Победы Третьего рейха. Альтернативная история Второй мировой войны

Роммель быстро понял, что как политик мирового уровня он, несомненно, проигрывал Сталину. Будучи прирожденным тактиком и оставаясь в глубине души полевым командиром, он неожиданно для себя оказался в роли Гинденбурга, в роли главы государства в условиях военного времени. А Гинденбург не справился с этой ролью. Кроме того, в отличие от Сталина, командующие и штабисты которого уже образовали единый ансамбль, действующий с высокой степенью эффективности, в немецком аналоге этого ансамбля царил кавардак. Гитлер изгнал из него самостоятельно мыслящих людей и заменил их льстецами и партийными активистами. Участники антигитлеровского заговора уже начали ссориться между собой по пустякам. А от Роммеля требовалось не только повести борьбу с безостановочным крахом всех военных усилий Германии. От него также требовалось подавить нацистское движение и сформировать правительство. Кроме того, еще существовали Дахау и внушающие ужас совещания по поводу того, насколько далеко зашла эта раковая болезнь. Пока война продолжается, вся эта грязная кухня должна быть скрыта от общественности. [201] Военные трибуналы будут продолжать свою работу, но народ Германии ничего не будет знать об этом. А в общем и целом Роммель предпочел бы снова оказаться в пустынях Северо-Западной Африки и ползти под огнем к передовой, для того чтобы лучше понять характер боя, который он вел со своим старым рыцарственным британским противником.

Зарываясь в землю

Сталин был реалистом. Возможности советской системы материально-технического обеспечения исчерпали себя к середине июля, гораздо раньше, чем ожидалось, ведь даже та масса грузовиков, которую прислали американцы, не могла быть сразу во всех местах. А немцы вели себя не так, как ожидалось. Со времен Сталинграда Сталин привык к тому, что Гитлер помогал Красной Армии. Было очень просто уничтожать подразделения немецкой армии, которые приказ фюрера приковывал к позициям, занятым ими. Теперь, кажется, правила изменились. Немцы повсеместно уходили из клещей, приготовленных для них его маршалами. Они наносили контрудары там, где это представлялось возможным, и отводили войска дальше на запад, закрепляясь на позициях только для того, чтобы дать отойти основной массе войск. Советская военная разведка (ГРУ) докладывала Сталину, что после первоначального окружения группы армий «Центр» произошло резкое сокращение количества захваченных пленных и трофеев. Но сейчас немцы наконец остановились и развернулись в боевые порядки на линии Каунас — Гродно — Брест — Львов.

Группа армий «Север» начала немедленную эвакуацию своих частей с территории Прибалтики. Немецкие войска и толпы беженцев нескончаемым потоком потекли в Восточную Пруссию и в Западную Литву, из Курляндии их эвакуировали морским путем. Внезапно в водах Балтики в полном составе появился военно-морской флот Германии. Советский Балтийский флот был загнан на место его главной стоянки в Кронштадте, что обеспечило эвакуирующимся защиту от того, что немцы с мрачным юмором именовали Unsere klein Dunkirk («Наш маленький Дюнкерк»). Хотя советские армии буквально преследовали по пятам отступающих немцев, они не смогли остановить эвакуацию и сами несли значительные потери от контратак противника. Совершенно неожиданно немецкое руководство поставило в известность правительство Финляндии о своем намерении вывести из страны 20-ю горную армию, развернутую на севере этой страны. Финны сразу же начали переговоры с СССР о заключении мира. Сталин заключит мир на невыгодных для него условиях, а заодно перебросит свои войска туда, где они были нужны в наибольшей степени. [202]

Сталин надеялся, что немцы совершат ошибку и выведут свои войска из Румынии, подобно тому как они сделали это в Финляндии. Однако они на это не пошли. В данном случае немецкое командование руководствовалось совершенно иными соображениями. На севере группа армий «Север» и 20-я горная армия занимали позиции по очень растянутому фронту и без всяких стратегических перспектив. Но что касается группы армий «Юг», (бывшая группа армий «Южная Украина»), то последняя выполняла очень важную задачу. Вывод войск из Румынии открыл бы дверь потоку советских армий на Балканы, создавая тем самым угрозу для Германии на всем протяжении громадного и непрочного фронта. Закрепившись на линии вдоль реки Днестр, немцы могли упереть один фланг своей обороны прямо в Черное море, а другой — в Карпатские горы. К этому времени группа армий «Юг» уже начала получать мощное подкрепление в виде большого количества хорошо вооруженных войск из Италии и с Балканского полуострова.

На основе данных разведки складывалась картина массированного усиления немецкой армии и ее реорганизации, которые проводились в Польше, далеко за линией фронта. Резко возросло количество самолетов люфтваффе, и проведение разведки с воздуха стало делом трудным. Неожиданно резко возросли потери среди бомбардировочной авиации советских ВВС, и количество бомбовых ударов пришлось сократить.

Сила немецких войск росла по всей линии фронта. А кроме того, немцы зарывались в землю. Пояс за поясом тянулись рубежи эшелонированной противотанковой обороны, которые выстраивались через половину Польши, проходя перед линией Висла — Нарев, а также за ней и далее в западном направлении. В районе обороны группы армий «Центр» фронт проходил по линии Белосток — Брест — Львов. Манштейн лично выбрал имя для этого рубежа обороны и назвал его «Линия Локки». [203] Следующая более сильно укрепленная линия обороны, которая получила название «Линия Шарнхорст», начиналась в 30–40 милях (примерно в 50–65 км) к востоку от рек Висла и Нарев. Третий пояс обороны, названный «Линия Гнейзенау», проходил вдоль западного берега этих рек. За два коротких месяца была проведена впечатляющая по своим объемам работа; все немцы, каких только можно было привлечь к ней, и большая часть взрослого населения Польши работали, не выпуская из рук штыковые и совковые лопаты, а также ведра и носилки. Все танковые дивизии были отведены с передовой, а на позициях с очень высокой плотностью и на большую глубину по фронту устанавливались противотанковые орудия либо с приставшими к ним ошметками грязи из Франции, либо с засохшими норвежскими папоротниками. В только что вырытые траншеи шел поток новой продукции. Создаваемая система обороны представляла собой густо переплетенную сеть противотанковых орудий, пулеметов, контрэскарпов и ежей, а также минных полей, и ее плотность возрастала с увеличением глубины обороны. Большие количества бронетанковой техники сосредотачивались в Восточной Пруссии, а также к западу от Варшавы и во многих других местах.

Помимо всего прочего, из ГРУ поступали также сообщения и о серьезных изменениях в организации немецких войск. Большинство из тех дивизий, что воевали на Восточном фронте, существовали только на бумаге, и они фигурировали в диспозициях и боевых порядках только по той простой причине, что Гитлеру нравилось видеть большое количество номеров дивизий на картах боевых действий. За счет расформирования тех дивизий, которые несли службу в гарнизонах Скандинавского полуострова, а также во Франции и на Балканах, и последующей передачи их личного состава обстрелянным подразделениям с передовой лучшие из этих дивизий, в особенности пехотные, были вновь укомплектованы по нормам военного времени. Так же были расформированы полевые дивизии люфтваффе, которые пользовались особой любовью у Геринга. Частично их личный состав направили к Галланду, который занимался переформированием авиации, частично в подразделения сухопутных войск. Полностью было остановлено формирование новых боевых частей, и личный состав этих вновь формируемых подразделений тоже был направлен для усиления уже существующих дивизий. Танковые и моторизованные дивизии отводились с фронта и объединялись в мощные резервные формирования. Здесь к ним присоединялись формирования, до этого воевавшие на других театрах военных действий. Везде первостепенное значение приобретала глубокая противотанковая оборона в сочетании с подвижными подразделениями, сохраняемыми в резерве для проведения контратак.