Последняя Империя

— Это просто безобразие, произвол! У меня срываются деловые переговоры, сын не может выехать в Англию для продолжения учебы, жена и дочь заранее забронировали себе номера на Кипре. Если они так начинают, то чего ждать от этих людей в дальнейшем?

Вдалеке от телекамер, в небольшом кабинете двое людей в армейских рубашках, кителя накинуты на спинки стульев — жарко, напряженно смотрели на дверь, где двое щуплых солдат пытались вывести из кабинета одетого во все белое полного мужика с габаритами бывшего штангиста.

— Слышь, майор, ты об этом жалеть будешь всю свою короткую жизнь, а то, что она будет короткой, можешь не сомневаться, я тебе это, сука, организую! — орал здоровяк, на полголовы выше обоих солдат. Он рвался назад, к столу, парни в пятнистой униформе пытались его сдержать. Наконец у одного из них не выдержали нервы, и он с размаху рубанул бывшего качка резиновой дубинкой по голове. Тот вскрикнул, пригнулся, и теперь уже второй солдат коротко и резко ударил верзилу прикладом автомата по лицу. Лишь после этого детину удалось вывести из кабинета. Кровь сразу залила его белую рубашку и штаны, длинная очередь в коридоре глядела на него с ужасом.

— Видел, какой у него нательный крест? — спросил старший лейтенант своего более опытного товарища.

— Крест? А перстень на левой руке с бриллиантом? Сколько в нем каратов, интересно.

— Не знаю, я в них не разбираюсь. В руках даже не держал.

— Я тоже. Давай следующего.

В дверях кабинета появилась женщина, лицо которой известно каждому жителю России. Оба офицера машинально встали, а певица, не поздоровавшись, прошла вперед и, усевшись на стул, заговорила своим низким хрипловатым голосом:

— Ну, и какие документы мне надо показать, чтобы вы поверили, что у меня на послезавтра назначен концерт в Майами?

Тон эстрадный дивы был агрессивно-возбужденным. Но майор отозвался спокойным и ровным голосом:

— Вы едете всей семьей?

— Да, и даже с собакой.

— Вот собаку мы, наверное, не пропустим. Насколько я помню, у вас йоркширский терьер?

— Да, откуда вы знаете? — растерялась актриса.

— Писали в газетах, а у меня точно такая же собака, сука. Привыкли к ней жутко, второй ребенок, да и только. Лолой зовут. Недавно ощенилась, да заболела, хлопот — больше чем с ребенком. Половину моей зарплаты истратили на лекарства. Давайте ваши билеты.

Подписав документы, майор лично проводил удивленную даму до двери. На этот раз она уже не забыла попрощаться.

— Не понял, почему ты ее выпустил? Она ведь тоже далеко не бедненькая, — спросил лейтенант, прихлебывая давно остывший чай.

— Чудак ты, Семин. Вот того кабана мы из загранки уже бы не дождались, у него миллионов по банкам заныкано черт-те сколько. А эта вернется, куда она без нашей публики. Не перед американцами же ей петь. Знаешь, кто там стоит?

— Кто?

— Артур Андриевский, собственной персоной.

Лейтенант присвистнул:

— И этому срочно за бугор понадобилось? Подумать только, все самые богатые люди России скопились в одном зале ожидания. А если бы у Шереметьева обрушилась крыша?

— Боятся.

— Да, это не Дума и не правительство, где уже все на корню скуплено.

— Скупят. Это у них пока паника, потом и этих укатают.

Лейтенант удивленно посмотрел на товарища.

— Ты думаешь?

— Я знаю, — закурив, майор кивнул головой в сторону двери. — Сколько будет предлагать, как думаешь?

— Начнет тысяч с десяти, ну и до миллиона наверняка дотянет.

— Не-а, предложит два.

— Спорим?

— Спорим. На что?

— Кто проиграет, тот оплачивает беляши.

— Идет. Следующий!

Высокий мужчина с длинным породистым лицом и гривой волнистых седых волос вошел в кабинет, ступая легко и неслышно.

— Добрый день, господа. Извините, что занимаю ваше время, но мне срочно нужно в Давос. Требуется подписать один договор стоимостью, — он развел руками, — просто фантастической.

— Нефть, газ? — заинтересованно спросил майор.

— Нефть, и немного алмазов.

— Вряд ли при нынешней ситуации в стране кто-то из ваших партнеров пойдет на подписание каких-либо бумаг. Так что извините, Артур Андреевич, — майор с огорченным лицом развел руками, — но придется вам отказать. Распоряжение руководства, сами знаете. Ничем не можем помочь.

Финансист сразу обмяк, лицо его поскучнело, стало старше. Понизив голос, он сказал:

— Ребята, мне очень нужно уехать. Давайте так, по десять тысяч баксов каждому, и я в Швейцарии.

Офицеры переглянулись.

— Что ж мелочиться, предлагайте уж по миллиону на брата, — с усмешкой сказал майор.

— А лучше по два, — добавил лейтенант.

Судя по лицу, магнат не мог понять, шутят эти двое или нет. Он вытащил чековую книжку и сказал:

— Ну, два это много, а на полтора я согласен.

— Ничья, так что за беляши платим поровну, — вздохнул майор, ввергнув олигарха в еще большее недоумение.

ЭПИЗОД 13

Гораздо больший шок от переворота в российской столице испытал весь остальной мир, и во многом этим он был обязан Вадику Шустерману, хитроумному телеоператору, сумевшему в суматохе тех дней стянуть кассету с записью штурма Кремлевского дворца и расстрелом президента. Покинув столицу, хитрый еврейчик уже шестнадцого июня сумел перебраться через финскую границу, и в тот же день Си-эн-эн впервые прогнало сенсационные кадры по своему каналу. За пленку Вадик выручил два миллиона долларов, после чего попросил в Америке политическое убежище.

Запись была неважной, оператор не успевал регулировать резкость, порой панораму заслоняли широкие спины солдат, сцена расстрела оказалась снята чуть-чуть не в фокусе, но и того, что увидел сытый западный обыватель, оказалось достаточно. Законопослушный гражданин США, немецкий бюргер или английский эсквайр — все они были возмущены до глубины души. Законно избранного президента расстреливают без суда и следствия, и это в двадцать первом веке! Последний такой случай в Европе произошел в Румынии, с Чаушеску, но кто знает, где эта Румыния и кто такой Чаушеску? Но Россия, ядерная держава! Она так многим должна быть обязана Западу. Это они кормили и поили миллионы ленивых русских, каждый год выделяя миллиардные займы для прокорма этих вечно пьяных скотов.

США закинули пробный камень в ООН. Кэтрин Джонс, выступая на очередном заседании, назвала происшедшее в России трагедией для всего человечества.

— Свергнутый президент являлся законно избранным главой своей страны. На прошлых выборах за него проголосовало большинство русских граждан. Хотя мы и не разделяли прокоммунистических идей российского президента, но уважали выбор жителей страны. Мы не можем доверять людям, нарушившим не только присягу, но и основные библейские заповеди. Соединенные Штаты Америки требуют подвергнуть бойкоту эту страну, а также ввести эмбарго на торговлю с Россией.

Ассамблея ООН не приняла предложение госсекретаря, и на обезьяньем личике Кэтрин долго царило выражение презрительной злобы.

— Ерунда, — сказала она своему секретарю уже в кулуарах. — Я им устрою такую счастливую жизнь, что от России останутся одни рожки да ножки.

Тем временем в России продолжало формироваться новое правительство. Лишь теперь Сизов узнал скрытые и довольно неприятные для себя подробности переворота. В свое время Елистов сказал, что их поддерживают несколько офицеров из ФСБ. Как оказалось на самом деле, в перевороте был заинтересован сам глава ФСБ Демин. Шестидесятилетний кадровый разведчик, он прекрасно понимал всю безнадежность ситуации в стране. Страхуясь от провала, Демин, оставаясь в тени, обеспечил поддержку Сизову и компании. Несколько штурмовых групп, якобы сформированных Елистовым из отставников, на самом деле оказались элитными подразделениями «Альфа» и «Витязь». Именно они обеспечили захват Генштаба и всех пунктов связи. Лишь директор ФАПСИ, личный ставленник президента, не принимал участия в этих закулисных маневрах. Может быть, он бы и поддержал переворот, но Елистов его место приберег для себя.