Сумерки богов

   А можно события и ускорить. Еще с прошлого лета немцы разрешили своими подводникам в исключительных случаях, когда нет времени на шифрование, вести передачу открытым текстом. Причем под таковым случаем прежде всего имелась в виду встреча с Полярным Ужасом, то есть с нами - чтобы жертвы успели сбросить хоть какую-то информацию об обстоятельствах и месте потопления. Но было отмечено, что иногда, хотя и редко, фрицы сообщали так о "жирной" дичи. И образцы таких радиограмм у нас были!

   Отдалившись от союзников миль на двадцать (наша акустика отлично их слышит), выходим в эфир на немецкой волне: "Обнаружен конвой, один поврежденный транспорт, легкий крейсер, три эсминца, координаты, курс, скорость", - и та часть радиограммы, где должны быть наши позывные, смазанно. В принципе, за легенду сойдет - а докажите обратное? Не станут же немцы британцам сейчас роспись всех своих лодок предъявлять - кто, где и когда был, кого атаковал?

   Ждать пришлось почти сутки. Затем добыча появилась. Доклад акустика: пеленг 190, цель опознана по сигнатуре, немецкая подводная лодка "тип семь". Все было настолько стандартным, что я расслабился. Будет сейчас, как десятки раз до этого - выходим на перехват, в точку залпа, на дистанцию, торпеды готовы, последний "пинг" локатором в активной, уточнить данные для стрельбы! Если будет замечено большое расхождение с расчетными, уже введенными в программаторы торпед, придется залп отменять и готовить атаку по-новой - но такое случается очень редко, все же наши компьютеры, не "Буси", БИУС торпедной стрельбы образца 1943 года. А если все выставлено правильно, то уже ничто фашиста не спасет, не вырваться ему из прицела! Так и было, два попадания - два отчетливых взрыва, цель тонет, звук разрушения корпуса на глубине. Можно писать в тетради победу, номер лодки после у разведки узнаем, из немецких радиоперехватов.

   И тут акустик докладывает: взрывы торпед позади нас, где остался конвой. Пока мы с этим фрицем возились, другой подобрался к англичанам? Кириллов, бессменное "око государево", к нам приставленное, головой качает - а если бы это наш конвой был? Сделает же кто-то оргвыводы на берегу! Особенно если еще и этого немца упустим -- ну, он нам ответит сейчас за все!

   Пятнадцать миль назад пролетаем за тридцать шесть минут. Сбавляем скорость, слушаем. Эсминцы ходят кругами, работают локаторами, иногда бросают бомбы - но мы слишком далеко и глубоко. Где же фриц, мы, с нашей аппаратурой, да еще на глубине, должны слышать его намного лучше, чем ГАС с эсминцев этих времен? Но все чисто. Может, уже потопили его, раньше чем мы успели, а звук разрушения корпуса слышен не был? Тогда сейчас кого ищут? Ждем на безопасном удалении, нам спешить некуда.

   Наконец британцы отходят на юго-запад. Крейсер и три эсминца, а транспорта нет, утоп все же "титаник" - так немцы во всем виноваты! И никому не расскажут, как на самом деле было, нам свидетели не нужны. Если против нас не атомарина, что невероятно, то фриц должен быть где-то здесь! Уж дизель на поверхности, уходящий полным, мы бы услышали, да и у британцев наверняка радары есть, засекли бы. Значит, он затаился под водой и сейчас будет отходить. На дно ему не лечь, глубина тут километровая.

   Ждем. Перемещаемся малошумным двенадцатиузловым на глубине сто. ГАС в активном не включаем - его сигнал будет замечен и запеленгован на дистанции в разы большей, чем мы сами что-то обнаружим. Положим, немец по нам стрелять не будет, нечем - но зачем добычу пугать? Уточнить коротким узконаправленным импульсом дальность по пеленгу до уже обнаруженной цели - это совсем другое дело. Но не слышим ничего - неужели против опять "двадцать первая" играет? А если это за нами охота - "семерку" живцом выставили, а сами нас караулят? Если фрицы все же сделали противолодочные торпеды, двухплоскостной "Цаункениг"? Ставлю задачу Бурову (наш торпедист, командир БЧ-3) - ну вот, теперь у нас в одном из аппаратов имитатор, и готовы к отстрелу маскирующие газовые патроны. И опять же, не могло быть у немцев опыта, наработанных тактических приемов подводной дуэли - а у нас они есть. Только не расслабляться - а то и подставиться можно, по дури!

   Один раз показалось, что-то услышали. Бросок в том направлении, снова сбросили ход, слушаем. Нет, ничего. После еще прочесывали квадрат за квадратом, случайным образом меняя курс. Наконец поймали контакт.

   - Пеленг 210. Дизельная лодка, на поверхности. "Семерка".

   Прикидываю примерную дальность - теоретически за все это время немец вполне мог тихо, не дыша, отползти как раз настолько, и теперь, решив, что он в безопасности, всплыть и удирать. Двигаемся туда, но осторожно, а вдруг это все же подстава, а охотник, "двадцать первая", ждет?

   Нет, вряд ли. Мы определили курс и скорость цели. Пятнадцать узлов - чтобы скрытно сопровождать, двигаясь рядом, даже у "двадцать первой" заряда хватит лишь на час. А выводить нас на позицию охотника - это как надо подгадать, или ходить кругами, а он прямо прет. Странно лишь, что в направлении восток, а не юго-восток - может, это все же не тот немец? Так куда же тот делся?

   Буров, сам из Красноярска родом, историю рассказывал, что случилась в тех краях, то ли в конце девяностых, то ли в начале двухтысячных. Медведь человека задрал, охотников не нашлось, поручили ментам разобраться. Срок прошел, начальство их спрашивает - где результат? Получает ответ: уже шестого медведя завалили, но тот или нет, разобраться не можем, продолжаем работу. Если же вы насчет шкур, то список очередности прокурор сам утвердил, так что вопросы к нему - но не беспокойтесь, тащ генерал, вас тоже не забудем. Так и мы - утопим пока этого, затем ищем, кто попадется еще!

   Атака удалась, как обычно. Хотя я втайне ждал, что как только мы обнаружим себя пуском торпед, будет доклад акустика - еще контакт, пеленг, "двадцать первая", заходит на нас! И начнется подводная битва, как у Нарвика в сентябре, только немец в этот раз тоже будет стрелять. Но ничего не произошло. Однако же всплывать, чтобы подобрать кого-то, я не стал - береженого бог бережет!

   Через восемь часов был сеанс связи. И мы узнали о перехваченной фрицевской радиограмме - оповещение по флоту: "Ахтунг! В море Полярный Ужас". После, уже дома, Котельников (командир первого дивизиона подплава СФ) шутливо упрекнул меня, что мы распугали всю дичь - даже авиаразведка доложила, море будто вымерло, лишь у берега в фиордах мелочь ползает, а на открытом просторе нет ни единого немецкого корыта!

   Мы вернулись в Полярный пятого февраля. Когда наши форсировали Одер, у Зееловских высот, там же, где в нашей истории. А союзники высадились в Гавре, там идут упорные бои - вместо Нормандии и июня. Боятся, что если промедлят, то русских увидят на том берегу Ла-Манша?

   Ждали, что пойдем в Северодвинск. Вместо этого приказ -- меня вызывают в Москву, в Главный Штаб ВМФ.

Большаков Андрей Витальевич. В 2012 капитан 2 ранга, командир группы подводного спецназа, прикомандированной к АПЛ "Воронеж". В 1944 контр-адмирал, прикомандирован к штабу 1-го Белорусского фронта. Германия, 31 января 1944

   Вспоминаю с ностальгией те времена, когда я самолично ходил в немецкий тыл - в последний раз всего год назад. Или еще более давние времена: год 2012, 2005, и еще более ранние. В той жизни кап-два - нормальный чин, если в спецгруппе одни офицеры. Здесь же - высоко взлетел, но и падать будет больно, если что.

   Сейчас впервые пойдет в бой советская морская пехота нового типа. Не путать с морскими стрелковыми частями, которые, по сути, всего лишь спешенные матросы, импровизация сорок первого - когда исход войны решается на суше, а морячки народ более толковый и упорный, но все равно грех страшный - квалифицированных корабельных спецов в распыл пускать! В этой истории, не без нашего участия, пошла специализация: морская пехота - это прежде всего части первого броска на вражеский берег, без особой разницы моря или большой реки - Днепр, Висла. Но тогда мы работали "на коротком плече", стартуя уже с противоположного берега. Теперь же нам предстоит выйти на Одер после ста километров по немецкой территории, пройденных с боями!