Клан. Выбравший тень.

Отыскал заржавленный топор, видимо помнивший грабителей египетских пирамид. Это произведение кузнечного мастерства неолита, имело одно, но несомненное преимущество, оно было массивным. Размахнувшись, жахнул топором по стенке.

— … производитель твой, согрешивший с обезьяной, брат кастрированного осла и возлюбленный, грязного бомжа! — лик мой был тих и светел, а монолог, произносился с огромным чувством и вышел на славу. Потому что, топор просто пробил стену, как картонку. По инерции, развернув, меня вынесло в двери, и я едва не упал.

— Это что, она совсем гнилая? Или я Геракакел? — задавая себе этот вопрос начал осматривать стену. Нормальные доски, не сгнившие совсем, пробить их, этим произведением криворукого тунгусского кузнеца… енто оченно надобно постараться.

— «Ни чё не понимаю»? — вспомнился вопрос из мультика. — Надо попробовать еще раз…, - размахнувшись, треснул теперь уже плашмя, по стене. Доски вынесло, а у меня было ощущение удара по соломенному снопу, бейсбольной битой. Я, как настоящий питерский интеллигент, знаю о ней немногое. Стать интеллигентом очень просто — надо просто выкинуть из машины бейсбольную биту и вместо нее, положить красивую, металлическую клюшку от гольфа. Что я в своё время, не без успеха и проделал.

— Что же, это такое? Человек я, конечно не слабый…, но так выносить стены… это как-то…непривычно.

— Помог чшеловеку, стал сильней? — в голове прошелестел голос, с вопросительной интонацией.

— Так это ты…? Ээ… как сделал? — глубокомысленными, в этом вопросе остались только интонации. Я замер в растерянности.

— Еще время ждать… изучаю слова… очень, много глупых, непонятных. Пока спал, улучшил тело… сильнее, быстрее… ждать. Скоро говорить любопытство.

— «Вот оно чё, Михалыч…» — фраза легла на ум, как своя. Пока я раздумывал о плюсах и минусах симбионта, тело продолжало крушить сарай. Минут за двадцать, мне удалось его разнести и теперь с неутомимостью муравья, таскал дрова на погребальный костер.

— Хорошее выйдет погребение, не стыдно будет тебе, перед предками, — мысленно произнес я.

Только так, могу отдать последние почести. Только эта малость. Есть еще должок, но и его мы уплатим, дай срок. Известно только имя хозяина, пока. Морн. Ну что ж, будем посмотреть? Пусть он найдет меня первым, я не возражаю. Поскольку цинизм, есть идеализм с горьким опытом…. То нам, идеалистам, всегда трудно жить, ибо, такого опыта, нам не занимать.

Кувырок и бросок, граненой стрелки, слились в одно движение. В последнюю секунду ушел, от атаки с воздуха. Визг, удар об землю. Не промахнулся! Вторая стрелка в руке и я продолжаю осматриваться по сторонам. Тихо, совсем тихо. Теперь можно и посмотреть, кто решил вкусить комиссарского тела.

Да уж, «в заповедных и дремучих, страшных Муромских лясах», такое…, такая живность не водиться. Я рассматривал подергивающееся тело.

— Угадай загадку. С крыльями, но не птица? С когтями, но не лев? С хвостом, но не скорпион? — не дойдя пары шагов, стал загадывать вслух, самому себе загадку. И сам себе ответил: — То, неведома зверюшка, — радости от узнавания ответа, я почему-то не испытал.

Существо, лежащее на земле, не походило ни на что. Вернее походило… на волосатого ската, к которому приделали пасть от добермана. — … изобретателя и родителей твоих….. засунуть им в… дрючок и провернуть на два с половиной оборота! — из меня медленно и печально, выходил адреналин. Несколько раз осмотревшись, выдернул стрелку из тела и закинул его на дрова.

— Вот и сопровождающий, в загробный мир, как положено, — горько пошутил я и двинулся к башне.

Глава 6

Дурацкая

Обыскав башню я набрел на несколько ништяков, в виде красивых камушков и безразмерной сумочки. Нет, это была не мечта оккупанта, а небольшая сумка в которую можно засунуть много полезностей и она не меняет размер. Магия, однако. Бодро собравшись, я двинулся в неведомый путь.

Тропа под ногами, буквально растворилась в воздухе. Это я конечно утрирую, но тем не менее. Мох, палые листья и все. Из ниоткуда в никуда. Хотя куда, — это в башню. А вот откуда? Такое впечатление, что посетители, буде таковые были…. прилетали на это место и двигались к башне, уже нормальным образом. Сделав круг, вокруг начала тропы, следов больше не обнаружил. Ладно, пойдем через лес. Хорошо хоть, гостеприимные зверюшки, пока не приглашают на обед. Лесок и пейзажик вокруг, могут сделать заикой, любого впечатлительного ботаника. Моей руки не покидал нож, а голова крутилась во все стороны, периодически замирая, присматриваясь, прислушиваясь и принюхиваясь. Моё, хваленое предчувствие, дало сбой, когда я по малой нужде, отошел в сторону. Странный кустик с мясистыми листьями, внезапно выбросил гибкую плеть и захлестнул мою ногу. Слава мне (предусмотрительному!), я захватил с собой, топор. Секунда, и наклонившись, рубанул им со всей дури. И хорошо, что наклонился. Туда, где мгновение назад, находилась моя голова, прилетела вторая плеть. Чудом, увернувшись от неё, я отпрыгнул на тропу и ломанулся дальше, не успев даже спрятать хозяйство и застегнуть ширинку.

— Ни хрена себе, сходил за хлебушком, — прошипел я, сквозь зубы и заправился. Надо вернуться и посмотреть на него, поподробнее. Попадется еще какой-нибудь такой…, сожрут, и чирикнуть не успеешь. Ждал нападения зверей, а про агрессивную флору, и не подумал. Оптимист, мля! Потому что у нас в России, оптимист это не тот, кто первым кричит — Ура! А тот, кто последним кричит пиз ц!

Внимательное разглядывание, отстоящего в трех шагах куста, принесло, неожиданный результат. Он был пронизан тончайшими, нитями грязно-зеленого цвета. Плохо, но все-таки видимыми, в сумраке леса. Придется теперь быть еще внимательней, халява (в смысле тропинка) кончилась. На ней похоже, была хоть какая-то безопасность. Увидеть этот агрессивный выкидыш акации, все-таки можно метров с трех-пяти. Если очень внимательно приглядываться. Интересно, сколько у него тут братьев и сестер? Перехватив поудобнее топор и вовсю пытаясь прочувствовать опасность, легким шагом я двинулся вперед, готовый в любую секунду отскочить в сторону.

В палец кольнуло. Я замер, прямо с поднятой ногой, медленно поводя головой во все стороны. Тихо опустив ногу назад, стал разглядывать перстень, с зеленым камнем. Кольнуло в палец, от него и теперь в камне, мерцала зеленая искра.

— О чем же, ты меня предупреждаешь? — мой взгляд, поднялся вверх.

— Ах ты, последствие, сидения на толчке, немытого гастарбайтера! — тон мой, выразил вселенскую скорбь по чуть не сожранному, «…и не пожившему совсем» природолюбу. Над местом, куда я едва не шагнул, свесилась лиана, подсвеченная тем же стрёмным, грязно-зеленым цветом. Прикинувшись «типа, проста растением», ничуть не горящим желанием сожрать или высосать кровь, из старого натуралиста. От любви до ненависти один шаг — но сделать его надо гордо, во фраке, под марш Мендельсона. Это-то шаг, едва и не был сделан. Спасибо колечку. Вот бы загремел, под фанфары! Вместо Мендельсона. Хотя, под какую музыку тебя сожрут… это на мой взгляд, дело вкуса, пожираемого. Хватит о грустном, будем думать.

— Камень, судя по всему — это индикатор и реагирует на растительную опасность. Тогда синий, на водяную…? — сделав шаг назад, взглянул на камень. Искра пульсировала, но уже не таким ярким светом. Я протянул руку к лиане, искра стала больше и где-то за метр, опять кольнула в палец.

Между тем, с этой любимицей, местного Мичурина из желтого дома, стали происходить странные метаморфозы. Она стала вдвое толще, за счет того, что конец лианы, распушился тончайшими нитями с микроскопическими крючками на кончиках и весьма подозрительно заблестевших.