Товарищ фюрер. Книга 1. Триумф блицкрига. Дилогия

Одно несколько портило настроение, но не слишком. На «Дортесшире» погибла в полном составе норвежская королевская семья — 330-килограммовый снаряд поразил командирский салон, в котором она находилась…

Лютьенс тряхнул головой, отгоняя нахлынувшие и несколько неуместные мысли. И неожиданно ощутил всем естеством — а ведь не авантюра этот поход, и фортуна снова улыбнется удачливому «ефрейтору». А значит, и ему самому от нее перепадет немного счастья!

«Фельзеннест»

— Мой фюрер, я не авиаконструктор, но инженер, а потому сам сделал кое-какие расчеты. — Шпеер пристально посмотрел на Андрея, и тому стало несколько неуютно от этого взгляда, в котором плескалось нечто непонятное. — Но вы приказали мне говорить правду, какой бы она ни была.

— Я внимательно слушаю вас, — только и смог сказать Родионов, лихорадочно напрягая извилины и пытаясь предугадать, что за «камень» сейчас будет вывален.

— Ваше настойчивое пожелание абсолютно невыполнимо!

— Да? — Андрей сморщил лоб: «Интересно, что же я такое невыполнимое пожелал, что сам не припомню».

— Изготовить тяжелый четырехмоторный бомбардировщик в двадцать с лишним тонн, способный донести три тысячи килограммов бомб на две тысячи миль и сбросить их в цель с отвесного пикирования, технически невозможно. Нет, конечно, войти в пикирование он войдет и даже поразит цель в случае совершенно невероятного стечения обстоятельств. Но ведь только потому, что выйти из пике не сможет, превратившись, по сути, в огромную неуправляемую бомбу с экипажем из восьми человек, обреченных на напрасную гибель.

Родионов молчал, роясь в памяти — когда же он отдал такое безумное приказание, если о нем ничего не помнил. Не иначе как «визави» брякнул, не подумавши. Да и не шутка это — Шпеер смотрел чрезвычайно серьезно, без малейшей искорки иронии.

— Вы требуете выполнения абсолютно разных технических параметров. Четырехмоторный стратегический бомбардировщик с большой бомбовой нагрузкой — это одно, а пикирующий на поле боя легкий одномоторный самолет, для того чтобы поразить малоразмерную цель, такую, как танк или орудие, — совсем другое. И совместить не удастся ни при каком проектировании. Я беседовал со специалистами из института люфтваффе, и они в один голос сказали о том же. И статс-секретарь по авиации генерал-оберст Мильх считает, что отдел вооружений люфтваффе напрасно тратит время и деньги на изготовление подобных монстров, абсолютно никуда не пригодных.

Андрей молчал — крыть было нечем. Даже ему, с гуманитарным и незаконченным образованием, было ясно, что пожелание настоящего фюрера из разряда совершенно идиотских. Так что не зря генералы вермахта в своих мемуарах очень нелестно отзывались об «озарениях» Адольфа Гитлера.

— Кроме того, есть еще один недостаток, и серьезный, мой фюрер. Винтомоторная группа крайне ненадежная. Два двигателя, работающих на один винт, может, и оригинально по исполнению, но технически пагубно. Это четырехмоторный бомбардировщик может без ущерба выполнить задачу при остановке или повреждении одного двигателя, но не самолет с такой… непригодной установкой.

— Да уж, — не нашелся что сказать Андрей и ввернул свое любимое слово, но на немецкий лад. Оказывается, в Германии пытались изготовить стратегический «бомбер», но волюнтаризм Гитлера накрыл эту затею большим медным тазом. И Геринг ничего не говорил — с чего бы это?

Родионов задумался, ища ответ на вопрос. И здесь Мильх — этот хитрец сильно недолюбливал своего начальника. И удар нанес по его ставленнику, известному асу минувшей мировой войны Удету, что у толстого Геринга отвечал за принятие новых самолетов на вооружение.

«Руками Шпеера захотел свалить конкурента, ну и шельма». — Андрей только покачал головою, а тот продолжал что-то объяснять, выкладывая на стол листы с текстом и чертежи. Но фюрер слушал его уже в пол-уха, размышляя о своем. Все равно в этой технике он ни ухом ни рылом, свинья в апельсинах и то лучше разбирается.

— Я настаиваю, мой фюрер, на незамедлительном снятии с производства двухмоторного истребителя «Мессершмитт». Все фронтовики, опрошенные мною, говорят о его неэффективности для сопровождения бомбардировщиков. В воздушном бою уступает всем английским истребителям, в том числе и устаревшему «Харрикейну». Можно использовать данный самолет только как скоростной бомбардировщик, но с этой задачей великолепно справляется наш новый «Юнкерс-88». Гораздо полезнее вместо одной этой машины выпускать два одномоторных истребителя «Мессершмитт».

— Я понял, Альберт. Поставьте вопрос на совете, урегулируйте с фельдмаршалом. Ограничивать вас не собираюсь. Нам нужна победа, а ее без отличной техники не достичь.

— Тяжелый бомбардировщик необходимо доработать и лишь тогда запускать в серию. Я считаю, что генерал Удет торопится с его принятием на вооружение, так же как и нового двухмоторного истребителя, который будет вообще малоэффективным.

— С первым самолетом согласен, а почему столь низкая оценка второго? Объясните, но только без своих технических штучек, Альберт.

— Тяжелый, до шести тонн весом. А потому не маневренный и не пригодный для воздушного боя. Может успешно бороться только против тяжелых бомбардировщиков, но их у англичан нет. Как у других наших возможных противников. Так зачем выпускать дорогостоящую машину, мой фюрер, если для нее нет целей.

— Резонно.

— Лучше нарастить мощность мотора в полтора раза, доведя его до тысячи восемьсот лошадиных сил, — сейчас над таким, но с воздушным охлаждением, начали работать в «БМВ». Новый истребитель, который проектирует «Фокке-Вульф» с данным мотором, окажется намного эффективней.

— Вы правы, мой милый Шпеер, — протянул Андрей с удовлетворением — он читал в книгах, что этот пресловутый «фоккер» оказался очень «крепким орешком», попортившим немало крови пилотам антигитлеровской коалиции. А значит, против американцев будет в самый раз…

Кале

— Шпандель, «штукас» должны быть готовы для удара, как только английские корабли минуют устье Темзы.

Генерал-оберст Кессельринг возбужденно потер руки. А ведь фюрер оказался прав, когда на его сомнения ответил русской пословицей. Еще бы — всего час назад командующий 2-м воздушным флотом не находил себе места, дожидаясь результата массированной атаки торпедоносцев. Сомнения грызли поедом, слишком несопоставимы казались ему силы.

Всего восемьдесят «Хейнкелей-111», половина из которых была вооружена новейшими авиационными торпедами, но едва натаскана учебными атаками на Балтике в июле-августе, против трех десятков кораблей «Гранд Флита», вышедших из Розайта, своей главной базы.

И что?!

По пути их атаковали подводные лодки — разведывательные самолеты доложили, что один из линкоров отправился назад, крейсер на буксире повели к ближайшему порту, а эсминец затонул. И это не могло радовать. Тем более что, к великому удивлению штабных операторов, английскую эскадру не прикрывали истребители.

Кессельринг приказал нанести по кораблям главный удар тремя группами «Хейнкелей-111» согласно отработанному на учениях плану. Первыми эскадру должны были атаковать бомбардировщики и попытаться отвлечь на себя все внимание средств ПВО. На успех в штабе никто не рассчитывал — вероятность попадания бомбы, сброшенной с горизонтального полета в маневрирующий корабль, была ничтожно малой, почти равной нулю. Но на это никто и не надеялся, хотя в душе многие рассчитывали на пресловутую «золотую пулю».

С небольшим запозданием, но почти одновременно, в боевом порядке «звезды», с разных курсов, чтобы в любом случае неотвратимо поразить торпедой корабль, заходили эскадрильи. Теперь предстояло проверить теоретические выкладки не в учебном, а реальном бою, против сильнейшего на море противника. И главное — атаковать все пилоты должны были только самые крупные корабли британцев, выполняя наказ фюрера: «Выбивайте только большие лоханки…»