Петербургский рубеж

— Теперь всё понятно, — кивнул Степан Осипович, — то есть понятно как раз далеко не всё, но я надеюсь, что позднее мы поговорим об этом более подробно. Вон адмирал Тирпиц собирается для установления полного понимания, воспользовавшись услугами нашего Транссиба, отправиться на Дальний Восток и лично познакомиться с победителем адмирала Того и его замечательной эскадрой.

— Ja, ja! — закивал фон Тирпиц, после того как Нина Викторовна закончила перевод сказанного адмиралом Макаровым.

— Кстати, — продолжил Степан Осипович, — а вы не можете сказать, какое секретное оружие использовала ваша эскадра в деле при Порт-Артуре? Там вы вроде не применяли ничего нового, только пятидюймовую артиллерию. И в то же время малыми силами сумели разгромить одну из сильнейших эскадр в мире?

— Степан Осипович, — сказал я, — всё дело в нескольких преимуществах, которые наши артиллерийские системы имеют над японскими: скорострельность, кучность, точность, дальность. Еще сыграли свою роль фугасные снаряды с замедлением подрыва и тактика стрельбы на недолетах при атаке противника с кормовых углов, — сказать честно, готовясь к подобному разговору, я очень долго учил правильно произносить эти слова. Ну почему мы не взяли с собой в Питер ни одного военного моряка!..

— Как это — стрельба на недолетах? — оживился Макаров.

Я взял со стола бумажную салфетку и достал из кармана карандаш. Макаров и Тирпиц придвинулись поближе, понимая, что сейчас, в отличие от информации о ракетах, будет то, что они сами смогут использовать на практике.

— Итак, — начал я, — обычно точка прицеливания устанавливается в середине борта корабля противника. Тогда, при настильной стрельбе, снаряды бьют прямо в самую защищенную часть корабля, укрытую бронепоясом. Те же из них, кому суждено дать перелет, свистят между мачтами. А недолеты падают в воду, что верно для бронебойных снарядов, или же рвутся на поверхности моря, что верно для фугасов с взрывателями мгновенного действия.

У нас картина должна быть несколько иной. Во-первых, взрыватель на фугасном снаряде срабатывает не сразу, а с замедлением, в результате чего снаряд, нацеленный с недолетом, падает в воду, продолжая свое движение в сторону корабля. Погружается, и только потом взрывается, зачастую уже под корпусом. И если учесть, что обстрел велся со стороны кормы, причем массированный, то десятки взрывов бьют по винтам, перу руля, расшатывают и рвут клепаные швы. Обращаю ваше внимание, что единичный снаряд не может нанести кораблю серьезные повреждения, а вот несколько десятков таких взрывов превращают в беспомощного калеку грозный боевой корабль, не имеющий ни одного повреждения в надводной части.

Что же касается уничтоженных броненосцев, то могу сказать, что это было сделано мощными, быстроходными и дальнобойными самодвижущимися минами. При скорости такой мины в двести узлов и дальности хода семьдесят кабельтовых ни у одного корабля нет шансов на спасение, — я посмотрел на адмиралов. — Но, господа, давайте закончим этот чисто специальный разговор и поговорим о насущных проблемах.

— Одной из главных насущных проблем у нас является ожидаемая война с Англией? — спросил Макаров.

— И это тоже, — сказал я, — но не только. В нашей войне с японцами в числе подстрекателей к ней, кроме англичан, были еще и американцы. Так что не исключен вариант, когда на море вам с адмиралом Тирпицем придется сражаться против объединенных флотов Англии, Франции и САСШ.

А наши корабли в это время будут на другой стороне земного шара, и ничем не смогут помочь в этом сражении, которое, скорее всего, произойдет в Северном море или на Балтике. И оно, более чем вероятно, будет сугубо оборонительным.

Поэтому первая наша задача — не допустить противника на Балтику, ради чего Германии придется найти взаимоприемлемое соглашение с Данией и включить ее в оборонительный союз. Вдовствующая императрица Мария Федоровна сказала, что возьмет этот вопрос на себя. Оборона Датских проливов на заранее выставленной минной позиции, прикрытой береговой артиллерией, сведет на нет все попытки прорыва, а если наши противники всё же на нее решатся, то для них это закончится кровавой мясорубкой, в которой прорывающиеся будут нести огромные и неоправданные потери.

Ни Англия, ни САСШ не обладают значительными сухопутными армиями, а значит — на суше Германии придется иметь дело только с французами. В нашем прошлом Германия трижды воевала с Францией. Два раза, в 1869 и 1940 годах, один на один. И оба раза Франция терпела страшное поражение. Лишь один раз, в 1918 году, Германия была побеждена, и то лишь потому, что половину немецких сил отвлекали на себя русские армии.

Но это так, сведения на всякий случай… К серьезной же войне Англия сейчас не готова, в том числе и из-за перспективы получить удар по своим дальневосточным владениям на море и по Индии со стороны суши. Англичане убеждены, что как только на Хайберском перевале блеснут пики наших казаков, то тут же в Индии полыхнет восстание в сто крат страшнее Великого Сипайского, о котором они до сих пор вспоминают с ужасом.

Поэтому и в России и в Германии необходимо готовить все имеющиеся в наличии быстроходные торговые корабли к роли вспомогательных крейсеров. Обучать команды, готовить места под установку орудий и минных аппаратов. То есть то, что делается у нас в Добровольном флоте. И эта армада по первой же команде должна выйти в море и начать истреблять британскую торговлю.

Что же касается чисто военного флота, то необходимо быстро достраивать уже заложенные корабли и обучать их команды. Брать на вооружение, Степан Осипович, не только облегченные бронебойные снаряды для стрельбы на ближней дистанции, но и утяжеленные фугасы, несущие максимальное количество взрывчатки для стрельбы на предельную дальность. Для бронебойных снарядов вводите ваши колпачки из мягкой стали, в этом тоже есть польза. Чем лучше, господа адмиралы, вы подготовитесь к вероятному конфликту, тем менее вероятным он окажется.

Так что единственный совет, который мы с Ниной Викторовной можем вам дать, это срочно начать обучение и тренировку личного состава флотов. Маневры в открытом море и орудийные стрельбы, торпедные стрельбы и дальние походы — другой панацеи нет.

И вот еще что… Снимайте срочно с броненосцев и крейсеров минные аппараты. Где это возможно — заменяйте дерево на металл. Сразу после начала войны перед выходом в море сдавайте на берег деревянные шлюпки — всё равно в условиях реального боя они не помогут спастись команде…

Адмирал Макаров кивнул:

— Я это уже понял, прочитав рапорт Всеволода Федоровича Руднева. Он пишет, что осколки японских снарядов в первые же минуты боя превратили корабельные шлюпки сначала в решето, а потом в щепу — пищу для огня, — Макаров повернулся к Тирпицу. — Альфред, очевидно, придется признаться в том, что если в современном бою корабль тонет, то он тонет вместе со всей командой. Особенно это актуально для северных морей, где бесполезны пробковые плотики и жилеты.

На что германский адмирал ответил, что военные моряки вообще-то выходят в море не ради спасения своей жизни, а ради службы своему отечеству. И каждый из них должен понимать, что спастись он сможет только вместе со всеми остальными и самим кораблем, а в противном случае ему и жить-то незачем.

Потом мы снова отдали долг прекрасному китайскому чаю. Размякшего фон Тирпица наша Нина Викторовна отвела в сторонку и, нежно воркуя, стала увлекать его предложением совместить морскую карьеру с карьерой политического деятеля.

— Альфред, — голосом обольстительной русалки Лорелеи обволакивала она суровое сердце германского моряка, — из вас получится превосходный канцлер. Если кайзер Вильгельм предложит вам эту должность, не раздумывайте, соглашайтесь…

А я, пользуясь тем, что внимание германского гостя отвлечено нашей матерью-командиршей, передал светочу русской военно-морской мысли большой плотный пакет с посланием адмирала Ларионова, составленным как раз для такого случая. Пусть немцы и союзники нам, но всего им знать не обязательно.