травинки были прекрасны: невысокие, едва ли по щиколотку, они да же на вид казались мягкими, бархатистыми и прохладными.

– По кочану, – отрезал одноглазый.

Гринька коротко хохотнул, хмыкнул Корявень, даже Тигренко улыбнулся. Кристина обиженно показала язык и гордо вздернув подбородок первая пошла за Кутузовым. Остальные двинулись следом. Пронести контейнеры оказалось не так-то просто, хотя трава и не росла вплотную к забору, оставляя естественную тропинку. Наконец-то отряд достаточно углубился в глубь двора, и Тигренко разглядел куда ведет их проводник бандитов: в одном месте, двухэтажное здание стояло очень близко к забору, и дверь располагалась довольно близко к тропинке, растительность перекрывала метра полтора-два, вполне можно перепрыгнуть, правда как это сделать с контейнерами, Роман представлял себе плохо.

– Вот и пришли, – произнес Иван, указывая на дверь, – нам туда.

– Кстати, чем все-таки опасна эта травка? – спросил Тигренко.

– Муравьями, – опередив одноглазого ответил весельчак Гринька, – не дюже и большие кстати, с палец величиной, но прожорливые.

– Муравьи? – недоверчиво переспросил Тиграш.

– Муравьи-муравьи, – кивнул Кутузов, – сейчас покажу.

Он скинув рюкзак, достал кусок вяленого мяса, не размахиваясь кинул метров на десять. Кусок подпрыгнул, прокатился по траве, и тут же изумрудное море, буквально вскипело, секунда и мясо накрыла черная волна, воздух заполнил низкий стрекот. Кристинка испугано ахнула, восхищенно крякнул Дубов, Саныч пробормотал сквозь зубы ругательство. Тигренко, отчего-то считал про себя, на седьмой секунде, черная волна распалась, будто впиталась в манящую зелень. Там где лежало мясо не осталось ничего, ни каких следов присутствия муравьев или их деятельности. Где– то в лесу коротко гавкнул автомат, эхо услужливо разнесло звук. Саныч, все еще пребывая под впечатлением от увиденного, произнес:

– Кутузов, а в зданиях они что не живут? И даже не плоявляются?

– Нет, точно нет, один мужик говорил, что эту траву муравьи и выращивают, она служит им охотничьими угодьями что ли… как-то он это назвал, по-научному, симбирот что ли.

– Симбиоз, – кивнула Кристина, – я в книге у нас в Первоцвете еще, читала. Это объединение нескольких видов в целях выживания и развития.

– Вот и он что-то такое говорил, – кивнул Иван, – так что в зданиях все нормально. Должно быть.

Последнюю фразу он произнес не совсем уверенно, что не применул отметить про себя Корявень, улыбнувшись во всю ширь.

– Ладно, пошли, – кивнул капитан, – а то достоимся тут до пули меж лопаток, и все симбиозы, и прочие симбироты, будут нам уже до лампочки.

– Пойдем, – согласился Кутузов, и первым прыгнул в дверной проем.

В целом перебрались быстро, правда при передаче внутрь второго контейнера, едва не случилась беда, Гринька на мгновенье потерял равновесие, и чуть не бухнулся в опасную траву, но Саныч, страхующий его, выдернул здоровяка за ремень. Когда все оказались внутри здания, Кутузов прикрыл дверь, и, задвинув засов, пояснил:

– Не ахти какая защита, но всяко лучше чем ничего.

Тигренко с сомнением глянул на обычную деревянную дверь, но ничего не сказал. В принципе выбирать не из чего, а так и впрямь все же лучше.

– Куда теперь? – спросил у проводника Саныч.

– Не знаю, сам решай, – Иван пожал плечами, – на втором этаже два больших зала, тут были жилые комнаты, судя по всему, а в подвале… хрен его знает что, я туда не лазил.

Поймав вопросительный взгляд Дубова, Кутузов пояснил:

– Ну, тот мужик, что про муравьев рассказывал, сказал, что они свои ульи под землей строят, под этой травой значит. Ну или как-то так, так что я в подвал не совался, ну его в мусарню!

Последнюю фразу он произнес с таким чувством, что заставил улыбнуться военных, да и по губам бандитов скользнули улыбки, лишь Кристина не уловила юмора.