Дракон и раб

Этот сон сменился другим – теперь Джек увидел наемников, с которыми познакомился в отряде «Виньярдс Эдж». Сержант Гриско выкрикивал приказы, Джомми Рандольф и Алисон декламировали одну из поэм Дрейкоса, путая половину слов. Потом Джек снова очутился в каюте на борту «Чудо-звезды», но она тут же превратилась в кают-компанию «Эссенеи». Напротив него за столом сидели Корнелиус Бракстон и его жена и спорили об истории Рукава Ориона и о будущем компании «Бракстон Юниверсис», а еще – о ценах на манго на Суматре. На столе между ними стоял большой кувшин воды, всего в дюйме от руки Джека.

Мальчику вдруг послышалось, что какие-то голоса зовут его снаружи, но к тому времени у него все так перемешалось в голове, что Джек не мог сказать, проснулся ли он или продолжает спать.

Все было таким смутным и туманным, что когда дверь «горячей» открылась и бруммга приказал ему вылезти, Джек решил, что ему снится еще один сон. Он, спотыкаясь, проковылял по песку, потом по земле, поросшей клевером, прежде чем до него наконец дошло, что он и вправду находится снаружи темницы.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил рядом знакомый голос.

Джек сморгнул пот с ресниц и посмотрел на женщину-исанхару с кожей, похожей на шкурку анана са. Он внезапно понял, откуда взялось это странное ощущение в локте – Маэрлинн поддерживала его, помогая идти.

– Я в порядке, – прохрипел он, пытаясь высвободить руку.

– Легче, легче, – сказала она, ни на йоту не ослабив хватки. – Сейчас ты не в состоянии идти сам.

– Я справлюсь, – настаивал Джек.

Но про себя он признал, что Маэрлинн права. Перед его глазами плясали туманные пятна, через каждую пару шагов небо и земля норовили поменяться местами. Солнце уже скрылось за лесом, и Джека охватывала неистовая дрожь всякий раз, когда ветер пронизывал его мокрую от пота одежду.

Но он был человеком, и у него была гордость. Более того, он был Джеком Морганом. Он мог справиться сам.

Маэрлинн ничего этого не понимала.

– Ох, да ладно тебе, – ворчливо сказала она. – Дай своей гордости передышку, хорошо? Кроме того, если ты свалишься, именно мне придется тебя поднимать.

Колени Джека на мгновение подогнулись, тогда он слегка сбавил тон.

– Да, – пробормотал мальчик. – Хорошо.

Он провела его внутрь длинного барака, который снаружи напоминал потрепанную версию бараков из лагеря «Виньярдс Эдж». Оказалось, что и внутри он похож на один из бараков отряда наемников. Вдоль длинных стен тянулись ряды узких коек, а у торцевой стены, там, куда Маэрлинн вела Джека, стояла пара полуразломанных столов и несколько шатких кресел. На другом конце барака, очевидно, находилась маленькая умывальная.

И еще здесь было полно рабов.

Джек невольно таращился на них, пока Маэрлинн вела его между рядами коек. Он увидел представителей по меньшей мере дюжины различных рас, от покрытых толстой чешуей доломов до обросших перьями джантрисов. И даже нескольких людей. Большинство рабов лежали или сидели на койках, тихо переговариваясь или же забавляясь игрой в карты и в какие-то маленькие побрякушки. Некоторые строгали что-то ножами, похожими на самодельные.

Но большинство рабов лежали – вытянувшись на спине, на боку или свернувшись клубком; их позы говорили об усталости и унынии.

Некоторые подняли глаза на проходивших мимо Джека и Маэрлинн, но так поступили очень немногие.

– Я устрою тебя рядом с другими моими детьми, – сказала Маэрлинн, подведя мальчика к столам и усаживая за один из них. – Скоро ты захочешь спать – сидение в «горячей» выматывает больше, чем можно подумать. Но сначала тебе нужно поесть и попить.

– Это он? – нетерпеливо спросил кто-то рядом с Маэрлинн.

Джек выгнул шею, чтобы заглянуть за спину исанхары, и тут говоривший обошел ее и встал перед ним. Он оказался человеческим мальчиком лет шести-семи, маленьким и худым. У него были волосы цвета морковки и множество веснушек под загаром.

– Это он, – подтвердила Маэрлинн, тоже садясь за стол. – А это – Ной, один из моих детей. Кстати, мне сказали, что охранник, который тебя сюда привел, называл тебя Джеком. Так?

– Верно, – нахмурившись, ответил Джек.

Человеческий мальчик – один из детей женщины-исанхары?

– Я – Джек Маккой.

– Приятно познакомиться, Джек, – сказала Маэрлинн. – Во всяком случае, теперь мы с тобой познакомились по всем правилам. Ной, где кувшин?

– Мы принесли, – сказал кто-то.

Джек быстро обернулся – и ему тут же пришлось бороться с новой волной головокружения. К ним шагали два джантриса, их зеленовато-пурпурное оперение поблескивало в свете тусклых лампочек, горящих под потолком. Один из джантрисов осторожно нес помятый металлический кувшин, второй держал такую же помятую металлическую чашку.

– Спасибо, – сказала им Маэрлинн. – Джек, это Греб и Гриб. Именно Греб рассказал мне, что видел из окна, как тебя привел бруммга. Поосторожней с кувшином, Греб.

– Я и так осторожен!

Джантрис, который держал кувшин, поставил его перед Джеком, расплескав всего несколько капель воды.

– Между прочим, они близнецы. – Маэрлинн взяла чашку у Гриба и наполнила ее из кувшина.

При звуке льющейся воды у Джека еще больше пересохло во рту.

– А теперь пей. Только пей не торопясь, – предупредила Маэрлинн, протянув ему чашку. – У тебя заболит живот, если ты выпьешь слишком много и слишком быстро.

Вода оказалась слегка маслянистой, отдающей химикатами, с минеральным привкусом. И все же Джек никогда в жизни не пробовал ничего вкуснее. Он залпом осушил чашку, в спешке пролив немного воды на подбородок, потом поставил чашку на стол, слегка задыхаясь.

– Можно еще?

– Конечно. – Маэрлинн уже снова наливала ему воду. – Только не торопись.

Он осушил еще три чашки, прежде чем Маэрлинн сказала, что хватит.

– Пусть сперва вода усвоится как следует, – сказала она. – Тогда ты сможешь выпить еще. А пока... Ты, наверное, очень хочешь есть?

Возле локтя Джека возник Ной, держа дощечку, на которой лежал сложенный квадратиком -зеленый лист.

– Это фаршированная капуста. – Мальчик положил дощечку на стол. – Мы приберегли ее для тебя с обеда.

– Для меня? – спросил Джек.

У него заурчало в животе. Измученный, страдающий от жажды, он до сих пор даже не осознавал, как сильно проголодался. Наверное, у него потекли бы слюнки, если бы в организме осталась лишняя жидкость.

– А откуда вы знали, что меня выпустят нынче вечером?

– А мы и не знали, – ответил Ной. – Но Маэрлинн хотела, чтобы все было наготове, на тот случай, если тебя выпустят.

– Боюсь, у нас нет ни ножей, ни вилок, ни тарелок, – сказала Маэрлинн. – Нам не разрешают брать их из столовой. Но я уверена, один раз ты можешь поесть и руками. Ну, давай, ешь!

Джек осторожно откусил кусочек. Капустный лист был слегка размокшим, завернутые в него рис и овощи – холодными как лед. Но – так же как вода – это было вкуснее всего, что он когда-либо пробовал. И – так же как вода – все это быстро исчезло.

– Спасибо, – сказал он. – Как раз то, что мне было нужно.

– Я так и знала, – ответила Маэрлинн. – Бруммги не очень-то заботятся о тех, кого сажают в «горячую».

– Само собой, – фыркнул Джек. Он подобрал упавшие на стол три зернышка риса и слизнул их с пальцев. – Какой смысл кого-то наказывать, если потом ты помогаешь ему встать и заботливо отряхиваешь с него пыль? Удивительно, что они вообще позволили меня накормить.

Близнецы джантрисы переглянулись.

– Ну, положим, они и не позволяли, – сказал Ной. – Мы вроде как свистнули эту еду.

Джек заморгал.

– Как?..

– Хватит болтовни, – сказала Маэрлинн, не дав Ною ответить. – Джеку нужно еще немного попить, а потом он отправится в постель. Нас будят очень рано, Джек, а ты наверняка будешь завтра собирать вместе со всеми.

– Собирать? – переспросил Джек, наливая еще чашку воды.

– Собирать вместе с нами радужные ягоды, – пояснила Маэрлинн. – Они растут на колючих кустах вдоль края леса.