Наука побеждать. Авантюра (СИ)

   - Весьма, - сказал майор, - велика. Особенно после нашего недавнего столкновения с британцами. Бонапарт вполне может посчитать, что настал подходящий момент для атаки на наши границы, ибо с Британией у нас сейчас весьма напряжённые отношения.

   - Значит, нам может грозить война на два фронта?

   - Вряд ли, Серёжа, - покачал головой Губанов. - Франция и Британия - не просто соперники, но враги, скорее, кто-то из них предложит нам руку помощи в войне с другим. Быть может, и обе стороны сразу. Я бы, по крайней мере, поставил на это.

   - Спасибо, господин майор, - сказал я, поднимаясь. - Разрешите приступить к выполнению задания.

   - Ступайте с Богом, Серёжа, - проводил меня майор.

   - Разрешите представиться, - как самый молодой первым сказал я, - поручик Суворов. Командир первого взвода третьей роты третьего батальона Полоцкого пехотного полка. Назначен сопровождать вас в дороге к Шодровичи.

   - Штабс-капитан Ермилов, - представился командир батареи Виленских артиллеристов.

   - Подпоручик Гарпрехт-Москвин, - щёлкнул каблуками пионер.

   - Пойдём обычным порядком, - сказал я. - Половина взвода во главе с прапорщиком Кмитом пойдёт в авангарде. Я, со второй половиной, буду прикрывать тыл. В середине построения пойдёте вы, господа артиллеристы и пионеры. Надеюсь, вы не обидитесь на это, подпоручик Гарпрехт-Москвин.

   - Ничуть, - белозубо улыбнулся в ответ офицер пионеров.

   - Ваши орудия, господин штабс-капитан, - продолжил я, - будут задавать общий темп нашего движения.

   - Совершенно верно, - согласно кивнул штабс-капитан. - Мы хоть и конная артиллерия, но двигаться придётся в пехотном темпе. Хорошо ещё, что погода жаркая, дороги сухие, а то пришлось бы вашим солдатам, поручик, тащить пушки вместе с пионерами и моими фейерверкерами.

   - Раз всё решили, господа офицеры, - сказал я, поднимаясь, - идёмте строить людей.

   Мы вышли из дома, в котором проходил наш военный совет, и я кивнул прапорщику Кмиту.

   - Как настроение во взводе? - спросил я у него.

   - Нормально, господин поручик, - ответил он. - Солдаты готовы выступать.

   - Бери половину людей, - приказал я, - вы будете авангардом. Строй их перед пушкарями и пионерами. Не отрывайся от них, именно пушки задают общий темп движения колонны.

   - Есть, - ответил Кмит и тут же принялся командовать. - Унтер Павлов, младший унтер Алексеев, берите людей и за мной! Строиться в авангарде колонны!

   - Ермолаев, - обратился я к фельдфебелю, - ступай с ним.

   - Есть, - отозвался тот и поспешил за авангардом.

   До Шодровичей было не более получаса хорошего марша, однако пушки, хоть и на конной тяге, сильно тормозили наше продвижение. Жара со вчерашнего дня ничуть не спала, и солдаты страдали от неё. Стволы пушек нагрелись до того, что прикоснуться к ним не было никакой возможности. Так прошагали мы несколько часов, пока впереди не зазвучали выстрелы.

   - Малышев! - подозвал я самого шустрого из унтеров моего взвода. - Мухой сгоняй к авангарду! Чтоб через пять минут был у меня с докладом!

   - Есть! - ответил тот, машинально махнув рукой, однако вовремя опомнился и не стал прикладывать пальцы к непокрытой голове.

   - Кивера одеть! - скомандовал меж тем я. - Мушкеты заряжай!

   Я успел застегнуть "чешую" кивера и только принялся заряжать свой "Гастинн-Ренетт", когда вернулся Малышев.

   - Разрешите доложить?

   - Докладывай. - Я забил заряд в ствол пистолета и взвёл курок.

   - На подступах к деревне нас обстреляли, - зачастил Малышев. - Пятеро раненых, один погибший - все из рядового состава. Прапорщик Кмит отвёл людей к опушке леса, ведёт перестрелку с врагом.

   - Ясно, - кивнул я. - Возвращайся в строй. Арьергард, за мной! У всех мушкеты заряжены?

   - Так точно, вашбродь, - за всех ответил старший унтер Ершов.

   - Вперёд! - скомандовал я. - На помощь Кмиту!

   Когда мы проходили мимо артиллеристов и пионеров, ко мне обратился подпоручик Гарпрехт-Москвин.

   - Господин поручик, - сказал он, - мы тыла не удержим.

   - Знаю, - кивнул я, - мы постараемся взять деревню как можно быстрее.

   - Поручик, - окликнул меня штабс-капитан Ермилов, - мы зарядим орудия картечью. Так что первую атаку с тыла отразить получится.

   - Спасибо, господин штабс-капитан.

   Шодровичи были не просто деревней, а самым настоящим застянком, как называют их поляки и малороссияне. Высокий частокол был в идеальном порядке, благо леса для того, чтобы его подновлять хватало. Над ним возвышались крыши деревянных домов. Из-за частокола по нам вели неприцельный огонь, значит, на нём оборудована стрелковая галерея. Хотя чего же ждать от деревни, где постоянно квартирует батальон пограничной стражи.

   - Что тут у вас, прапорщик? - спросил я у Кмита.

   - В деревне - враг, - доложил он. - Поляки. Первые выстрелы они сопровождали ругательствами на польском. Скорее всего, кавалерия. Гусары, если быть точным.

   - С чего вы взяли? - удивился я.

   - Вот, - Кмит протянул мне кусочек свинца - пулю для гусарского мушкетона. - Они до опушки леса не долетают. Падают в десятке шагов от первых кустов.

   - Понятно, - кивнул я и неожиданно спросил у прапорщика: - Послушайте, Кмит, фамилия у вас польская, не так ли?

   - Я из Малороссии, - ответил тот, совершенно не удивившись вопросу, - мои предки Кмиты из Белой Церкви воевали ещё вместе с Богданом Хмельницким против Польши.

   - Ну, тогда, прапорщик, у меня нет сомнений в вас. - Я вынул из кобуры "Гастинн-Ренетт" и протянул его Кмиту.

   - Благодарю вас, господин поручик, - вежливо отказался тот, - у меня есть огнестрельное оружие. Более эффективное на больших дистанциях.

   Он снял со спины штуцер и подал мне. Я осмотрел нарезное ружьё, на прикладе красовалась латунная табличка с гравировкой "Лучшему стрелку Дворянского полка. Победителю стрелковых соревнований".

   - Ермолаев, - обратился я к фельдфебелю, возвращая прапорщику ружьё, - подай-ка мне своё ружьё.

   - Вашбродь, - протянул мне оружие фельдфебель. - Вы бы глянули в вашу зрительную трубу на деревню.

   - Что там такое? - спросил я, вешая ружьё на плечо.

   - Да вот, вашбродь, - как-то неуверенно сказал Ермолаев, - углядел Сашка Осипов, самый глазастый из наших... Ну так вы гляньте в трубу-то...

   Я понял, что ничего путного от фельдфебеля не добьюсь, и решил последовать его совету. Сняв с пояса чехол с дешёвенькой подзорной трубой, я разложил её и направил на деревню.

   Да. Глазастый парень наш Сашка Осипов. Вот только лучше бы мне этого не видеть. Я считал себя бывалым солдатом, видавшим виды, - и бой, и лагерь после боя, однако то, что я увидел в деревне... Меня едва не вывернуло наизнанку.

   - Так это... вашбродь, - напомнил о себе Ермолаев, - правда, что Сашка сказывал, или как?

   - Если про повешенных, то - да, - ответил я. - Солдаты пограничной стражи и простые поселяне...

   - Сволочи, - процедил сквозь зубы Ермолаев.

   - Мы с ними посчитаемся, Ермолаев, - заверил его я. - Обязательно. Кмит, за мной!

   Не задавая вопросов, прапорщик пошёл за мной. Я сделал пять шагов, поправил кивер и крикнул в сторону застянка.

   - Эй, там, за стенами! Русский кто разумеет?! - и добавил: - Parler franГais?

   - Псякрев! - донеслось с той стороны. - С тобой говорить не о чем!

   - Ладно бы солдат, - не смотря на это продолжил я, - но детишек с бабами за что перевешали?!

   - Хлопы! - голос из-за стены был полон пренебрежения. - Вам, русским, служили!

   - Невежлив ты, пан! - с усмешкой крикнул я. - Я стою перед тобой, как на ладони, а ты за брёвна спрятался! Неужели, пуль наших боишься? Так мы не стреляем!

   Поляки же продолжали стрелять по нам, хотя пули их не долетали до нас, падали у самых наших ног.