Worm (ЛП)

Мэри была первой, кто взял ложку и сунул её в рот. Несколько мгновений спустя её глаза широко распахнулись, и она упала на спинку дивана.

-- Эй, -- сказала Лаура, поворачиваясь к Грегору. Она сунула руку в карман, нашла там ручку и чек, и что-то написала на чистой стороне бумажки. Она протянула её ему. -- Мой номер. На случай, если захочешь поговорить, или, ты знаешь, что-то ещё.

Она подмигнула ему, затем сунула в рот ложку.

Грегор моргнул в замешательстве, когда её голова откинулась назад.

-- Похоже, что ты произвёл хорошее впечатление, Грегор, -- захихикал Тритон.

-- Возможно, -- сказал Грегор. Он отложил половину своего бутерброда обратно в бумажный пакет, затем скомкал обёртку. После секундного колебания он смял чек с номером Лауры с остальным мусором, затем кинул его в мусорное ведро на другом конце помещения.

-- Эй! В чем дело?

-- Не думаю, что я понравился ей из-за того, что я -- это я, -- сказал Грегор. -- Думаю, я понравился ей потому, что я чудовище.

-- Я думаю, ты только себе хуже делаешь, чувак. Она горячая штучка. Ты только посмотри на неё.

Грегор посмотрел. Она действительно была привлекательной. Он вздохнул.

-- Тритон, ты знаешь кто такой параплегафил?

Тритон покачал головой.

-- Это слово обозначает того, кто западает на людей с физическими недостатками именно из-за этих недостатков. Думаю, это связано с властью, привлекательностью того, кто слабее. Вероятно, Лаура видит меня слабым из-за того, как я выгляжу, из-за этого я ежедневно испытываю затруднения, и это привлекает её ко мне, подобно тому, как калека или слепой привлекает параплегафила. Меня такое не заводит.

-- Не может быть. Возможно, ей нравится твой внутренний мир.

-- Она знакома со мной не настолько, чтобы узнать мой внутренний мир, -- ответил Грегор.

-- Думаю, ты вредишь сам себе. Я бы не упустил такую возможность.

-- Ты сильнее меня во многих отношениях, Тритон. Я должен отнести остальным их ужин, -- Грегор повернулся к выходу.

-- Эй, просигналь Пирсу внизу, чтобы он пропустил наверх ещё одну или две девочки, ага?

Грегор сделал то, о чём его просили, подозвав вышибалу у основания лестницы. Вышибала, в свою очередь, привлёк внимание группы девочек на танцполе.

Пока девушки поднимались наверх, Грегор повернулся к Тритону:

-- Ты счастлив?

-- Ох, мужик. Ты снова входишь в философское состояние, не так ли?

-- Не буду слишком тебя донимать. Так всё-таки?

-- Чувак. Посмотри на меня. У меня есть деньги, которые я могу прожигать, самые классные девчонки города умоляют познакомиться с ними. Хотят попробовать меня, в буквальном смысле! Ну, как ты думаешь?

-- Значит, ты счастлив?

-- Я офигенно провожу время, бро, -- Тритон широко раскрыл объятья, чтобы поприветствовать трио девочек, появившихся на лестнице.

-- Я рад, -- Грегор повернулся, и прошёл в коридор за балконом. Когда дверь плотно закрылась позади него, грохот музыки стал тише.

Он остановился перед первой дверью с левой стороны и постучал.

-- Войдите.

В спальне в противоположных углах стояло по кровати. Одна сторона комнаты была загромождена плакатами, картинами, книжная полка была переполнена книгами. Компьютер Apple с двумя стойками для дисков выше его и двумя акустическими системами. Музыке из компьютерных динамиков с трудом удавалось заглушать музыку из клуба внизу. Лицо и руки девушки, лежавшей на кровати, были густо покрыты веснушками, у неё были вьющиеся каштановые волосы. Журналы были сложены в стопки вокруг её кровати, угрожая завалиться от малейшего движения.

Другая сторона комнаты была спартанской. Ничто не украшало стены, не было ни книг, ни компьютера или компьютерных принадлежностей. Кровать, ночной столик и комод. Единственной характерной особенностью было красочное покрывало и наволочка. Грегор знал, что это был подарок от Трещины. Хозяйка не стала бы покупать их сама. Жительница той стороны комнаты сидела в углу, смотря в стену. Она была белокурой, с тем светло-платиновым цветом волос, который редко остаётся после половой зрелости. Фиолетовый свитер был немного велик ей, рукава свисали, её бледные джинсы были скорее удобными, чем модными.

-- Я принёс твой ужин, Эмили.

-- Спасибо, -- ответила девушка с веснушками. Она поймала брошенный им бутерброд и начала вытаскивать его из упаковки.

-- Она в порядке? -- спросил он, указывая на девушку в углу.

-- Сегодня у неё не самый лучший день.

Он кивнул.

-- Эль, -- мягко сказал он. -- Я могу подойти поближе?

Они узнали на горьком опыте, чем более замкнутой она была, тем больше была её сила. Это делало её особенно опасной, если она не могла его узнать, когда была такой потерянной. Жестокая ирония, подумал Грегор, в те дни, когда она не замыкалась в себе, у неё фактически не было суперспособностей. Это было проблемой, ответ на которую они надеялись когда-нибудь найти.

Девушка в углу повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом. Они принял это за согласие, приблизился и сунул ей в руки бутерброд.

-- Поешь, -- объяснил он.

Она послушалась, её движения были почти механическими.

После того, как Трещина завербовала его и Тритона, одно задание привело их в очень хорошо защищённую психиатрическую лечебницу. Они должны были там расспросить кое-кого о Драконоборцах, группе злодеев, которая использовала технологию, украденную у самого влиятельного и квалифицированного Технаря в мире, для мелкого воровства и наёмных работ. Их вторжение прошло не так, как планировалось, и привело к срабатыванию сигнализации и запиранию помещений. Мало того, что это удлинило их миссию на несколько часов, это привело к проблеме с одной из тамошних пациенток, парачеловеком, которая, очевидно, должна была постоянно перемещаться, чтобы её влияние не распространялось за пределы камеры, создавая серьёзные проблемы для персонала, других пациентов и случайных прохожих.

В итоге, после разбирательства с командой, посланной Бостонским Протекторатом и получения требуемой информации о Драконоборцах, они завербовали девушку.

Он смотрел и ждал, пока не убедился, что она уже наполовину съела свой бутерброд, затем повернулся к выходу. Эмили махнула ему рукой, прощаясь, и он кивнул ей в ответ.

Его последней остановкой был кабинет в конце коридора второго этажа. Он посмотрел в окошко, затем вошёл так тихо, как только мог.

Трещина, владелец Паланкина и нескольких других подпольных предприятий в Броктон Бей, сидела за большим дубовым столом. Перед ней, посреди бухгалтерских книг, тетрадей и университетских учебников, стояло что-то напоминающее ксилофон, серия стержней, выстроенных друг за другом и надёжно закреплённых на доске.

Трещина была в своей спецодежде, белая костюмная рубашка с подвёрнутыми рукавами и черные широкие брюки, заправленные в блестящие черные сапоги для верховой езды с металлическим носком. Её волнистые тёмные волосы были собраны в конский хвост. Она не носила маски -- тем сотрудникам Паланкина, которые допускались в этот офис, слишком хорошо платили, чтобы они могли предать её. Её черты были, возможно, слишком резкими для того, чтобы её можно было назвать безусловно привлекательной, но Грегор знал, что она была, конечно, более привлекательной, чем он сам или Тритон.

На глазах Грегора она закрыла глаза, затем сильно ударила рукой по верхним концам стержней. Затрещала красно-синяя энергия, и куски дерева, металла, камня и пластмассы упали на рабочий стол в форме монет. Другие стержни, некоторые из них были из свежесрубленного дерева, остались нетронутыми.

-- Чёрт, -- пробормотала она. Она смела куски материалов в форме монет в мусорное ведро, которое стояло рядом со столом. Взглянув на Грегора, стоящего в дверях, она приподняла бровь.

-- Я не хотел прерывать тебя.

-- Не беспокойся об этом. Возможно, мне нужно отвлечься, и это поможет.

-- Если ты в этом уверена, -- он подошёл к столу, поставил на него бумажный пакет. -- Седьмой час, а никто ещё не ел. Я добыл нам несколько бутербродов.