Концерн

– В Холщовом переулке, в трактире «Боцман», это возле порта. Туда и иностранцы заглядывают.

– Большие ставки?

– Как сойдетесь. Бывает и по сотке, если есть монета.

– Спасибо, Варлам. А теперь иди. И помни, что я тебе сказал. Впрочем, можешь попробовать меня обмануть…

Непринужденный тон, каким это было сказано, вовсе не ввел в заблуждение бывалого вора.

– Ну и почему мы его туда же не отправили? – поинтересовался Гаврилов, когда Варлам скрылся из виду.

– Семен, не придуривайся. А кто нам поможет паспорта справить, чтобы никто не подкопался? Или у тебя есть знакомые умельцы?

– Ага, только свистну. Ладно, ты главный. Рули уж.

На следующий день Варламу сообщили о том, что пятеро из их ватаги обнаружены мертвыми, с перебитыми костями. Списали на китайцев. Больно хунхузы вольготно стали чувствовать себя во Владивостоке, опять же Шершень был не босота из переулочка – абы кто поостерегся бы переходить ему дорогу. Заняв место вожака, или, как говорится, став Иваном, Варлам должен был покарать убийц, и он поклялся не знать покоя, пока его кара не настигнет повинных в смерти их товарищей. Однако, будучи по натуре далеко не глупым, а скорее даже наоборот, предпочел не упоминать о своем участии в ночном инциденте. О том, что воплощать в жизнь свое обещание не намерен, Варлам тоже решил дипломатично промолчать.

Глава 3

На бильярде

Скучные вечера на Кунашире каждый проводил по-своему. Кто пил горькую, кто завлекал молодух, ожидавших мужей из моря или командировки, кто сочетал и то и другое, благо жены офицеров в подавляющем своем большинстве в борьбе с зеленым змием могли дать фору даже здоровым мужикам. На этом в принципе развлечения и исчерпывались.

Песчанину ни то, ни другое не нравилось. Он, конечно, имел обыкновение иногда хорошенько выпить, но превращать это в правило ему претило. Женщин любил, но крутить с женами офицеров не хотел, а свободных девиц было раз, два и обчелся, да к тому же они все как одна имели только одну цель – как можно половчее окольцевать видного молодого холостяка, а вот это в его планы не входило. Нет, он не относил себя к закоренелым холостякам, но полагал, что бросаться в омут, чтобы создать семью, торопиться не стоит. Наблюдая за «счастливыми» семейными парами в городке, которые буквально устраивали соревнования по пышности и ветвистости рогов друг у друга, поневоле станешь циником и будешь отбояриваться от такой перспективы всеми доступными способами. А может, дело было в том, что, несмотря на то что он был способен запасть на время на ту или иную представительницу слабого пола, ни одна так по-настоящему и не задела его души.

В этой ситуации у него оставалось только две отдушины – игра на бильярде и конечно же литература. Вторым он мог заниматься в полном одиночестве. Первое требовало наличия партнера, так как катать шары с самим собой было неинтересно. Однако тут на помощь молодому лейтенанту пришел первый метод времяпрепровождения в городке. Какой же мало-мальски умеющий держать в руках кий мужчина откажется от партии-другой на бильярде, тем более приняв на грудь? Так что практика у Антона была богатая, тем паче что среди гарнизонных игроков попадались вполне приличные «бильярдисты». Почему в кавычках? А разве нужно объяснять? Он еще с училища хорошо играл на бильярде, так что в городке не знал себе равных. Но это не останавливало остальных офицеров, так как иметь выигранную партию на бильярде у Антона – считалось уже признаком мастерства и предметом гордости, вот только таких счастливчиков можно было перечесть по пальцам.

Появление нового игрока в «Боцмане» восприняли с энтузиазмом. Едва только Антон выставил шары и предложил игру, как тут же нашелся желающий пощупать лоха. Но попытка оказалась неудачной. За первым появился второй, потом третий. Антон не спешил выказывать всех своих способностей, поэтому позволял себе мазать, но старался делать это так, чтобы у окружающих не сложилось впечатления, что он играет с ними как кот с мышью. Игра шла. В общую кассу капала монета. С кого по пятерке, с кого по червонцу, а с кого и по два. Он уже обыграл пятерых, и никто пока не пытался на него наехать, чтобы объявить нечестным на руку или каталой.

Однако радоваться Антон начал преждевременно, так как, оценив его манеру, а главное – мастерство игры, против него вышел лучший катала из ошивавшихся в «Боцмане». Антон уже успел заметить, что двое из игравших «по маленькой» были не простыми посетителями заведения, которых обычно здесь ощипывали, – они как раз и были этими самыми щипачами. Вот только рыбка оказалась им не по зубам. Однако нет худа без добра, так как их лидер имел возможность оценить игру новичка, появившегося ниоткуда.

Катала был одет куда приличнее своих прихлебал: на нем был темно-синий пиджак явно хорошего сукна, из кармашков красного жилета свисала солидная цепочка, явно не бижутерия, и часы, к которой они крепились, скорее всего, тоже были весьма недешевыми – не могло быть у него дешевых часов, – темно-синий галстук с редкими белыми горошинами был повязан аккуратно и весьма умелыми руками. Телосложение среднее, а вот лицо имело болезненную худобу, закрученные же усы и бородка клинышком делали его еще более отталкивающим.

Едва тот взял в руки кий, Песчанин тут же безошибочно определил весьма искушенного игрока. С этим играть, выказывая слабость, чтобы завлечь в игру, нечего было и думать, потому что в этих играх он ему был не конкурент. Здесь нужно было играть, выкладываясь по полной, иначе были все шансы остаться ни с чем за один вечер, а их средства и без того были ограниченными. По сути, сейчас Антон рисковал всеми их деньгами на сегодняшний день.

Вновь возвращаться на рынок с наперстками было рискованно: уж слишком они наследили. Причем опасность исходила как от блюстителей закона и порядка, так и от местной братвы. А оно им надо?

– Как играем? – выставляя шары, поинтересовался Антон.

– По сотенной, – лениво пыхнув папироской, произнес катала.

– Ого. А не круто?

– А чего мелочиться. Играем три партии – и разбегаемся. Выиграешь – получишь сразу и много. Проиграешь – значит, фортуна тебе сегодня не улыбается, – все так же лениво попыхивая папироской, произнес предположительный партнер по игре.

Заманчивое предложение, но опасное. Понятно, что этот катала его вычислил, и скорее всего, с выигрышем ему уйти не дадут. Но с этим худо-бедно разобраться было можно. Только теперь уже без жертв: хватит синяков, ссадин и вывихов – желательно обойтись даже без переломов. Не нужно перебарщивать. Лишнее это.

Но оставался еще и сам вопрос с игрой. Денег на игру у него хватало. А вот мог ли он себе это позволить – это вопрос. В случае проигрыша он терял не только то, что успел выиграть, но еще и свои пятьдесят рублей. Он сюда пришел не время проводить, а именно подзаработать. Антон, как говорится, спинным мозгом чувствовал классного игрока, который может оказаться ему не по зубам. Рисковать же приходилось общими деньгами, за часть которых, между прочим, было плачено кровью.

Антон задумался, потирая нос. Он украдкой метнул взгляд в угол заведения, где располагались столы, за которыми игроки могли промочить горло или перекусить. В дальнем углу, вовсе не на престижном месте, за кружечкой пива сидел Гаврилов, который увлеченно потрошил вяленую рыбу. Но как ни увлечен был этим процессом гигант, взгляд командира рассмотреть сумел. Оторвав голову у рыбины, Гризли лишь ухмыльнулся уголками губ, давая Антону добро. Два против одного. Большинством голосов принято.

– Хорошо. Играем три партии. Победитель получает сотню. Как говорится, деньги на бочку.

С этими словами, Антон отсчитал требуемую сумму ассигнациями и положил ее поверх полочки, на которой выкладывались выбитые шары. Катала ухмыльнулся и повторил это движение, вот только, в отличие от соперника, он выложил не разномастные купюры, а аккуратную стопочку из десяти червонцев, ненавязчиво давая окружающим заглянуть в бумажник, где были заметны еще денежные купюры, и судя по всему, там их было немало.