Крымская война 2014

— Понял! Мы, тоже будем на «бардаке». Бортовой номер — сорок три. Прием!

Енот с компанией захватили блок на въезде в город, а это значит, что мы можем беспрепятственно вывести всех людей на площади, в безопасное место. Осталось только избавиться от снайпера на крыше дома и можно выдвигаться на площадь. Надо как то выманить снайпера на открытый участок крыши. Вот только как это сделать?

— Соберите оружие у убитых, — сказал я мужикам, показывая на троих солдат противника, которых, расстрелял из пулемета. — Звать то вас как?

— Федор, — сказал тот, который держал ружье.

— Степан, — ответил второй.

— Когда выйдем на площадь, держитесь за моей спиной, и собирайте все оружие, что увидите, — я кивнул головой, в знак приветствия, и достал из кармана рацию.

— Испанец, прием! — вызвал я, «бардак».

— Испанец, на связи! Как мы их, видел? В лоб, из «крупняка», от «Урала» только лохмотья полетели! — довольным голосом, закричал Испанец. — Что у тебя? Прием!

— Трехэтажку видишь? Прямо напротив тебя, там, где магазин игрушек? Прием!

— Вижу, и что? Прием!

— Долбани, из обоих стволов, по крыше, этого дома! Прием!

Выглянув из-за каменного забора, чьи стены, были густо оплетены зарослями ежевики, я навел ствол пулемета на дальний конец крыши, там, где располагалась лестница, ведущая вниз.

Тра-та-та-та! — зачастил короткими очередями пулемет на башне БРДМа. Крыша дома расцвела столбами пыли и каменным крошевом — результат попадания тяжелых пуль, выпущенных из КПВТ.

Над парапетом появился силуэт человека, который стремительно метнулся к дальнему концу крыши. Я нажал на спусковой курок, всего за несколько мгновений, перед тем, как вражеский снайпер, остановился чтобы спуститься по лестнице. Пули, сбили солдата противника с лестницы, и он переломанной куклой, упал вниз. Ну, вот и посчитались за морпеха!

Подождав, пока мужики соберут трофеи с убитых, я прошел вдоль улицы, и мы вышли на площадь. Наш «бардак» стоял рядом с БТРом. Испанец стоял на броне и кричал на людей, которые окружили «бардак» со всех сторон. Многие, видя, что препятствие в виде БТРа и автоматчиков противника устранено уходили вверх по улице Чкалова.

— А, ну отошли назад! Куда прете, как стадо баранов! — Испанец, кричал с громкоговоритель, потрясая над головой автоматом. — Вы сейчас затопчите друг друга! Ну, а вы куда претесь? Нельзя уходить из города, на трассе стоят пикеты и расстрельные команды татар. Надо всем идти в Аршинцево, там будет организован транспорт для переброски беженцев на Российский берег! Да, стой те же вы? Вы, что не видите, что у вас под ногами лежит раненный ребенок.

Подняв ручной пулемет стволом вверх, я нажал на спуск — та-та-та-та! Длинная очередь, в тридцать патронов, разлетелась тревожной барабанной дробью над площадью! Те, из людей, кто был рядом со мной, в этот момент ошалело метнулись в разные стороны. Спокойно проходя, через толпу, я сменил магазин, на новый, и снова выпустил весь рожок воздух. Толпа шарахнулась в разные стороны, освобождая для меня коридор, для прохода. Когда, я подошел к «бардаку» на площади царила относительная тишина! Поднявшись на броню, я взял в руки громкоговоритель.

— Через пару минут, подойдет отряд керченского отряда сопротивления. Он возьмет вас под охрану, для того, чтобы сопроводить в безопасное место. Кто пойдет, скорее всего, погибнет. Город перекрыт! Спасение только одно — перебраться на российский берег. В порту ЖРКа и завода «Залив» есть суда, которые переправят беженцев в Россию.

— Что, вообще, здесь происходит? — крикнул, кто-то из толпы. Услышав этот вопрос, толпа одобрительно загудела.

— Война здесь происходит. Гражданская война! — ответил я. Откашлявшись, начал раздавать приказы: — Больше никаких вопросов. Пусть выйдут вперед те, у кого есть навык вождения грузовиков! Если вы видите рядом с собой раненного человека или вы сами ранены, то поднимите руку вверх! Вам окажут помощь. У кого есть опыт боевых действий или желание взять в руки оружие — подходите к пожарной части.

В этот момент, на площадь въехала колонна из нескольких машин. Впереди ехал точно такой же, как у нас БРДМ-2, за ним шел «Урал», потом «ГАЗель» и замыкала шествие моя «Хонда». Увидев свою машину, я чуть было не упал с «бардака» — какой-то Кулибин, мать его так, срезал часть крыши, превратив машину в некое подобие пикапа.

На броне вновь прибывшего «бардака» сидело человек пять автоматчиков. А над бронемашиной гордо реял черный флаг, с буквой «А» вписанной вкруг, посередине. Такие же флаги, только чуть поменьше висели над всеми машинами. Мало того, на капоте моей «Хонды», какой-то грамотей, сделал надпись из аэрозольного баллончика с краской — «СВАБОДА или СМЕРТЬ». А самое неприятное, что из динамиков стереосистемы моей искореженной машины неслись звуки, какой-то залихватской песни, из репертуара рок-группы Монгол Шуудан. Да, они же этими воплями, оглашают всю округу! Слава богу, что Ветров, сидящий за рулем «Хонды» догадался выключить магнитолу, а то у меня возникло желание открыть по ним огонь из пулемета.

— Отдельный анархический батальон прибыл по приказу своего командира! — щелкнув каблуками, громко выкрикнул, подбежавший, ко мне боец. По голосу и фигуре, я опознал Енота.

— Слово — «Свобода», пишется, через «О», а не через «А»! И, что это за балаган? — тихо спросил я, спустившись с брони бронемашины.

— Почему это балаган? — обидевшись, спросил Енот. Видимо, он думал, что я начну прыгать от радости, увидев их художества. — «Анархия — мать порядка»!

— Ладно, с этим разберемся позже, — отмахнулся я, от радостных воплей Енота. — Сколько у тебя бойцов?

— На пикетах, осталось двенадцать человек. Со мной двадцать четыре человека.

— Отлично! Выдели три группы, по четыре человек — надо перекрыть, все подъезды к площади. Для усиления, бери, вон тех мужиков, — я показал рукой на группу людей, которые стояли плотной группой возле пожарной части: — Вооружи их, и поставь в команды так, чтобы в каждой, было, минимум двое наших бойцов. Здесь рядом есть автобаза коммунальщиков, в ней много грузовиков. Организуй вывоз раненых. Здоровых людей — строй в колонны и пусть идут пешком, но только под прикрытием автоматчиков. Выполняй!

Когда Енот убежал выполнять мои распоряжения, я нашел среди прибывших бойцов, Деда. Как я и ожидал, его лицо не было закрыто маской.

— А для тебя, что не нашлось «балаклавы»? — спросил я у Деда.

— А, на хрена она мне? — безразлично ответил Дед. — Я не претендую на вечную жизнь. Родственников, которыми, могли бы меня шантажировать, у меня все равно нет. Так, что смысла прятать лицо я не вижу.

— Ну, рассказывай, что там произошло?

— Ничего хорошего — разброд и шатания! Исламисты взорвали, возле ворот интерната пассажирскую «ГАЗель», в которой было, примерно полтонны взрывчатки. Центральный корпус снесло полностью, оба спальных корпуса серьезно пострадали. Досталось и отделению милиции. Число убитый и раненных переваливает за тысячу. Вовка Серов, Гена Патрохов — ранены. Не пострадали только те группы, которые предназначались для проведения силовых акций. Ну, как наша. По всему городу идут перестрелки, постоянно, что-то взрывается. Некоторые районы подвергаются минометному обстрелу.

— Еще кто-то, кроме нас, работает в городе?

— Нет, только мы. Объединенный штаб сопротивления, решил, что сейчас необходимо собрать все силы, для обороны района Аршинцево. Удерживать порты ЖРКа и завода «Залив», чтобы можно было эвакуировать раненых. Я пытался объяснить, что только активными действиями мы сможем связать силы противника и дать возможность людям покинуть остальные районы города, но меня не послушали, а Витьку Патрохова, вообще арестовали.

— Так, а кто тогда решил идти на штурм тюрьмы? С кем Енот поделился оружием?

— Это воры, решили посчитаться за беспредел в тюрьме. К ним примкнули казаки. Всего набралось с полсотни бойцов.

— В тюрьме минимум триста человек, причем вооруженных и подготовленных. Им пятьдесят уголовников, как раз на один раз закусить, — грустно произнес я.