Отчизне не изменяют

  Девушка с обнаженным торсом подтвердила:

  - Тридцатьчетверка все еще ужасный танк. Даже когда легкий.

  Никулин удивился:

  - А ты выдел немецкий Е-25 изнутри?

  Очкарик охотно подтвердил:

  - Конечно... Думаешь я первых год на танке воюю? Хоть без очков вижу плохо, но рука у меня твердая, и знаешь на соревнованиях по стрельбе, призы брал. И три подбитых танка за мной числятся...

  Девушка, тряхнув обнаженной грудью, рыкнула:

  - Мало! - И помчалась мелькая босыми, почти не запыленными пяточками.

  - А с экипажем пять! - Добавил Прохоров. - Но вообще для нынешнего времени - приличный результат, тут даже год продержаться на фронте подвиг! Меня, например, волнует не только "Тигры"-5, из серии Е-75, или Аги., но в большей степени американский тяжелый "Паттон".

  Буданов слегка удивился:

  - А это еще почему? Ведь отнюдь не Америка считается, страной-королевой танкостроения!

  Прохоров вздохнул:

  - Как сказать... При весе в шестьдесят восемь тонн, "Паттон" тяжелой модификации имеете лобовую броню в 252 миллиметра, а бортовую и кормовую 250-250 миллиметров. Вот вы подумайте... как такого монстра пробить...

  - Бей по гусеницам! - Подсказал, несколько более высоким голосом, чем следовало Никулин.

  Прохоров одобрил сей подход:

  - А что? Вполне разумно!

  Их беседу прервал отдаленных рев моторов. Девчата тут же перестали рыть окопы и залегли, маскируясь, а танковое соединение и так было неплохо замаскировано. Противник в последние дни изменил тактику, он более активно бил по фронтовым частям. В войсках уже летели слухи, то уже пятого октября 1947 года начнется...

  Никулин даже прошептал некое подобие молитвы и прижался к тридцатьчетверке. Броня была слегка прохладнее, чем жаркий июльский воздух теплой, климатической зоны. Юноша подумал, что вот-вот и на них обрушится страшный кулак техники и живой силы Третьего Рейха и Пиндостана. Сколько красавиц погибнет в этом случае, когда придется драться с превосходящим противником. Шапкозакидательских настроений не было с сорок первого года, когда советские войска, были частично окружены, частично уничтожены ордами противника. И тогда вот приходилось пятится и убегать... То о чем рассказывали юноше ветераны, не многие уцелевшие ветераны - этой жуткой бойни. Но тогда даже когда враг стоял у стен Москвы, было куда больше веры в конечную победу. Теперь же скованные борьбой на два фронта и, имея против себя почти весь мир( кроме союзника уже оккупированной Монголии!), советские люди должны выстоять и все равно победить... В этом плане сражение на Курской Дуге значит куда больше, чем любое из всех возможных сражений( Хотя конечно же битва за Москву с ней вполне сопоставима!). Если удастся победить, то это должно охладить пыл западных капиталистов и снизить приток различных иностранных дивизий.

  В тылу слышны разрывы высоко в небе "рама" самолет-разведчик, а на почти бреющем полете появились Не-429, штурмовики Третьего Рейха, с весьма солидным бронированием и серьезным вооружением... Они словно хищники выискивают добычу. Довольно тяжелые самолеты, весьма живучие, есть даже с 175-миллиметровым оружием. Причем, немцы надо сказать не дурные, сразу же направились в сторону дубняка. Понимают, что танки могут быть именно том.

  Буданов крикнул во всю глотку:

  - Не стрелять! Они нас не видят!

  Пользуясь господством в воздухе, Не-429 действуют практически безнаказанно. Советские солдаты замерли, застыли словно истуканы. А немцы вдруг начали сбрасывать бомбы на дубняк. Видимо им что-то не понравилось в этом лесу.

  Бомбы был двух видов, более крупные - фугасные, и мелкие кумулятивные. Последние впрочем, еще могли детонировать об листву, но первые взрывались с грохотом, ломая деревья и калеча ближайшие танки, и самое главное солдат.

  Нервы у бойцов, в основном новичков не выдержали, и последовал ответный огонь. Пулеметные очереди полоснули, по броне вражеских штурмовиков. Начался кавардак... Чудовищный, взаимный обмен ударами, когда обе стороны были настоящими барсами войны...

  Пока впрочем, грохотал этот миниатюрный бой: голоногие Мирабела Магнитная и Татьяна Маслова лихорадочно искали способ своего выживания. После жестоких пыток обе девушки были по особому распоряжению Майнштейна помещены в офицерский госпиталь. Там они, хорошенько поев американской тушенки и украинских блинов с маслом, после медитации погрузились в особое состояние, позволяющее как можно быстрее восстановиться, после жесточайших пыток.

  И вот для начала девчата нырнули в особый вид сна, при котором, наиболее, четко и остро воспринимается реальность...

  Полуголые Мирабела и Татьяна не спеша идут по выложенной коричневой плиткой дорожке. Их босые, девичьи ножки чувствуют себя достаточно комфортно, хотя еще совсем недавно их ласкало пламя жаровни, а через мускулистые, закаленные ратным трудом тела пропускали высоко напряжения ток.

  А сейчас они оказались в каком-то, необычайном, весьма красочном мире... Напоминающим сказочный лес, с золотыми и серебряными листиками, да еще в обрамлении драгоценных каменьев все оттенков и видов. Ну, а фрукты на деревьях растут в виде шоколадок, мороженных, пирожных, настолько восхитительных и раскрашенных, столь ярко, что пропадало всякое желание, есть подобное произведение искусства.

  Босоногая Мирабела улыбаясь, заметила:

  - Это чем-то напоминает рай, для послушных детей...

  Татьяна Маслова, в ответ, шутя, пропела:

  - Детям грубым непослушным... Место лишь в чулане душном! Там и жизнь они кончают им не вырваться назад!

  Капитан босопятая Мирабела удивилась: