Противостояние

   - А какого хрена ему делать в Пешаваре? - не отставал блондин - ему что, не хватит Исламабада? Пусть трясет местных, какого хрена он тащится к нам?

   - Боишься? - пристально взглянул водитель - лично я бы подчистил хвосты, если они у тебя есть. А они у тебя есть, я знаю это Томми. Точно знаю.

   - Да пошел ты... - бросил блондин уже с ноткой раздражения в голосе

   Ангары были огорожены забором из сетки-рабицы, с кинутой поверх колючей проволокой - от воров. Преграждал въезд на особую, считающуюся американской, территорию хлипкий на вид шлагбаум, охранявшийся солдатами морской пехоты США. Здесь по сигналу проехать уже не удалось, пришлось открывать дверь и предъявлять документы. Впрочем, особого контроля тоже не было - американцев в стране было не так много и друг другу они доверяли, американец - и проезжай.

   В этот день у складов было пустынно, между ними сиротливо стояли три замызганных вилочных автопогрузчика, машин тоже не было. Оживление здесь было тогда, когда сюда прилетал С130 с грузом, его разгружали, привезенное оружие и много что еще затаскивали в склад и потом его несколько дней распределяли. Вот тогда здесь было шумно и людно - а сейчас - тихо, хотя широкие, ограждающие эту площадку от ведущей напрямую к ВПП рулежной дорожки ворота были открыты - значит, ждали самолет...

   - Сколько ждать? - спросил блондин, взглянув на часы

   - Сколько надо, столько и будем ждать - отрезал тот, кто сидел за рулем, устраиваясь поудобнее...

   Самолет приземлился через полчаса - обычный для этих мест, транспортный С130, в котором доставляли оружие и боеприпасы для моджахедов, они же стояли на вооружении пакистанских ВВС и уже настолько примелькались, что никто не обращал на них никакого внимания. На сей раз в самолете не было никакого груза - кроме одного пассажира, который вышел из самолета как только к ведущему в пилотскую кабину люку подставили легкий алюминиевый трап. Прибывший - почему то Дик дал ему кличку "Варяг", профессиональное заболевание разведчиков, присваивающих в уме клички любому встреченному человеку. Варяг - седовласый, крепкий на вид господин лет пятидесяти, больше походил на полковника морской пехоты, причем не в отставке, а действующего - рано поседевшие волосы в сочетании с отсутствием морщин, пронзительные голубые глаза, крепкое, до боли рукопожатие. Одет этот господин был в приличный, возможно даже пошитый в Лондоне костюм-двойку и черные кожаные мокасины, при себе имел дипломат и больше никаких вещей у него не было - хотя он продела путь в добрый десяток тысяч километров и собирался здесь остаться на какое то время. При нем был американский дипломатический паспорт на имя Александра Маллена и именно так он представился встречающим.

   - Ричард Маркович - подал первым руку водитель - исламабадская станция, помощник резидента

   - Томас Курран - ухмыльнулся, именно ухмыльнулся, подавая руку блондин - пешаварская станция, резидент. Там в машине Джон Маллоун, один из моих людей.

   Приехавший посмотрел сначала на Ричарда, потом на Томаса, пристально так посмотрел, запоминающе...

   - Что у нас по плану? - осведомился он

   - Вообще-то мы планировали отвезти вас в отель, сэр... Карлтон вас устроит?

   - Нет - отрезал прибывший - не устроит. Меня устроит любой отель в Пешаваре, даже не слишком элитный. Давайте туда и направимся.

   - Вы не хотите заехать в Исламабад, сэр? - удивленно переспросил Маркович - мистер Ратледж ждет вас, он замещает мистера Томпсона, пока тот находится в Вашингтоне.

   - Пока мне не о чем разговаривать с мистером Ратледжем. Мы теряем время, господа, поехали!

   Не ожидая ответа прибывший прошел к машине. Курран в ответ на подмигивание Марковича, помрачнел. Похоже, на пешаварской станции предстояли веселые деньки.

   От военного аэродрома в окрестностях Исламабада, столицы страны и до цели - города Пешавар пришлось ехать на той же самой машине. Здоровенный семиместный джип Шевроле хотя и проглатывал все неровности местных дорог играючи - но выделался в местном транспортном потоке, преимущественно состоящем из разукрашенных как новогодние елки грузовиков-бубубахаек и старых автомобилей, преимущественно британских, пятидесятых шестидесятых годов выпуска, как слон в степи. Открытых вооруженных провокаций против американцев еще не было - но это не значило, что она не могла состояться сейчас. А больше провокаций следовало бояться обычного вооруженного налета с целью грабежа. Оружия в стране было много, народ жил бедно, а грабеж, тем более грабеж иноземца рассматривался не как преступление, а как достойное мужчины и заслуживающее уважения деяние...

   Несмотря на то, что по дороге на базу все смеялись и шутили, сейчас в машине царило молчание. Маркович сосредоточился на дороге - дорога была скверная, еще и забитая транспортом, да еще и водители местные права большей часть покупали, а то и вовсе без прав ездили - секундного замешательства вполне могло хватить для автокатастрофы. Курран лихорадочно вспоминал - что же он такого сделал, что на него наслали проверку из Вашингтона и в порядке ли у него дела. А дела были совсем даже не в порядке. Пешаварская станция была "боевой", то есть работала в условиях, близких к тем, в каких еще УСС* работала в Третьем рейхе и оккупированных немцами странах. Это была даже не московская станция - московская станция работала хоть и под постоянным прессом советского КГБ - но все же в мирной и цивилизованной стране. А тут шла самая настоящая война, до нее было - пара часов пути на машине до границы. И то, что в самом Пакистане войны пока не было, не делало работу здесь менее опасной. А во время войны за каждой бумажкой не набегаешься. Ну как, скажите, оформлять выдачу денег агенту, если агент и расписки то написать не может, потому что не умеет писать? А ведь если дана команда - любое лыко в строку поставят.

   Что же касается "варяга" - то он спокойно сидел на заднем сидении и рассматривал пейзажи, проносящиеся за окном - нищая, в основном вручную возделываемая земля, убогие хижины батраков - вся земля принадлежала местным феодалам, изрыгающие черный дым, еле преодолевающие подъемы бурубахайки - на грузовиках здесь ездили до тех пор, пока они не начинали разваливаться на ходу, а как начинали разваливаться - разбирали на запчасти и ставили их на другие, едва дышащие на ладан машины. За все время поездки он не произнес ни слова.

   В Пешавар въехали уже когда темнело. Этот город, еще десять лет назад бывший обычным провинциальным зачуханным городишком, сейчас преображался на глазах. Он разрастался - как раковая опухоль, потому что большинство афганских беженцев - их поток не иссякал и на седьмой год жестокой войны - селились именно здесь. Он рос не только вширь, прирастал не только нищими язвами лагерей беженцев - в нем шло и вполне нормальное жилищное строительство. В этот город вкладывали деньги - американцы, делающие здесь долговременную базу для войны против СССР, представители ближневосточных государств - эти давали деньги "на джихад", на "священную войну", а одним из способов их отмыть не нарушая законов шариата, был вложить деньги в строительство, афганская диаспора, живущая сейчас в десятках государств мира. Наконец, сюда вкладывали и сами афганские беженцы - верней, наиболее обеспеченная их прослойка, которым удалось перед побегом вывести деньги из родной страны - или те, которые изначально копили "заначку" за кордоном.

   Гостя устроили в самом лучшем отеле Пешавара - но он на это никак не отреагировал, даже не поблагодарил. Просто сказал, во сколько за ним завтра заехать - и отправился спать. А вот трем остальным ЦРУшникам сегодня предстояла бессонная ночь - в эту ночь они намеревались подчистить те "хвосты", которые можно подчистить за одну ночь...