Путь на восток (СИ)

— Заводи мотор! — закричал водителю моего Бюссинга на бегу… Взрыкнул мотор броневика, а за ним и грузовика, в который стало быстро запрыгивать дежурное отделение моей роты.

— К выходу из города давай — я скажу куда! — захлопнув двери кабины бросил водителю. Броневик рванул со двора, поднимая пыль! У нас есть восемь-десять минут — должны успеть! Взлетев, увидел вдали точки, двигающиеся к нам. Много точек! Выскочили на окраину — впереди никого — успели! Броневик затормозил, я выскочил из тесной кабины. Подлетел грузовик с охраной. Махнул командиру:

— Рассыпаться по периметру! Любого, кого заметите — тащите сюда! Запрыгнул на капот Бюссинга — отсюда получше видно… Вот они: вдали, из-за крон далёких деревьев, выплывали железные птицы, несущие смерть под крыльями. Нам несущие… Четыре с половиной тысячи метров… Высоковато…Пересчитал силуэты — двенадцать! Что ж — скрипнул в ярости зубами — сейчас посмотрим чья правда правдивее! Злоба заклокотала во мне словно огненная лава в жерле вулкана, готовая вот-вот взметнуться к небесам огненным смерчем! Уймись! — рявкнул реалист — голова должна быть холодной. И трезвой к тому же! — не преминул вставить свои три копейки циник — а вообще то он дело говорит: поменьше силы в бросок, но поточнее, поточнее!

— Что бы я без вас делал, помощнички… — процедил сквозь зубы… Но успокоился: верно — четвертью в кабину: для пилота Ю-87 хватит! Раскинув крылья с чёрными крестами, на окраину наплывал штаффель бомбардировщиков… Пора — они уже почти над нами — 5 километров до цели! С ладоней сорвались по две четвертинки силы и устремились ввысь. Вспышка с первой кабине; вспышка во второй! Бомбардировщики завалились на крыло и понеслись, завывая, словно оплакивая свою гибель, к земле — справа от нас раздался взрыв, взлетела веером к небу земля! За ним второй! А в небе уже вспыхивали новые и новые вспышки в кабинах пилотов. Четыре, шесть… Крайние и последние «штуки», видя такое безжалостное избиение, стали отворачивать в стороны. Напрасно! От четвертинок силы, словно от зенитной ракеты «Игла-2» уйти было невозможно! Опустил устало руки… Рядом возник командир отделения:

— Ну вы дали товарищ капитан! Я, грешным делом думал — прорвутся к городу! И тут же переключился — 3а время уничтожения вражеских самолётов посторонних лиц по периметру не наблюдалось! Кивнул устало — доклад принят и полез в кабину Бюссинга…

Пообедав мы уходили из города… Я ощущал провожавшую нас атмосферу, повисшую в городе: равнодушие, разочарование, отчаяние, злость, злоба и ненависть! Умом понимаю: как всегда худшее достанется невиновным, которых намного больше, чем виноватых в том, что так происходит, но… Всем им был предложен выбор. Ну — почти всем: хитромудрых, ленивых, приспособленцев и «великих» я отметал сразу! Так не захотели же! А ведь не зря сказано каким то умным человеком:

Каждый выбирает по себе. Женщину, религию, дорогу…

Дьяволу служить или пророку. Каждый выбирает по себе…

Вот только кто дьявол, а кто пророк — это тот ещё вопрос вопросов!

Глава вторая

Иногда они возвращаются…

До Несвижа катили неторопливо — километров 20 в час — за два часа добрались… Во первых — грузовики загружены «по самую маковку»; восьмитонные тягачи SdKfz-8 буксируют восемь 150 мм гаубиц, а танки T-III буксируют 12 105 мм гаубиц. Забрал с эшелонов, а в Барановичах пушки оставлять не стал — чувствую этим «командирам» и танки не понадобятся… А нам — пригодятся в хозяйстве! Приехали, часик отдохнули от дороги и снова в путь. Впереди — 60 километров до деревни Гресск, что в двадцати километрах от города Слуцк. Слуцк — конечная цель нашей совместной операции… Деревню перед ним надо взять без звука; переночевать там и к рассвету выдвинуться к Слуцку по дороге, идущей с севера на юг — 20 километров. С запада к нему подойдёт Рощин, а с юга — Молодцов… Связался с ними по рации и сверху «посмотрел» — у них всё в порядке. Ну — в относительном: есть и раненые и убитые — всё же это война, а не пешая прогулка по сельской местности… Хотя — убитых только восемь: пятеро у Молодцова и трое у Рощина. Так у лейтенанта и станция в два раза больше! И всё же видел — переживает страшно! Хотел поддержать, но передумал — рановато ещё показывать свои возможности. Вон — об уничтожении самолётов уже небылицы ходят, хотя и недалёкие от истины: мол знается наш командир с нечистой силой, вот она ему и помогает!

Рощин, обогнув станцию Тимковичи далеко стороной, остановился к Слуцку ближе всех — в 10 километрах. Дальше всех — Молодцов: для остановки на ночёвку выбрал деревню Любань — в 40 километрах от Слуцка. Ему — выходить раньше всех — два часа по ночной дороге! Все мы оставили на местах стоянки то, что в бою не пригодится: противотанковые пушки; гаубицы с тягачами; грузовики с грузом… На охрану — новички, как обычно, хотя ожившие от плена, они рвались в бой со страшной силой! Ещё навоюются, успеют, а пока — охрана… В предрассветных сумерках наши диверсанты, подползя к окопчикам пулемётчиков и к часовым, броском вперёд уничтожили дремлющую охрану на въезде в город — с трёх сторон…

По команде в Слуцк, «на цыпочках», стали просачиваться с трёх сторон ударные группы. За ними осторожно стала входить в город лёгкая бронетехника: Бюссинги, Ганомаги СЗУ… Группы, с моей стороны, растекались по намеченным целям, а я со своей ротой, четырьмя Бюссингами и двумя Ганомагам СЗУ — зенитными установками калибра 37мм, захватив с хода первый же мост через реку Случь, протекающую через город, рванул к последней не перекрытой дороге из города на восток — к Старым Дорогам… Блокировали её наглухо — как пробка в шампанское! Как всегда: где то что то не срослось и сначала загремели отдельные выстрелы; затем очереди и потом и знатная пальба… Надеюсь что это наши так отрываются! Так и вышло: везде, где замечалось малейшее сопротивление — открывался огонь не жалея патронов! И снарядов… Минут через десять из города в нашу сторону покатился, сначала редкий, а затем всё нарастающий поток немецких «беженцев»… Мы встали удобно, для нас — за поворотом и выезжающие сразу же влетали в наши объятья! Те — кто поумнее, сдавались сразу! Остальных пришлось убеждать силой оружия. Немецкого, но в руках восточного варвара. Особенно были убедительны выстрелы из 37мм зенитного орудия. В упор!

Полчаса и поток беженцев иссяк… Чуть раньше затихла стрельба в городе. Наконец из-за поворота вылетел Бюссинг: из него выскочил командир моего второго взвода и замахал рукой. Получив ответную отмашку подъехал, доложил лично, хотя мог бы и по рации — пижон!

— Товарищ командир! Силами трех групп и… — скромно потупился — вашей роты город захвачен! Сопротивления нет, вылавливаются остатки немцев! Командиры групп ждут вас в комендатуре!

Молодцы! — похвалил его я — ну а за личный доклад, а не по рации — тебе и награда: отведёшь пленных своим взводом в город к комендатуре… Комвзвода вытянулся, кинул ладонь к пилотке:

— Сделаем в лучшем виде товарищ капитан! — и улыбнулся — мол оценил вашу награду… Хлопнул по плечу — выполняй победитель… Бюссинг катит по захваченному городу; я гляжу из смотрового окна командирского броневика… Увиденное радует глаз, греет душу и обнадёживает личную жабу: трофеи будут отменные! Заехали на станцию — там уже идёт разгрузка полным ходом! В депо повезли зенитки — значит скоро там заработают мои Левши-умельцы…

Посмотрел их работу в городе, на отдыхе — противотанковую самоходку с 50мм пушкой: не хуже «сучки» — СУ-76 получилась, да ещё и с башней поворачивающейся! И крышу можно закрыть броневыми листами от осколков… Здесь — до утра, что-нибудь ещё успеют собрать. Подъехал к комендатуре — из здания высыпали командиры батальонов: Рощин и Молодцов. Доложились по городу: раненых 28 человек — все средние и лёгкие. Один убитый. У Молодцова… Парень стоит аж черный от горя… Эх, лейтенант, лейтенант… — знал бы ты сколько я оставил умирать там — в Барановичах… Обнял обеих, похлопал по спине, начал с Молодцова: