Сборник "Войти в бездну"

Если свериться со спутниковыми фотографиями и результатами довольно небрежной аэросъемки, а затем взглянуть на окрестности своими глазами, то главные ориентиры будут как на ладони. На севере – горы Баффина, протянувшиеся изумрудно-синей полоской через половину континента, с юга вырастает стена реликтовых лесов, а пространство между горами и глухими чащобами занимает раскинувшаяся от восточного до западного горизонтов саванна с редкими участками древесной растительности.

От разнообразного зверья здесь не протолкнуться, мои спутники доселе не отошли от культурного шока и вовсю глазеют по сторонам, ахая, охая и поминутно хватаясь за древние фотоаппараты, поскольку голографические имиджеры, ясный перец, не работают или вместо изображения выдают нечто совершенно непотребное. Первые снимки были сделаны еще в Бланьяке, когда я доставил из питомника заказанных Гильгофом гиппарионов – это мирное и флегматичное животное, напоминающее помесь мула и невысокой лошадки отличается от земных копытных не только тремя «пальцами» на ногах, но и окраской: от ярко-зеленой до хаки. Ничего смешного, между прочим! Если вы посмотрите на волосок со шкуры гиппариона под микроскопом, то увидите, что в нем есть желобок, где обитают одноклеточные водоросли-сапрофиты, получающие влагу в результате потоотделения гиппариона.

Для жителей Земли – экзотика. Для нас – более чем привычная картина, поскольку гиппарионы очень широко используются в гермесском сельском хозяйстве и были приручены еще первопоселенцами. Выносливые и неприхотливые зеленые коняшки незаменимы в дальних походах. Поэтому я выбрал их, а не обычных лошадей земного происхождения, чем привел в восхищение эмоционального доктора Гильгофа, восторгающегося любыми попавшимися на глаза необычностями.

– Не-ве-ро-ятно! – пылко восклицал доктор, совершенно позабыв об исходящем от гиппариона неприятном запахе, напоминающем вонь гниющей травы. – Я видел снимки, читал исследования Жерара, но даже в самых фантастических снах мне не могло привидеться такое буйство жизни! Уникальная планета! Совершенно уникальная! Афродита, где развиты только растительные формы, рядом с вашим миром, Луи, покажется скучной и серой!

– Мсье Ланкло говорит то же самое, – поддакнул я, перебирая в руках поводья. – Но согласитесь, никто доселе не знает, почему эволюционные процессы на Земле и Гермесе оказались почти идентичны. Единый источник РНК-ДНК? Как думаете?

– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам! – громко процитировал Гильгоф и вдруг стал серьезен: – Луи, тайну «параллельной эволюции» объяснят только наши далекие потомки, которые будут обладать более широкими сведениями об устройстве Вселенной. Хоть режьте меня, но поверить в случайное образование почти аналогичных органических молекул на разных планетах и в различных звездных системах невозможно… Тем более, настолько близких друг ко другу. Радиус-то по космическим масштабам ничтожный! И что же? Жизнь обнаружена в пяти системах, находящихся буквально впритирку – Земля, Гермес, Афродита, примитивные организмы на Эпсилоне Эридана и Альфе…

– Вы еще вспомните животных, которых несколько лет назад нашли на LV-426, – припомнил я скандальную историю с одной из американских корпораций, скрывшую от Комитета по биологической безопасности ООН обнаружение чрезвычайно опасной формы чужой жизни. – Высокоразвитые организмы, хищники… Если верить сообщениям с Земли, это была именно альтернативная линия эволюции, кремний-органика.

– Совершенно верно, – кивнул Гильгоф. – Я сам участвовал в этом… инциденте.

– Расскажите!

– Простите Луи, не могу. Общедоступные сведения публиковались в соответствующих изданиях, поищите. Скажу одно: останки этих животных исследуются, ни единого зверя нам не удалось поймать живьем, откуда они взялись – неизвестно… Кстати, а куда подевались наши спутники?

Доктор явно не хотел говорить на данную тему, и я не решился настаивать. В конце концов меня наняли как проводника, а не как научного сотрудника.

Оглянувшись, я натянул поводья, заставив гиппариона остановиться. Проклятие! Я сто раз предупреждал: без моего ведома никуда не отлучаться, не отставать, смотреть по сторонам в оба глаза и не забывать, что зримая идиллия в любой момент может ощериться зубастой пастью тилацина или мегалания! А с последним можно эффективно бороться только сидя в бункере в обнимку со скорострельной пушкой… Убью, идиотов! То есть одного идиота и одну идиотку!

Извольте видеть, вот они. С глуповатым видом разглядывают смахивающего на небольшой танк wглиптодонта – здоровенное травоядное существо, почти аналогичное земным броненосцам. Бродит эдакий шар на ножках, поглощает центнеры травы и листьев и ничем больше в этом мире не интересуется…

– Очень рекомендую на следующем привале помыть уши и еще раз внимательно выслушать мои советы, – резко сказал я, подъехав. – В противном случае я буду вынужден расторгнуть контракт, брошу вас посреди саванны и уеду домой. Будете наслаждаться местным зверинцем в одиночестве. Пока не съедят.

– Кажется, мы вполне в состоянии за себя постоять, – смутился Крылов и похлопал ладонью по прикладу винтовки, торчащему из кобуры-чехла у луки седла. – Что ты разорался?

– Луи абсолютно прав, – покачала головой Анна. – Поехали. Извините Луи, нам стало интересно посмотреть…

– Давайте за мной, – буркнул я и пришпорил гиппариона. Гильгоф с грустным видом дожидался рядом с вьючными животными. Утомившиеся собаки валялись рядом.

– Скоро закат. – Доктор, щурясь, посмотрел на звезду, медленно опускавшуюся к горизонту. – Все устали и хотят перекусить, а моя, pardon, задница после целого дня в седле превратилась в сплошную мозоль.

– Как угодно. – Я пожал плечами. – Желание нанимателя – закон. Видите холм над речкой? Безопаснее устроиться на возвышенности, да и вода близко. Ехать не больше двух километров.

– На спину этого зеленого чудовища я больше не полезу, – заявил Гильгоф. – По крайней мере сегодня. Не понимаю, как нормальные люди могут доселе использовать подобный… кхм… транспорт?

– Со временем привыкнете, – бессердечно сказал я. И чего он стенает? Седла великолепные, эргономика на высшем уровне, сидишь как в кресле… Нда, изнежила цивилизация жителей Метрополии. До невероятия изнежила!

Итак, нас четверо. Ваш покорнейший слуга, страдающий от запахов и жестких седел Вениамин Борисович, незаменимый Коленька и прекрасная амазонка, которой меня представили лишь перед самым отбытием в саванну – до этого мне пришлось, высунув язык, носиться по всему Квебеку в поисках гиппарионов, оружия, палаток и прочих совершенно необходимых в полевом выезде вещей, договариваться с пилотом С-47, закупать продовольствие и улаживать еще сотню мелких дел.

Когда Амели сообщила, что третьим участником странной экспедиции мсье Гильгофа будет женщина, причем молодая и весьма привлекательная, я лишь скорчил рожу, будто целый лимон разжевал. Знаем мы этих утонченных дамочек из Метрополии, насмотрелись на туристок, изредка прилетающих с Земли и устраивающих визгливые истерики из-за столь вопиющих безобразий, как отсутствие горячей воды в отеле или наличие тараканов в номере. Ничего не поделаешь – приехали на «экологическое сафари», так получайте экологию по полной программе! Наше счастье, что индустрия туризма на Гермесе прибывает в зачаточном состоянии, если не сказать – в эмбриональном!

Я ошибся в прогнозах. Мадемуазель Анна оказалась вполне здравомыслящей девицей: как, к моему невыразимому ужасу, выразилась Амели – «она похожа на меня в молодости». Но когда я познакомился с уверенной в себе платиновой блондинкой (крашеная, кстати. Настоящий цвет волос должен быть рыжеватым или светло-русым), мрачные подозрения оказались рассеяны. Рафинированной столичной штучкой (я подсмотрел, что универсальный паспорт зарегистрирован в Санкт-Петербурге) или погруженной в мир ученых трактатов серенькой мышкой тут и не пахло. Первым делом Анна устроила ревизию раздобытому мною снаряжению и оружию, сразу показав, что отлично разбирается в обоих вопросах…