Посланник (СИ)

  И он позвонил, только прямо в квартиру.

  Светлана проснулась сегодня рано, часов в одиннадцать. Ночь прошла спокойно, без клиентов. Лишь вечерком заглянул один на пару часиков, и она выспалась. Помылась, почистила зубы и заварила крепкий чай - с утра не пила кофе и практически ничего не ела, не ее время. С удовольствием потягивала крепкий чай с молоком и ни о чем не дума-ла, не строила планов. И вдруг звонок...

  "Кого это еще черт принес", - выругалась она и пошла открывать. Так рано кли-енты не приходили, могли, конечно, заглянуть "старые", но это бывало по утрам редко.

  - Ой, солдатик, - удивилась она, открыв дверь. - Тебе чего?

  Он замялся, не зная, что и сказать, увидев короткометражный халатик на голом теле. Адреналин уже попер в тело, туманя мозги и суша рот.

  - От... отдохнуть бы...

  - А-а, - улыбнулась Светлана, - это можно. А денежки у тебя есть? - Он так и не смог ответить, лишь закивал головой. - Тогда заходи.

  Она отодвинулась немного, пропуская солдата, захлопнула дверь и почувствовала запах казармы, запах гуталина, кожи и, возможно, чего-то еще.

  - Раздевайся, - ткнула она рукой на вешалку в коридоре, и пока он снимал ши-нельку, не стесняясь, разглядывала его. - Выпьешь чаю с мороза или сразу примешь душ? - Спросила Светлана с улыбкой, слегка выставляя напоказ ножку.

  - Душ, - словно зомбированный ответил он.

  - У нас правила - денежки вперед.

  Сорокин достал все пять тысяч рублей.

  - О-о, часика на полтора всего. Ладно, иди - мойся.

  Пока сержант мылся, Светлана навела несколько штрихов на лице, сняла трусики и надела ажурные чулки. "А может не стоит - кончит прямо на них, и так сперма прямо из глаз брызжет", - подумала она, но все-таки снимать не стала. Он вышел из ванной.

  - Как зовут тебя, служивый?

  - Сержант Сорокин... Сергей, - поправился он.

  Как им вдалбливают эту муштру, имя свое и то не сразу вспоминают, подумала она.

  - А меня Светлана, вот и познакомились. Э-э, да ты совсем нетерпеливый, - улыбнулась она лукаво, глядя, как начинает подниматься полотенце на бедрах. - Тогда пошли быстрее.

  В спальне он накинулся на нее сразу и Светлана поняла, что не сможет, не сумеет и не успеет надеть презерватив. Он, словно танк, пер напролом и кончил сразу же, как вошел.

  - Вообще-то у нас не принято, Сереженька, заниматься сексом без презерватива. Иногда можно и это, но стоит все гораздо дороже. Надеюсь, ты чистый?

   Сорокин ничего не ответил и, только тяжело дыша, осматривал ее уже по-другому. Около тридцати лет Светлана сохранила все формы юности и для Сергея, не ви-девшего много времени женщин даже в одежде, казалась красавицей. Он выпустил пар и теперь мог хоть что-то соображать, адреналин не стоял комком в горле, а разливался же-ланием по всему телу, концентрируясь в положенном месте. Она поняла, что он хочет ее еще и не стала отказывать солдату в удовольствии. Взяв его в ладонь, чувствовала, как он наливается новой силой, ползет по руке и направила точным движением в нужное русло.

  Через пятнадцать минут они вернулись на кухню, Светлана налила чай и видела, как повеселел Сергей. Теперь и он мог общаться с ней на родном языке. Сделав несколько жадных глотков, он разомлел и вовсе, особенно после того, как его похвалили, что в по-стели он очень хорош.

  - Вот смотрю я на тебя, служивый, и не пойму - откуда ты мой адресок узнал.

  - Кореш один в части дал, бывал он у тебя.

  - А-а, - поняла Светлана, - Димочка адресок подкинул, хороший парниша. Но он не танкист, как ты, и вообще здесь танковых частей поблизости нет, насколько мне из-вестно. И в увольнение на неделе солдат обычно не отпускают, - продолжала развивать свою мысль Светлана. - Деру дал что ли, так ты не боись, никто тебя здесь не сдаст.

  - Какого деру, что ты несешь - в командировке я здесь.

  - Солдат и в командировке - это что-то новенькое, - подзадоривала его Светлана.

  - Да точно, вместе с экипажем и танком направили.

  - Ох, и свистишь ты, Сереженька, в командировку отправили, танчик в портфель положили, передай, мол, кому надо. Да ладно, не лезу я в ваши секреты, ты же по-другому поводу здесь или тоже на танке приехал? - Все-таки не упускала мысли путана, подзадоривая его разговориться.

  - У тебя все хихоньки, а я, правда, здесь вместе с экипажем. Что-то там с нашей броней сделали, вот и проводили мы испытания, за них и увольнение и денег немного подкинули, - оправдывался Сергей.

  Это уже очень заинтересовало Светлану, и она подумывала, а не перейти ли с чая на водку, благо бутылка имелась в холодильнике, осталась от одного клиента почти пол-ная. Но решила не сбивать с мысли, пусть выложит пока все сам, а потом можно и догнать водочкой, так сказать, отшлифовать.

  - Испытания, - она намеренно покривила ротиком, - я ничего в этом не понимаю. Плиты бетонные, что ли танком сбивали?

  Сорокин расхохотался от души.

  - Какие плиты, Света? Из орудия в нас прямой наводкой палили.

  - Ой, - взвизгнула она, - это страшно, наверное, я бы описалась со страху. - Свое-образно, но умело поддерживала она разговор, не давала уйти в сторону.

  - А то... Мы и сами чуть не обоссались. Представь себе - из пушки палят, снаря-ды рвутся, грохот неимоверный, а танку ничего, стоит, как вкопанный. На броне даже царапин нет, словно не снарядами, а мячиками в него палили.

  Светлана подсела к его ногам, лаская член, стала приговаривать:

  - Какой хороший мальчик, натерпелся страху...

  Сорокин хотел было уже рассмеяться вновь, но охватившее желание подавило смех. Он лишь откинулся на табурете немного назад к стене, иногда вздрагивал бедрами и ловил кайф.

  - Ох, и прекрасный мальчик, - чмокнула его напоследок внизу Светлана. Да ты и сам ничего, - потрепала она его по щеке. - Останешься у меня? - И, видя, как он замеш-кался, продолжила: - Про деньги не беспокойся, я сегодня угощаю, сделаю себе выходной и проведу время с парнем, который мне нравится. А деньги что - разве можно все купить на деньги, настроение, например? - Она достала из холодильника водку. - Гуляем?

  - Гуляем, - махнул рукой Сорокин.

  VII глава

  Когда солдатик ушел вечером, Светлана приняла душ и легла на диван, закурила. Ее Эдуард не появлялся и не звонил уже дня три, значит сегодня-завтра позвонит. Он ни-когда не появлялся без звонка, видимо боялся нарваться на клиентов, да и просто так у дверей стоять не хотелось - все равно не откроет. Она ждала и радостно нервничала. На-конец-то может сообщить что-то важное, а главное срубить деньги. Бесплатно ублажая солдатика, она понимала, что получит за него кругленькую сумму и от этого старалась вдвойне.

  Жизнь ее сложилась не просто, ох как не просто. Да и у кого она складывается гладко и радостно? На четвертом курсе "иняза" она заболела и многое пропустила. При-шлось догонять все предметы. Где-то получалось нормально, где-то с трудом, но получа-лось. А вот один из предметов не давался ей никак. Их было двое на курсе, которых всегда пытался завалить на зачетах и экзаменах этот сальный Боровок. Они так и прозвали его - Боровок за особо лоснящуюся жирную кожу и свисающее с ремня пузцо, хоть ему и было тогда чуть более тридцати.

  Самые красивые девчонки на курсе - фигура, длинные ножки, лицо - все просто прелесть. А от Ирины он вообще млел, млел от ее голубых глаз, покрывался потом, лос-нился от этого и становился еще более противным и мерзким. У Ирины все обошлось, за-нималась она усердно и даже получила красный диплом. Но, все же, он подговнял и ей - после института звонил работодателям и "рекомендовал" ее, как одну из самых плохих своих бывших студенток. С Ириной Светлана не виделась давно и только слышала от ко-го-то, что она так и не устроилась по специальности, работала секретарем в какой-то строительной фирме.

  А вот от Светланы Боровок своего добился, пропущенные занятия дали о себе знать, пришлось сдавать экзамен через постель. Но этот гад не отступил и потом, спал с ней уже за деньги, в которых она очень нуждалась. Вот так и стала Светлана проститут-кой, но ни в одной фирме не работала. Таких называют индивидуалками. В газете печата-ется номер сотика и принимаются клиенты на съемной квартире с мебелью. Естественно, объявляется сразу "крыша", а у нее это были менты, которые и доили ее сами, не давая другим.