В третью стражу (СИ)

— Вот, прошу! — То ли она так долго обдумывала ситуацию, то ли Матвеев так быстро все делал, но, кажется, он вернулся с полными бокалами, едва успев спросить, хочет ли она выпить. А она хотела, и потому что шампанское было просто чудо, как хорошо, и потому что настроение такое сложилось…

«Стих нашел… Бесаме… тьфу!»

— Спасибо. Но ты мне начал рассказывать…

«Вспомнить бы еще, о чем?!»

— Да… — Матвеев-Гринвуд держался молодцом, это Таня видела даже сквозь розовый уютный туман, который по-новой стал обволакивать ее несколько минут назад. И все-таки Степа был пьян ничуть не меньше, чем она. Впрочем, он и пил много больше, и отнюдь не одно только шампанское. — Да… Так вот… — Что-то в нем изменилось сейчас. Наверное, взгляд… Он был уже там, на той — как ее? — улице, на которой располагалось несуществующее ныне кафе. — Он вскинул руку… И знаешь, Таня, там было метров шесть или семь… я увидел отверстие ствола… действительно, словно черный зрачок… выстрелил… То есть, это я только хотел выстрелить, а патронов-то и нет. Кончились. И вот… стою я там, и, знаешь, тишина вдруг упала… Да, нет. Не то. Не тишина, а как будто уши заложило. Словно вата в ушах. Крики, выстрелы… все словно сквозь вату или моток шерсти… Не знаю. И еще время. Длинное. Он вскидывает руку, и я вижу, как движется его палец на спусковом крючке, и вдруг … ты когда-нибудь видела, как пуля попадает в человека?

— В кино… — Глупость, конечно, но кроме как в кино, где еще она могла такое видеть?

— И я тоже… — Кивнул Степан. — Только в кино. Но там… Оля влепила ему пулю прямо в лоб… над переносицей, вот так. — И он почесал свой лоб свободной рукой, то ли показывая, куда попала Ольга, то ли просто пребывая в задумчивости. — Он уже не выстрелил, разумеется, — сейчас Матвеев говорил тихо, почти шептал.

«Завод кончился», — решила Татьяна и разом выпила все, что еще оставалось у нее в бокале.

— Понимаешь теперь? Она мне жизнь спасла… и вообще… такая женщина…

 «Ну, да! — Усмехнулась Татьяна, уловив матвеевскую интонацию. — Ах, какая женщина!… Мне б таааакуую…»

— Да, нет, — нахмурился вдруг Степан. — Ты меня не так… Я не в том смысле…

— А в каком? — Кокетливо улыбнулась ожившая по ходу пьесы и вновь «потянувшая одеяло на себя» Жаннет. — Да, не смущайся так, Степа! Я же тебе не жена и не любовница… — рассеянная улыбка. — Пока…

Ну, вот — как делать нечего! Бери и употребляй…

«А что? Видный мужчина… гольф… ведь наверняка играет в гольф! Или в крикет…и на лошади… крепкие ноги, широкие плечи… b.c.b.g. [210] короче. А если и так?»

— Ты каким спортом занимаешься? — Спросила она.

— Я? — Удивился Степан.

— Ну не я же! — Усмехнулась Таня.

— Да, я… какой спорт! Времени нет, и вообще… Ох, черт! — Он хлопнул себя по лбу и расхохотался. — Это дело надо обмыть! Мне вдруг показалось, что я в Москве, и мне пятьдесят, и… Гребля! Академическая гребля, бокс и рыбалка! Ну и футбол, разумеется. Все-таки я где-то англичанин. Шампанского?

— Давай!

— Мигом! — Но на этот раз его заметно качнуло, вернее, едва не занесло на резком повороте.

— А где остальные? — Спросила Таня через минуту, с благодарной улыбкой принимая полный бокал.

— Так, они же в бильярд…

— А мы? — удивилась Таня.

— Но ты же сама сказала…

— А ты?…

— Я не хотел тебя одну…

— Так ты же рыцарь, Степа!

— Вообще-то, я баронет.

— Вот я и говорю — рыцарь.

— А почему ты спросила о спорте?

— У тебя плечи широкие. Плечи широкие, — повторила Таня, рассматривая свой бокал. — Плечи… А почему же ты мне шампанского не принес?

— Как не принес? — Вскинулся Степан.

— Смотри! — Протянула она ему свой бокал.

— Действительно… Я даже не знаю, как это… Сей минут!

— Аллюр три креста! — Смеется Жаннет ему в догон.

— Четыре! — Кричит он, исчезая в розовом тумане. — Пять! Я иду тебя искать…

«Абриколь… Господи! Триплет [211] и …Выход? Однако! Что теперь? Серия? — Олег сместился чуть влево, чтобы видеть не только поле, но и руки Кейт. — Винт… бегущий винт, надо же! Есть. И… Снукер! И как же ты будешь выкручиваться, золотко?»

Кисси остановилась, положив кий на левое плечо, и, прищурившись, посмотрела на сложившуюся комбинацию. Пиджак она сняла, оставшись в брюках с широкими подтяжками и просторной — батистовой, но как бы мужской — сорочке. Узел галстука ослабила, и… Ну, учитывая, что бюстгальтер сегодня остался невостребованным, получилось именно то, чего Кисси, наверняка, и добивалась.

«Гламурная девушка…»

Но и на этот счет обольщаться не следовало, и обманываться видимостью не стоило тоже. Реинкарнация «Тихони Оли», как называла ее иногда Таня, была something special [212]. Ум, цинизм и хорошо развитое эстетическое чувство — одним словом, гремучая смесь, вполне подходящая как для того, чтобы крутить мужикам мозги, так и для того, чтобы жечь их — мужиков — танки. Всякие там Виккерсы, Рено или «Рейнметаллы» [213].

— Кузен, будь любезен… — Не оборачиваясь, попросила она и чуть повела подбородком в сторону бара, где были выставлены три початых бутылки — «три сестры» сегодняшнего состязания.

— Только меня подожди! — Баст шагнул к стойке, но по дороге бросил взгляд на месье Лежёна. — Тебе, Витя, тоже плеснуть?

— Спасибо, я сам.

 «Ну сам, так сам. Не один я значит с усам…»

Сначала он налил Ольге — фрамбуаз, ну кто бы сомневался — затем плеснул себе киршвассера, мимолетно удивившись тому, как мало осталось жидкости и в первой, и во второй бутылках. Впрочем, пастис [214], который пил Виктор, убывал ничуть не медленнее.

«Фантасмагория».

— Вот твой компот, Кисси! — Подавая рюмку, он, разумеется, улыбнулся, и чуть опустил глаза долу.

— Хороши Möpse [215], не правда ли? — спросила Кейт, принимая рюмку, и легко — буквально играючи — перехватила его метнувшийся в сторону взгляд.

«Кто бы спорил!»

— А разве у тебя есть что-нибудь не хорошее? — В притворном изумлении всплеснул руками Олег. Даже водку немного расплескал.

— Есть. — Кейт откровенно наслаждалась ситуацией. — Характер.

— Я вам не мешаю? — Спросил от бара месье Лежён.

— Нет. — Качнула головой Кисси и, поднеся рюмку к губам, втянула водку таким движением, что у Баста даже пот на висках выступил. — Я на бильярдном столе не отдаюсь, я на нем играю. И, передав — не глядя — пустую рюмку Басту, она потянула кий с плеча.

Начиналось самое интересное. Играющая Кисси буквально завораживала. Зрелище, и в самом деле, нерядовое. Красивая женщина, играющая в бильярд, игру требующую особого рода движений и поз, — это и само по себе нечто, но, следовало признать, Кайзерина не только разыгрывала перед двумя зрителями мужского пола едва ли не порнографический спектакль, она и играла — в спортивном смысле слова — замечательно.

Изначально, идея сыграть в бильярд принадлежала Виктору. Именно он нашел этот чудный «домик в деревне», а посему знал — успел узнать — много любопытного и о доме, и об удобствах, предлагавшихся господам «отдыхающим» и их дамам. Вот среди этих, с позволения сказать, «удобств» — где-то между богатым винным погребом и великолепно оборудованной кухней — и находилась бильярдная с баром и столом почти максимальных размеров.

— А не сыграть ли нам в бильярд? — Спросил Виктор.

— Давай. — Сразу же согласился Олег и выжидательно посмотрел на Татьяну, которая весь этот день вела себя более чем странно. Она и раньше-то не давала никаких векселей, хотя и не «гнала прочь». Но все-таки существовало некое неявное ощущение, что их — именно их двоих, ее и его — связывает нечто большее, чем давнее знакомство и принадлежность к коллективу «попаданцев». Однако, как и раньше, солнышко в их отношениях то выглядывало, то пряталось за тучами. Это если фигурально выражаться, а если не фигурально…