Меньше, чем смерть

При упоминании Киферона щит Магистра резко подался вперед. Сова за спиной диктатора покачнулась, но устояла.

Симаргл понимающе улыбнулся.

– Орден ведь до сих пор не решил проблему Киферона. А я готов подарить вам ее решение вместе с готовым лекарством, так же, как когда-то подарил саму проблему.

– В обмен на снятие блокады?

– И в обмен на принятие поправок к Торговому уставу

– При чем здесь Земля?

– Земля по уши увязла в киферонской проблеме. Об этом легко догадаться, если копнуть чуть глубже. Когда впервые возникла угроза перенесения столицы Федерации в другой административный центр? Лет триста назад. Ваши специалисты, несомненно, установили эту дату – дату начала генетической мутации, которая чудесным образом совпадет с первой угрозой для Земли лишиться статуса столицы. Вам не кажутся подозрительными такие совпадения?

– Доказательства?

– Я кое-что вывез с Киферона Знаете, на любой планете есть стратегический запас, так называемые закрома Что в них только не хранят. И главное, что в них только не забывают! Триста лет назад Киферон закупал у крупнейшего производителя одну совершенно невинную вакцину для профилактической вакцинации населения против холеры Зумма Вакцинация прошла успешно – ни одного случая заражения холерой на Кифероне зафиксировано не было. На всякий случай вакцину включили в обязательный набор медикаментов стратегического запаса – и забыли о ней на триста лет. – Симаргл выдержал внушительную паузу. – Я тоже сначала искал причину эпидемии на самом Кифероне. Пока не догадался изменить условия задачи и поискать ее вовне. Мутировавший ген Киферона родился не на Кифероне. Надеюсь, не надо озвучивать, крупнейшим фармацевтическим производителем в Федерации была и остается Земля?

– Доказательства, – повторил Магистр.

– В каждой двадцатой упаковке этой вакцины. Я успел вывезти последнюю, случайно сохранившуюся партию, уже предназначенную для утилизации. Очень грамотный подход, надо отметить. Кто будет брать на анализ сразу двадцать упаковок из одной партии? Вероятность обнаружения невелика, к тому же авторитет производителя не давал повода сомневаться в качестве товара. Каждый двадцатый вакцинированный – инфицирован. Через триста лет и через девять поколений на планете – скрытая формагенетической эпидемии. Блестящая космополитическая акция: Земля побеждает в этой демографической войне без единого убитого солдата. Конкурент в гонке за место столицы устранен без единого выстрела. Более того, Земля набирает очки и инвестиции, активно включаясь в процесс разработки лекарства против мутировавшего гена, земляками же и созданного. Сколько миллиардов за прошедшие полгода Парламент выделил старушке Земле на решение этой задачи? Даже с учетом капиталов, легализованных на Тонатосе, Федерация все равно сэкономит на моем лекарстве очень приличную сумму. Орден получит информацию для давления на Землю в Парламенте, это – очень много голосов, с учетом ее бывших колоний. А с законодательной инициативой о поправках в Торговый устав выступит кто-нибудь из мелких миров.

Сове еще ни разу не доводилось видеть знаменитый шрам Магистра в таком темно-малиновом цвете. Но видимое не шло ни в какое сравнение с ощущаемым – ее собственная голова, казалось, разламывалась по полушариям. Сова уже не стояла, она висела на спинке кресла, вцепившись в него чтобы не упасть. Ее выдало слабое мерцание зеркала при ослабленном контакте. Оба собеседника одновременно вспомнили о ней: Магистр поднял глаза, Симаргл обернулся.

– Что с тобой? – поинтересовался Симаргл.

Сова скорчила болезненную гримасу:

– У вас у обоих – ненормальные мозга, – пожаловалась она. – Вы давите всех вокруг, даже не замечая этого. Простите, Магистр, и от вас одного у меня всегда голова болит, а вы вместе – явный перебор.

– Замкни канал и отойди в сторону, – безжалостно посоветовал ей глава Ордена.

– Пусть послушает, – милостиво разрешил Симаргл. – Ее ведь это тоже касается.

– Каким образом? – поинтересовался Магистр.

– В основе созданного лекарства – ее гены. Те самые, которые я купил у землян в обмен на дипломатический паспорт. У Совы поразительный набор генов, отвечающих за поддержание стабильности организма Они нейтрализуют любое внешнее воздействие, любое отклонение от нормы. Я как-то запамятовал попросить у нее разрешение на использование ее биологической собственности. Но теперь, становясь на путь искреннего исправления и вливаясь в ряды законопослушных граждан Федерации, – Симаргл лицемерно поклонился, не вставая при этом с кресла, – теперь я намерен это сделать. Л вы, Магистр?

Сова торжествующе улыбнулась.

– Интересно, – задумчиво протянула она, – в Федерации есть хоть один политик, соблюдающий Уголовный кодекс?

– Нет, – уверил ее Симаргл.

Молчание Магистра Сова расценила, как знак согласия.

Плазменное зеркало еще искрило, выплевывая в воздух излишки чужих энергий. Сова уткнулась головой в спинку кресла, радуюсь передышке.

– Ты поторопилась.

В его голосе не было упрека. Была тревога.

– Собирайся, – приказал он, – Ты улетаешь с Тонатоса.

– Что? – Сова с недоумением вскинула голову.

Ей показалось, что она не расслышала.

– Ты улетаешь с Тонатоса, – прозвучал прежний приказ. – У меня мало времени. Так что давай не будем спорить.

Новое тело вдруг отказалось ей служить: сердцем, дыханием, голосом…

Симаргл вскочил с кресла, успев понять, что происходит. Сова шарахнулась от него в сторону, и он поймал ее уже на пороге открытого канала, силой вырвав из глубины пространственного коридора. Она отчаянно отбивалась и каждое прикосновение болью обжигало кожу. Но он все равно заломил ей руки, пытаясь хоть на время обездвижить.

– Ненормальная! Я не выдаю тебя Ордену! Я тебя прячу!

Она еще пыталась высвободиться. Он тряхнул ее, чтобы привести в норму и с трудом заставил себя снять защиту с ментального уровня. Только тогда Сова застыла в его руках. Он ослабил хватку. Ослабил, но не убрал, хотя боль от прикосновения и не думала проходить. Просто он уже притерпелся.

Канал закрылся, обдав их обоих напоследок порывом холодного ветра и едва не сбив с ног. Только пар от дыхания теперь смешивался в единое облачко…

– Плохо у нас еще с доверием, – заметил он после некоторого молчания.

– Сам сказал: «Подарю лекарство Ордену», – буркнула Сова.

– Ну, так лекарство же. Не тебя.

Теперь она старательно отводила глаза.

– То-то! – укоризненно попенял он. – В следующий раз изволь уточнять, прежде чем рушить все вокруг. У меня, конечно, дурная репутация, но не до такой же степени!

– Я не телепат.

– Много ты знаешь! – безо всякого злорадства парировал он. – Я свой ген телепатии просто так никому не дарю. Но с тобой поделился. Так что будь добра поберечь тело, которое тебе даром досталось. Ты улетаешь с Тонатоса. Здесь я не могу гарантировать безопасность.

– Мне не нужна безопасность.

– Мало ли, что тебе не нужно. Безопасность нужна проекту «Колыбель». Я не могу допустить, чтобы на третьем поколении он прекратил свое существование.

Сова вскинула на него глаза.

– Сверхраса?

Он кивнул.

– Тонатос – это всего лишь планета. Одна из многих. Орден не смирится с поражением. Будет осада, будет второй штурм, третий. Может быть интервенция, гражданская война. Это надолго. В лучшем случае – на десяток лет. А ты пытаешься искать здесь твердую почву под ногами. Сова, Тонатос – всего лишь планета. Не цепляйся за то, что можно заменить. Нет никаких гарантий, что Тонатос выстоит в этой войне. Есть лишь шанс, но небольшой. А значит, здесь нельзя ставить на кон все, что имеешь. Магистр выслушал меня. Но не ради того, чтобы договориться. Ему нужна информация. Я долго водил его за нос Кифероном, отвлекая внимание от Тонатоса. Я и сейчас бросил ему Киферон как приманку. Но это лишь отсрочка. Большая ли? Ты слышишь только высказанное, но каждый из нас знает, о чем умолчал. Киферонская проблема дорого стоит, но не дороже развала Федерации. Это опасная игра: чтобы выжить, Тонатос должен постоянно угрожать Федерации, расшатывая ее единство. Однако чем больше я угрожаю, тем больше у Федерации желания избавиться от меня одним ударом. Например, взорвать планету. – Он усмехнулся. – О таких взрывах всегда рассказывает тот, кто выжил. А пропаганда легко докажет, что взрыв произвели террористы-фанатики. Три дня федерального траура по невинным жертвам – и нет проблемы. Справиться со своими заговорщиками было легко. Но лишь эпизод в куда более крупном противостоянии.