Наблюдатель

Он был мертв уже несколько часов. Его ударили короткой бамбуковой палочкой в левую подмышечную область, вызвав паралич сердца. Тактика ниндзя.

Убийца не оставил ни малейшего следа. Непонятно было, как он вошел и вышел: обе двери - и балконная, и входная - реагировали только на голос хозяина и были заперты. Палочка - орудие убийства - аккуратно лежала на столике у изголовья. Инспектор Пак посмотрел на нее безразлично: он давно понял, что на отпечатки пальцев надеяться бесполезно. Меня охватила апатия. Двое экспертов копошились у тела, еще один с упорством идиота ползал на четвереньках по полу.

- Следов волочения нет, - сообщил он. - Странно, получается, что этого парня убили прямо в постели.

Все повторяется. Картина, которую я наблюдал три дня назад в радиорубке Стефана Сайко, в деталях копировала сегодняшнюю сцену. Оба молодых здоровых и сильных мужика ушли из жизни тихо и безропотно, не оказав ни малейшего сопротивления.

Детектив в желтой панаме записывал скудные показания притихших постояльцев. Артура Кейси с вечера никто не видел.

- Вы проверяли его вещи? - спросил я инспектора Пака безо всякой надежды.

Он круто развернулся и больно ткнул пальцем мне в грудь.

- Это вы убили его, Максим. Не напрямую, конечно, палочкой ткнул его кто-то другой, но вы могли спасти парня. И не спасли. Так уж получилось, что вы влезли в это дерьмо глубже, чем я. Вы больше моего знаете об этих ниндзя! И вы могли предвидеть, куда убийца нанесет удар. А вместо этого?

И он, отвернувшись, отошел к своим экспертам. Я не мог ничего возразить, так как сознавал его правоту. Убийца бросил мне приманку и спокойно, не торопясь, сделал свое дело, пока я в пароксизме довольства разглядывал кучу поношенного тряпья.

Видя мое состояние, Майя тихонько подошла ко мне и взяла за руку.

- Пойдем. Ты ничем здесь не поможешь.

Я ничем здесь не помогу. Как и там. И там. И везде. Я - пустое место. Даже если я схвачу убийцу, что из того? Артура не вернешь.

В течение последующего часа я бестолково слонялся по территории и задавал каждому, кто попадется, один и тот же глупый вопрос: где Артур Кейси находился до вчерашнего обеда? Это продолжалось до тех пор, пока Ианн Ларченко дружески не обнял (вот чудно-то!) меня за плечи и не сказал:

- Максим, вы выглядите чертовски измотанным. Я бы на вашем месте пошел к себе и вздремнул пару часов. Мы все сейчас в жутком состоянии, так что я вас вполне понимаю.

Самое странное, я действительно уснул, едва моя голова коснулась подушки. Мозг, давно работавший на холостых оборотах, с благодарностью окунулся в небытие, показав мне с помощью загадочных токов подсознания цветной сон.

Я брел по золотисто-зеленому лугу, по щиколотку утопая в мягкой траве, ловя всей поверхностью кожи ласковые лучи солнца и улыбаясь всему миру.

Луг впереди неожиданно обрывался, но меня это нисколько не смутило. Я продолжал спокойно идти, хотя под ногами не было ничего, только далеко-далеко внизу сверкала река, и я мучительно пытался вспомнить ее название, потому что раньше я знал его точно, на этой реке я совсем еще мальчишкой ловил рыбу новым способом - на ультразвук. На берегу реки сидел Артур Кейси, печальный и мудрый, с большими глазами сенбернара.

- Хочешь попробовать? - спросил я, протягивая ему ультразвуковую удочку.

Он покачал головой:

- Нет, я люблю ловить на червячка, по-старинному.

- Почему?

- Ну, как тебе объяснить. Это ведь совсем другое. Рыба видит приманку и хочет ее съесть. Ты хочешь съесть рыбу. Вы вроде на равных, кто кого перехитрит. Рыба может позариться на червячка, но может что-то заподозрить и уплыть. А ультразвуковой сигнал не оставляет ей выбора. Она поплывет на него, повинуясь древнему инстинкту, даже если будет знать, что ее ждет смерть. Разве это честно?

Он покачал головой и пошел прочь, а я вдруг задохнулся от неожиданной мысли, пришедшей в голову.

- Постой! - закричал я ему вслед. - Я все понял! Ты нашел убийцу! Ты вычислил его и подставил себя под удар, как та рыба… Бросился на сигнал, зная, что тебя не оставят в живых. Но ты ведь не можешь просто так уйти! Ты должен подсказать мне!!! Оставь хоть малейший намек!

- Зачем? - бросил он, не оборачиваясь. - Я все равно уже мертв. Или ты надеешься меня воскресить?

- Нет, - признался я. - Но ведь остались другие! Остался убийца, его надо остановить!

- Глупости. Ты знаешь, кто убийца. Только не хочешь признаться самому себе. А я… Я просто случайно оказался на пути. Меня раздавили и отбросили в сторону.

- Подскажи, - умоляюще произнес я.

Он тяжело вздохнул и спросил:

- Как твоя нога?

- Болит. Я поранил ее на скалах, когда выяснял, сколько времени понадобилось бы убийце, чтобы спуститься с серпантина. Но что ты хочешь этим сказать? ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ?!

- Ты кричал во сне, - тихо сказала Майя. - Тебе снилось что-то плохое?

Я с отвращением взглянул на себя в зеркало. - А что я кричал?

- Не знаю. Ты говорил, что теперь все знаешь. Только тебе нужны какие-то тапочки.

- Тапочки? - удивился я. - Бессмыслица. Я видел во сне Артура Кейси. Мы ловили рыбу. Потом я попросил его назвать убийцу.

- И он назвал?

- Нет. Он бросил мне какую-то мысль, как поплавок. Но я им не воспользовался. Я ничего не помню.

Майя легко поднялась с кресла.

- Выход один.

- Какой?

- Ну, раз тебе нужны тапочки, надо попытаться их найти.

Интересно, подумал я, как она вошла? Я ведь точно помню, что запер дверь перед тем, как уходить.

Специальным хитрым приспособлением я снял пломбу, поставленную Паком на дверь номера, где когда-то, миллион лет назад, обитал яхтсмен, счастливый и беззаботный парень Артур Кейси, понятия не имевший о смерти.

Мы абсолютно не знали, что именно нужно искать. Майя утверждала, что во сне я говорил о тапочках. Но она могла ошибиться или не расслышать. У меня лично этот образ никаких ассоциаций не вызывал. Но времени было в обрез, и это подхлестывало нашу фантазию. Для начала мы выгребли из шкафов все предметы, которые носятся на ногах, включая пять пар носков и порванные гетры. Мы поотрывали подкладки у трех пар выходных ботинок, пары теннисных туфель и пары беговых кроссовок. Поднатужившись, мы вывернули наизнанку изящные домашние тапочки, имитирующие восточные туфли с загнутыми носами. Затем принялись за одежду, начав с нижнего белья и закончив головными уборами.