Исчисление ангелов

– Я начинаю понимать, – вздохнул Петр. Он почувствовал, что где-то в глубине души исчезло напряжение. Ну конечно же, староверы, эти легковерные глупцы, ошибались на их счет. – Но как это может помочь мне?

– Допустим, что святые вновь появятся на земле. Допустим, что они совершат парочку чудес, которые так любит народ.

– До меня уже доходили слухи о таких явлениях, – сказал Петр с некоторой подозрительностью в голосе. Он потихоньку начал изучать эти явления, подозревая, что творение «чудес» не обошлось без использования научных устройств.

– Эти слухи не мы распускали, – заверил его ифрит, – но если бы мы этим занялись, то побеспокоились бы о том, чтобы святые говорили только то, что сам царь пожелал бы сказать.

Петр нахмурился.

– Это хорошая мысль, – согласился он. – Но я не хочу играть на суеверии народа, он от этого разумнее не станет, напротив, еще глубже утонет в беспросветной глупости.

– Люди очень медленно меняются, великий царь. Но если ты хочешь взять верх над староверами, то ты должен победить их в этом поединке их же собственным оружием.

Петр почувствовал, как по его лицу вновь пробежала судорога.

– Действуйте, но только очень осторожно, – сказал он, – очень осторожно. Староверы и так уже утверждают, что я во власти нечистого. Если откроется, что под личиной вновь явившихся «святых» прячутся лишь мои бесовские слуги.

– Ни один человек, чьи глаза видят святого, не станет думать, что перед ним сам дьявол, – перебил его ифрит. – Никто не захочет мириться с мыслью, что его одурачили. Уж что-что, а эта человеческая черта нам очень хорошо известна.

– Важно знать, – тихо сказал Петр, – что они предпримут, когда поймут, что их одурачили.

– Здесь не о чем беспокоиться, великий царь. Мы не будем спешить, коль ты того не хочешь, и мы будем в точности исполнять твою волю. Я не утверждаю, что мы изучили человеческую природу так же хорошо, как и ты.

Петр вздохнул, допил бренди и встал. Его ждали неотложные дела.

– Спасибо за совет, ифрит. Как всегда, он дельный. Возможно, тебе даже удастся лучше понять человека, потому что ты сам не человек.

– Великий царь, ты льстишь мне.

– Не думаю. А теперь позволь откланяться.

– Я приду потом, великий царь.

Но, выйдя из каюты, Петр чувствовал – это чувство никогда его не покидало, – что ифрит всегда и повсюду его сопровождает. И он не мог понять, раздражает его это постоянное присутствие или, напротив, успокаивает.

– Вы не сказали, что мы сразу же должны будем вступить в бой. – Адриана сквозь дымок, поднимавшийся над чашкой горячего кофе, посмотрела прямо в глаза Василисы Каревой.

– То, что нас ожидает в Венеции, нельзя в полном смысле назвать боем, – ответила Василиса. – Разве существует такое оружие, которое может с земли достать наши корабли?

– А как же вы планируете взять город? – спросила Креси. Она сидела за небольшим столиком, опершись на него локтями, опустив подбородок на сцепленные пальцы рук. – В Праге, насколько я поняла, у вас были силы, которые на земле поддерживали вашу воздушную атаку. В Венеции, кажется, все обстоит иначе. Наземные войска не успеют подойти туда одновременно с прибытием воздушных кораблей, да и в любом случае на входе в город им пришлось бы преодолевать довольно большой участок воды. Это наталкивает на мысль, что кораблям придется там приземлиться, чтобы высадить солдат.

Слабая улыбка скользнула по лицу Каревой:

– В Праге мы вынуждены были действовать предельно осторожно. Не стоит забывать, что там в то время находился сэр Исаак Ньютон со своим учеником, и они могли преподнести нам какой-нибудь неприятный сюрприз. К счастью, этого не случилось. Но вы очень проницательны, мадемуазель. Как только Венеция прекратит сопротивление – или мы заставим ее это сделать огнем с воздуха, – корабли приземлятся и высадят войска. Но наш корабль останется в воздухе, уверяю вас, на безопасной высоте. Прага была хорошо защищена, и все же мы не потеряли там ни одного корабля. Венеция вообще не имеет никакой защиты. Надеюсь, я рассеяла все ваши сомнения и страхи?

Креси позволила себе слегка улыбнуться:

– Мой опыт подсказывает, что неожиданный поворот событий и есть суть войны.

Карева рассмеялась:

– Это есть суть самой жизни, мадемуазель.

– У моего мальчика еще слишком мало жизненного опыта, – язвительно заметила Адриана. – Я бы хотела, чтобы он подольше задержался на земле.

– Вы считаете, что были в большей безопасности, когда плутали по незнакомым землям в окружении одичавших солдат?

– Нет, не были.

– Ну, вот видите, поэтому я советую вам не воспринимать нашу маленькую кампанию в Венеции как некое опасное предприятие, угрожающее вашим жизням.

– Как это следует понимать?

– Пока царь выказывает вам свое расположение. Но в дальнейшем оно будет зависеть от ваших действий. Если в предстоящем сражении вы покажете свое стремление и свою способность помогать нам в достижении…

– Я думаю, что мы воздержимся от какого-либо участия в предстоящем сражении, – нахмурившись, сказала Креси.

– Конечно, вы будете находиться над разворачивающимися на земле событиями и в совершенной безопасности. Но вы должны будете сыграть свою роль в тех великих свершениях, которые мы взялись осуществлять. Я со своей стороны заставлю всех подвластных мне malakim служить этому великому делу. Вы… – Она на мгновение замолчала, и Адриана пыталась разгадать то выражение, что промелькнуло на ее лице и тут же исчезло. Было ли это восхищение или ревность? – Наши войска все никак не могут успокоиться, – вновь заговорила Карева, – после того, как вы остановили ту первую атаку. Даже я не могу разгадать, как вам это удалось. Но если бы вы могли сделать нечто подобное для нас в Венеции, это было бы вашим первым шагом в завоевании истинного расположения царя.

– Понимаю, – осторожно сказала Адриана, поставив на стол чашку с кофе. Казалось, целую вечность она не пила сей божественный напиток. – Благодарю вас за совет, мадемуазель Карева. Обещаю вам хорошенько его обдумать.

– Я очень на это надеюсь. Я была бы рада, если бы по прибытии в Венецию вы действовали со мной заодно.

Спустя несколько часов после того, как ушла Карева, раздался стук в дверь.

– Кто там? – спросила Адриана.

– Это я, Эркюль, – послышался приглушенный голос.

– О! – с некоторой горечью воскликнула Адриана. Она даже перестала ждать его. – Креси…

Креси понимающе кивнула:

– Знаю, знаю. У меня дела на час-другой, мне надо отлучиться.

– Спасибо, – сказала Адриана, беря ее за руку.

Креси прямо посмотрела на нее, и легкое сострадание мелькнуло в ее глазах. Она наклонилась и поцеловала Адриану в лоб.

– Все хорошо, – сказала она твердо.

С этими словами она открыла дверь и прошла мимо Эркюля, даже не взглянув на него.

Он посмотрел ей вслед, подняв брови, и удивленно пожал плечами, затем окинул взглядом каюту.

– Вы неплохо устроились, – заметил он.

– Да, – ответила Адриана.

Она подошла к нему, очень осторожно взяла его за подбородок, повернула его голову к себе и прижалась губами к его губам. Он страстно ответил на ее поцелуй, она на секунду оторвала губы, чтобы и ее не захватила та же страстная волна желания. Она желала не столько плотского удовлетворения, сколько ощутить тепло человеческого тела, забыться в ритме движений, дарующих наслаждение.

Он легонько отстранил ее, когда она начала расстегивать его камзол.

– Что? В чем дело? – спросила она, заглядывая в его глаза, вдруг сделавшиеся очень серьезными.

– Я вызвался при высадке войск возглавить один из отрядов, но я думаю, ты должна благословить на это дело наших ребят.

– Эркюль, в какую глупость ты ввязываешься?!

Он тяжело вздохнул, отошел к иллюминатору и уставился в него:

– Мне нужно что-то срочно предпринять, чтобы доказать царю свою благонадежность. В противном случае…