Алисизация: восхождение

– Я бы не сказала, что такое уж большинство. Сейчас в соборе несут дежурство по меньшей мере двенадцать-тринадцать рыцарей. Если вы с Юджио собираетесь достичь своих целей, у вас нет выбора – вам придется прорваться через них на вершину собора.

– Сказать-то легко… нет выбора…

Погрузившись в уныние, я поерзал на стуле и вздохнул.

Говоря терминами RPG – я словно нырнул в финальный донжон, не имея ни нужного уровня, ни снаряжения. Да, я проделал весь этот долгий путь ради того, чтобы добраться до верхнего этажа собора и там связаться с кем-то из реала; но сейчас я могу откровенно сказать, что разница в боевых навыках между нами и Рыцарями Единства абсолютно безнадежна.

Я молча опустил взгляд себе на грудь. Благодаря волшебным пирожкам, полученным от Кардинала, рана, которую мне нанес рыцарь Элдри своим «полным контролем над оружием», затянулась, но следы все еще оставались – кожу покалывало.

Если рыцари, с которыми мы встретимся дальше, сильнее Элдри, шансы пройти их лобовой атакой будут чертовски малы… тут я снова вспомнил то загадочное происшествие, которое случилось в конце битвы в розарии.

Рыцаря Единства вдруг охватила боль, и он упал на колени, когда услышал от Юджио о своем прошлом, услышал имя матери. Та полупрозрачная, сияющая фиолетовым светом призма, которая полезла у него изо лба, пока он был наполовину в отключке, – наверняка это и был тот самый «Модуль пайети», о котором упоминала Кардинал. Ключ к изменению личности и памяти Рыцарей Единства, к превращению их в преданных рабов первосвященника.

Но так ли уж абсолютен этот эффект, как говорила Кардинал? Элдри вроде как почти освободился от влияния этой штуковины, просто услышав имя матери… по крайней мере мне так казалось. Если то же самое удастся проделать с другими рыцарями, у нас появится альтернатива лобовой атаке, а заодно и шанс воплотить заветную мечту Юджио «превратить Рыцаря Единства Алису обратно в изначальную Алису».

Я сидел, погрузившись в размышления, когда моих ушей вновь коснулся спокойный голос Кардинала.

– Мне осталось еще немного рассказать; я могу продолжить?

– А… аа, конечно, продолжай.

– Хорошо. …Итак, когда Администратор принялась создавать Рыцарей Единства, начиная с Беркули, мои шансы на внезапную атаку стали падать. Даже если рыцари и уступают Администратору, все же у них достаточно хорошие способности и по части атаки, и по части обороны, и я не могу уничтожать их мгновенно. У меня не было выбора, кроме как откладывать и откладывать наше сражение до бесконечности…

Похоже, долгая-долгая история Кардинала постепенно подходила к концу. Я выпрямился на стуле и сосредоточился на полном достоинства голосе девочки-мудреца.

– По мере того как время шло, а ситуация не менялась, становилось все яснее, что мне тоже необходим соратник. …Однако найти кого-то, кто согласился бы вместе со мной сражаться против властительницы мира, очень тяжело. Видишь ли, у этого человека должен быть достаточно высокий коэффициент неповиновения, чтобы прорваться через Индекс Запретов; более того, от него требовался высокий уровень владения мечом и Священными искусствами, чтобы он мог тягаться с Рыцарями Единства. Я шла на риск и открывала двери так далеко, как только могла, потом применяла заклинание «Разделенное сознание» к птицам и насекомым и выпускала их в мир…

– Х-хаа… Вот, значит, кто был твоими глазами и ушами. За мной ты тоже так следила?..

– Конечно.

Улыбнувшись до ушей, Кардинал потянулась ко мне правой рукой. Развернула кисть ладонью вверх, чуть согнула пальцы, будто зовя кого-то. И тут –

– Уааа?!

Из-под моей челки на ладонь Кардинала беззвучно выпрыгнула какая-то мелкая букашка. Приглядевшись, я понял, что это черный паучок размером меньше моего ногтя мизинца. Проворно развернувшись, паучок посмотрел на меня снизу вверх четырьмя алыми глазками, распложенными в передней части головы, потом поднял правую переднюю ножку и поздоровался… ну, так показалось.

– Ее зовут Шарлотта. С того самого времени, как вы с Юджио покинули Рулид, она постоянно наблюдала за тем, что вы говорили и что делали, либо с твоей головы, либо из кармана, иногда из угла комнаты. …Впрочем, похоже, она не всегда ограничивалась одним лишь наблюдением.

При этих словах Кардинала паучок согнул все свои восемь ножек, будто пожимая крохотными плечиками.

После этих миленьких жестов до меня наконец дошло. Видимо, вот это вот создание и дергало меня за волосы, направляя в нужную сторону, когда мы спасались бегством от Рыцаря единства на драконе. И не только тогда. Я вспомнил, что такое же ощущение у меня было множество раз с тех пор, как я покинул Рулид, – и когда я победил на турнире в Заккарии и стал стражем, и когда поступил в Академию мастеров меча в столице.

– …Значит, это дерганье – это не какое-то там божественное наитие, это меня на самом деле дергали за волосы, э… – обалдело пробормотал я, вспоминая все те сцены, одну за другой; наконец в моей памяти всплыло последнее, самое главное воспоминание. Не в силах сдержаться, я склонился к черному паучку размером не больше пяти миллиметров, неподвижно стоящему на ладони Кардинала, и прошептал:

– Д-да, кстати, и тогда тоже… это ты подбодрила меня, когда зефирии, которые я выращивал, оказались все порублены?.. Это ты сказала мне верить в желание остальных цветов, которые были вокруг?..

Голос, сохранившийся в моей памяти, был женским и очень взрослым. Значит, черный паучок передо мной обладал женским характером, как и намекало имя «Шарлотта»; но возможно ли вообще, чтобы букашка, не человек, обладала душой, Пульсветом?

На вопросы, которые я кинул Шарлотте, она не отвечала, лишь смотрела на меня своими красными глазками; а потом вдруг спрыгнула с ладони Кардинала, пробежала по столу и скрылась в ближайшем стеллаже.

Проводив глазами крохотного фамильяра, Кардинал ласково прошептала:

– Шарлотта – старейший из наблюдателей, которых я послала в Мир людей с помощью Священных искусств. И вот ее долгая, очень долгая служба наконец закончилась. Естественное уменьшение ее Жизни заморожено, так что, полагаю, она проработала уже больше двух веков…

– …Наблюдатель… – пробормотал я и снова глянул на стеллаж, где исчезла Шарлотта. Ее заданием было наблюдать за нами с Юджио, не более. Однако за те два года, прошедшие после того, как мы покинули Рулид, Шарлотта множество раз выручала меня, дергая за волосы, а иногда нашептывая советы. Если подумать – хоть я и не замечал ее присутствия, но она тоже была моим спутником, причем даже более близким, чем Юджио.

…Спасибо.

Мысленно поблагодарив паучка, я поклонился в сторону стеллажа.

Затем, снова переведя взгляд на Кардинала, я чуть подумал и уточнил:

– Короче говоря, ты… заперлась здесь, в Великой библиотеке, и двести лет с помощью фамильяров искала человека, который мог бы стать твоим соратником?

– Да. Я ведь не могу отсюда напрямую смотреть коэффициенты неповиновения. Всякий раз, когда до меня доходили слухи о каких-то странных происшествиях, я посылала наблюдателей, чтобы те изучали людей, которые в них замешаны… этому я посвятила себя всю. Не раз и не два я видела, как человека, привлекшего мое внимание, уводили Рыцари Единства. Я, конечно, не обладаю эмоциями, но мне прекрасно известны значения слов «разочарование» и «настойчивость». …Откровенно говоря, последние лет десять мне не раз казалось, что вскоре я познакомлюсь со значением слова «сдаться».

Улыбка весом в двести лет появилась на губах Кардинала.

– Видишь ли, пока я сидела и наблюдала за миром, Администратор создала еще более эффективную систему, при которой самые способные воины становились Рыцарями Единства. Это и есть правда, кроющаяся за вашей с Юджио целью, так называемым «Объединенным турниром четырех империй».

– …То есть мечники, которые побеждают в турнире, не «принимают почетное производство в Рыцари Единства», а…

– Их делают Рыцарями Единства, не спрашивая согласия. Они сильнейшие марионетки; воспоминания у них отбирают, и они слепо повинуются первосвященнику. Семьи, чьи представители становятся Рыцарями Единства, получают денежное вознаграждение, достаточно большое, чтобы затуманить их зрение, и производятся в аристократию высоких классов; в результате дворяне и богатые торговцы заставляют детей осваивать меч, потому что это престижно. Самих рыцарей отправляют в те земли, где они не могут встретиться со своими прежними семьями, обрубая тем самым все их связи с прошлым.