Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.]

— Присаживайтесь, товарищи! Чаю?

Я одобрительно хмыкнул. И пряников бы еще!

— Товарищ подполковник, — начал Степанов, — мне вас представить или…

— А давайте я сам! — расплылся в улыбке п/п-к Николай. — Вам, кстати, от всех-всех приветы, Виктор Михайлович! А я – подполковник ГРУ Народного комиссариата обороны СССР Воронов Николай Петрович! Можно по имени-отчеству, не возражаете?

Я не возражал.

— Виктор Михайлович, вы не ребенок, и должны понимать, что ваша деятельность тут, на фронте, осуществляется при плотном контрразведывательном прикрытии, так?

Я согласно кивнул.

— А тут, в последнее время, покатился прямо таки снежный ком каких-то не очень понятных событий вокруг вашей "Молнии", понимаете… И думается мне, что все это тянется еще со Сталинградского фронта, а Виктор Михайлович?

Подполковник Николай мельком, буквально чуть-чуть, мазнул глазами по Степанову, и тот сразу же все понял.

— Ну, у вас тут дела, товарищи, а мне надо руководить боевой работой группы. Я вам не нужен, товарищ подполковник?

— Нет-нет, Иван Артемович! Конечно, идите, а мы тут с капитаном посидим, пообщаемся, можно? Нам не помешают? — недвусмысленно подчеркнул последний вопрос грушник.

— А вот дверь прикройте и общайтесь себе на здоровье! — милостиво разрешил Степанов. С тем он и отбыл.

Мы помолчали. Еще помолчали. Я пробарабанил пальцами по столу "Хэй, бульдог!" битлов и приглашающе улыбнулся. Тебе нужно – ты и говори. Колян улыбнулся мне в ответ, и тоже что-то отбил. Такое веселенькое…

— Ну, хорошо! Сергей мне кое-что рассказал и показал. Это – потом. Сейчас о другом. Вы, Виктор Михайлович, попали в сферу интересов определенных руководящих кругов Люфтваффе! Да-да! Не удивляйтесь. Я и сам видел вашу фотографию из очерка в "Красной Звезде" в штабе… — тут он резко замолчал и смущенно взглянул на меня, — в штабе, в общем… Да, а ведь вы нам здорово помогли, Виктор Михайлович! А Сергею, считайте, помогли орден заработать! Он вам спасибо-то хоть сказал? Не-е-т? Вот формалист! Вот конспиратор! Ну, да я ему подскажу – еще прибежит, виляя хвостом. Девушка та… из вашей столовки, помните? Да-да, эта девушка и навела наших на одного человека…

Подполковник достал портсигар и закурил сигарету. Сигарету! Штаб… немецкий штаб? Он, что – "закордонник"? Ну, теперь уж надеюсь, нет. Недаром тогда Серега орал "Живой! Живой!" было, значит, дело под Полтавой, но успел, видимо, выскочить из-под топора… Молодец, подполковник. А это что у тебя ни одной награды нет? Ну – это дело не мое… Что он там рассказывает?

— …наши его долго гоняли, буквально – висели на хвосте. А он ушел, гад! Опытный и умный зверь… — подполковник нервно затянулся несколько раз. — А гоняли его недалеко от вашего аэродрома.

Он увидел непонимание в моих глазах и пояснил.

— Абверовца одного гоняли, на Кубани…

— Да-да, я слушаю, говорите, говорите…

— Ну, так вот… — Николай тщательно затушил сигарету в пепельнице, хотел было убрать окурок в спичечный коробок, перехватил мой взгляд, покраснел, сказал: "Извините…" и продолжил.

— Ушел, сволочь, из-под носа ушел. И залег где-то. А еще через месяц контрразведчики наткнулись на труп…

Ну, не Николай наткнулся на труп, понятное дело. Какая-то поисковая группа нашла в лесополосе около станицы Крымской труп молодого мужчины в одном белье. Он был убит взрывом гранаты. Казалось бы – что тут такого? Бывает. Но не часто человеку кладут гранату на лицо, закрывают ее кистями рук, обматывают голову бинтом и подрывают.

— Так вот… Он думал, что все сделал чистенько. Но – то ли торопился, то ли ни обратил внимания… Короче – он пропустил один факт. Татуировку у убитого. Лицо и руки он изуродовал, но наши довольно быстро установили убитого по татуировке. Это был один командир из армейского офицерского резерва, получивший направление в ваш БАО. А тут и Сергей Иванецкий сообщил о девушке, на которую вы порекомендовали ему обратить внимание. Интересно, да? Прямо детектив! Тут Сергей и стал тропить зверя.

— Кто эта девушка? Что за друг у нее? Ба – да это же недавно назначенный командир из армейского резерва! А где тут последняя ориентировка? Так, разыскивается капитан Гомонов Иван Степанович, убывший в часть из армейского офицерского резерва. А новичок? Надо же! Помонов! Но, что характерно – тоже Иван Степанович. И время сходится. Наш потерянный абверовец нашелся! Сволочь фашистская! А какие у него еще связи? Еще пара-другая вопросов – и вот и радист, а вот и еще кое-какие люди и ходы-выходы… Ну, это не интересно.

Николай достал портсигар и снова закурил.

— В общем, наши его аккуратненько стали вести, потом, после вашей командировки в Москву его взяли и начали потрошить… Всего вам не нужно знать, но вот один из аспектов его работы, а именно – интерес Абвера и разведки Люфтваффе к летчику Туровцеву и его боевой биографии, был установлен. Немцев интересовал и истребитель с рисунком какого-то непонятного старика, и очень уж мощное оружие этого истребителя, да и некоторых других… из вашей эскадрильи. Внуков этих. А газета откуда? А я знаю? Наверное – либо турецкий атташе, либо японский. Или еще кто – мало их на немцев работает?  Далее. Тут капитан Туровцев вдруг убывает в Москву. Немцы об этом не знают – и резидент, и радист уже арестованы. Полк ведет обычную боевую работу. В одном из боев самолет командира звена Демченко получает повреждения, и он, с разрешения начальства, разумеется, берет истребитель, известный в полку как "Дедушка"…

У меня, почему-то, похолодело в животе…

— Так вот, эскадрилья вылетает на задание. Ведет бой. Все участники боя в своих рапортах пишут одно – очень сильный нажим со стороны немцев, попытки разбить звенья, пары, отогнать и окружить "Дедушку". Демченко сбивает два истребителя фашистов. А потом…

Я встал. Подполковник подумал и тоже встал.

— Они сбили его, Виктор. Демыч погиб…

— А почему вы думаете, что это связано со мной? — Прошло минуты две, и я взял себя в руки.

— А что тут думать, Виктор Михайлович? Мы уже знали… Я в это время служил как раз в штабе… Четвертого воздушного флота гитлеровской Германии. Ну, не служил, конечно… Так, временно – в командировку. По вопросам увязки, согласования и конкретного охвата… — он улыбнулся. — Но ваше фото видел, а так же некие слухи и определенную возню наблюдал, знаете ли… А вы в это время у Яковлева, значит? Это здорово! Мне ваш командир успел кое-что рассказать, да… Так вот. Недавно я вернулся… из командировки. Пришлось… ну – не обо мне речь. Крутился я здесь по делам, а тут вы на войсковые пожаловали. А вчера этот бой. Ваша пара не вернулась на аэродром. Ваш оперуполномоченный парень с головой и очень оперативный… уполномоченный! Он тут такой шорох навел! Запросы – кто, что видел, что слышал. Да-да! Сразу вас нашли… а вы, что? Не знали? Да, почти сразу как вы сели в эту танковую роту…

— Ремроту…

— Ну, да. Ремроту. А потом еще и майор из бригады позвонил по вашей просьбе. Но – не это главное! Главное – что это было? Случайность, совпадение? Или на вас продолжается охота? На летчика Туровцева, управляющего истребителем "Як-3"? Вот в этом-то мне и поручили разобраться!

Он взглянул на часы.

— Обедать пойдем? Говорят – у вас тут такой замечательный повар!

И мы пошли обедать. Степаныч сегодня превзошел сам себя – нам подали томленого в сотейнике гуся! Где только нашел…

Я вдруг вспомнил хуторок, летящие по двору белые гусиные перья, слипшиеся красные перья в лужицах крови из-под трупов немцев, ветерок, играющий мехом собак у мусорной ямы, и есть мне резко расхотелось…

Глава 11

— Вот, что… Вы тут обедайте пока… а я сейчас… на минуточку в санчасть загляну. Надо бы ребят проведать. Я сейчас…

Я отодвинул тарелку и встал из-за стола. На душе было тяжело и тревожно. Как я забыл? Как там Кир? Ведь никто даже и не сказал, а я и не спросил… Нехорошо. Непорядок это.