Путь истребителя

Это все из удачных операций. Неудачных бело всего две, закончившихся потерей двух аппаратов и двух летчиков. Как определила комиссия из инженеров, причина

аварий повреждение несущих конструкций во время маневров. Благо, противник этого не знал, все произошло в чистом океане и свидетелей, кроме других немецких

пилотов не было.

Майор был согласен, безлюдные просторы — идеальная площадка для обкатки сверхсекретных технологий. Шансы быть замеченным, сфотографированным или сбитым

минимальны, а при аварии аппарат падает в воду и не достается противнику. Отсутствие немецких войск на тихоокеанском фронте также имело объяснение — Рейх

активно сотрудничал с Японией, передавая ей самые современные технологии. Если что, можно все свалить на них.

Причина последней вспышки ярости был звонок из залива, неизвестный угнал самолет союзников. Проблема была не в этом, на шесть рабочих прототипов было всего

четыре опытных летчиков-испытателей, которые знали эти машины от и до. Как слабые, так и сильные стороны.

Смена, которую доставили вместе с майором хоть и летела на подобных изделиях в Германии, именно эти аппараты не знала. Однако приказ командира базы поднять

ВСЕ экспериментальные машины наткнулись на стену непонимания Грохтердта. Он как вновь назначенный командир летного состава, прошлый погиб при испытаниях, не

собирался выпускать в воздух неподготовленных летчиков, но и ослушаться приказа он тоже не мог. Поэтому на ходу обучаясь, поднял закрепленный за собой

аппарат в воздух, за ним поднялись еще четыре машины управляемые опытными летчиками. Последний, остался на земле.

- Я Птенец, вижу объект. Он удаляется от залива на два-один, - услышал майор, голос самого молодого из испытателей лейтенанта фон Оффена.

- Я Стриж. Идем не перехват, - тут же скомандовал майор.

Машина, несмотря на некоторые недостатки, понравилась майору. Имея огромный практический летный опыт, он довольно быстро освоился с ней. На тех, что он летал

в Германии стояли поршневые двигатели, хоть и экспериментальные. На этих же были реактивные.

В это время противник, их заметил, и резким манером развернувшись, полетел на встречу. Что-то в этом было знаком. У каждого летчика был свой стиль

пилотирования, это как отпечатки пальцев. В данном случае Грохтердт готов был поклясться, что где-то уже встречался с этим летчиком.

Ответ-воспоминание пришло к нему вспышкой за две секунды до начала боя.

- Это Суворов!!! – заорал он.

Острова в Тихом океане.

Сопоставить скорость противника со скоростью своего аппарата мне туда не составило. Разница почти в два раза.

Еще когда я читал лекции в Центре, то зацепился за один реальный бой нашего истребителя с поршневым мотором против реактивного противника. Мы тогда с

присутствующими курсантами разобрали на составляющие бой между нашим Ла-7 и немецким реактивным истребителем. В результате четырехчасовой дискуссии, был

сделан вывод, что даже молодой летчик, естественно прошедший обучение в Центре, порвет немецкого аса на реактивном самолете. В том бою они разошлись без

повреждений. Но то один на один, а не на не особо быстром незнакомом гидроплане с пятью противниками на реактивной тяге.

Бой думаю, будет очень горячим. Включенная снизу у тарелок иллюминация, ночью бы могла произвести на матросов атакуемых судов впечатление, но днем она не

смотрелась, поэтому я только криво усмехнулся, заметив эту подсветку.

Первым постулатом истребителя, вбиваемых в голову молодым и не очень курсантам инструкторами было: Не лезь в бой, если не знаешь противника. Покрутись с ним,

изучи все слабые и сильные стороны. Используй все выявленное в свою пользу. Сделай преимущества противника его слабостью.

В принципе этот постулат мне подходил, но противников было пять, причем довольно опытных. Было видно, что свои машины они знаю отлично и только один

выбивался из общего строя.

Проанализировав полет его аппарата, я довольно улыбнулся. Это был новичок и он осваивался с незнакомой машиной.

«Хоть с кем-то буду на равных», - мысленно хмыкнул я.

Буквально за пару секунд до встречи, противник вдруг суматошно разделился на две группы, облетев меня справа – три машины - и слева, уже две. Один даже успел

открыть огонь.

«Ого, у них авиационные пушки стоят», - мысленно удивился я, с легкостью уворачиваясь от неприцельного огня.

Мы стали нарезать круги удаляясь от маленького скалистого острова, бывшего нам убежищем больше месяца, в сторону открытого океана. Мы не дрались, просто

маневрируя уходили все дальше и дальше пока острова не превратились в далекую дымку. К этому времени я уже определил слабые стороны аппаратов, они при резком

маневре могли легко сорваться в штопор, а уж лететь вверх пузом - это не про них. Думаю, они больше бомбардировщики, чем истребители, поэтому мои шансы в бою

с ними я считал более чем успешными. «Митсубиси» был очень маневренным самолетом.

Вдруг, все пять тарелок разом, оставили меня одного, с набором скорости и высоты стали уходить в сторону большого острова.

- А драка? – растерялся я: - Что за хрень?!

Сказать, что я удивился - это значит ничего не сказать. Все это со стороны напоминало, что как будто продавец магазина, крепко держа за ухо, отвел маленького

мальчика-хулигана подальше от своего магазина, где тот разбил обзорное стекло, и… отпустил его. Даже без дополнительного ускорения в виде пинка.

Я от неожиданности чуть не рванул следом, но потом, передумав, направил свой самолет в открытый океан.

«Опытные летчики, раз так поступили. Или приказ с земли?» - размышлял я, поднимая самолет на километровую высоту.

Определившись по островам, куда мне нужно лететь я ориентируюсь по солнцу с подъемом высоты, направился на встречу «Разящему».

Настроить рацию в самолете на волну эсминца у меня не получиться не в коем разе. Японские конструкторы за неимением удобного места, установили радиостанцию

под сиденье. Так что я уж никак не смогу открутив болты, убрать защиту и перенастроить рацию на другую волну. Придётся искать так, вслепую, надеясь на удачу.

Через двадцать минут лету до меня стало доходить, что я могу не найти маленький эсминец на просторах океана, так что попавшийся на пути крохотный островок

пришелся как нельзя кстати.

Он был совсем маленький, метров двести на триста, но зато весь заросший пальмами и другими деревьями. Приметив, с какой стороны волны меньше всего, пошел на

посадку. Садился я осторожно, но на мелкой зыби, меня все равно изрядно потрясло.

Как только поплавок ткнулся в прибрежный песок, я заглушил двигатель и, расстегнув ремни, потянулся с поскуливанием. Сунув пистолет сзади за пояс, вылез на

нижнее крыло и спрыгнул на песок. Еще раз потянувшись и сделав пару разминочных движений, я осмотрелся и вернулся к самолету.

Инструментов у меня не было, поэтому перегнувшись через бортик, стал пальцами откручивать болты. Благо такая возможность там была продумана. Когда открылась

панель радиостанции, я задумался. Это в радиорубке было не проблема найти нужную волну. Здесь же были деления без маркировки.

Кровь сильно прилила к голове, пока я вниз головой работал в кабине, поэтому, когда вернулся в вертикальное положение, в висках уже стучали маленькие

молоточки.

- Тьфу, и как эти японские радисты ставят параметры? – пробурчал я.

Пока я возился с рацией, мне пришла простая идея по обнаружению эсминца. Зачем искать его в открытом море, когда можно взлететь через пять-шесть часов, то

есть за два-три часа до заката и спокойно поискать его вблизи скального острова. Думаю, он будет где-то рядом, то есть зона поисков существенно сократиться.

Первым делом я занялся осмотром самолета. «Митсубиси» был редким одноместным вариантом гидроплана-разведчика. Вооружен двумя крупнокалиберными пулеметами. На