Логово льва

Глава девятнадцатая

Путь во Тьме

«Неужели они погибли? — с тоскливой обречённостью подумал Ник. — Неужели, всё? Эх, блин!»

Да нет же, вон кто-то ещё барахтается! А рядом с первым — и ещё кто-то!

Сизый обеими руками намертво ухватился за большой камень с острыми краями, а парочка сухопутных мазутов за Лёху, родимого, крепко держалась.

Ник тут же выхватил из рюкзака большую бухту прочного шнура и мгновенно бросился в воду: всё уже решали даже не минуты, а секунды и их мельчайшие доли…

Потом он так и не смог вспомнить, сколько ни старался, — как смог по очереди вытащить Джедди и Айну на пологий спасительный берег.

Сеньора Анна Гонсалес держалась просто молодцом, даже сознания не потеряла, а вот Джедди умудрился воды вдоволь наглотаться: лежал на крупной чёрной гальке на спине и совершенно не дышал, лицо синее, страшное, рот перекошен на сторону.

Только Ник стал делать парнишке искусственное дыхание, как из темноты ему на спину, издав устрашающий воинственный клич, прыгнула Маркиза и вцепилась острыми зубами в холку.

Понятное дело, что кошка просто не разобралась, что к чему, решила, что её хозяина хотят обидеть, но от этого не стало легче: больно было по-настоящему, без дураков, кровь потекла по спине весёлыми струйками.

Хорошо ещё, что Айна рядом была, быстро отодрала кошку от Ника, что-то громко ей прокричала прямо в ухо, Маркиза тут же и успокоилась, шатаясь, отошла в сторонку, да и заснула под ближайшим круглым камешком.

— Обычный гипноз, командир, абсолютно без волшебства, — невесело усмехнулась Айна.

— Чего ж ты, умница наша, раньше её не усыпила, спрашивается? — недовольно проворчал Ник, сводя и разводя в стороны руки несчастного Джедди. — Ещё тогда, в Тайном зале? И руки были бы у меня невредимы, и спина не пострадала бы! Что тебе стоило, сестрёнка?

Джедди наконец-то подал первые признаки жизни: глухо закашлял, в его груди что-то отчаянно забулькало, изо рта потекла вода пополам с густой розовой пеной.

Ник тут же перевернул мальчишку, уложил животом на своё колено, несколько раз сильно ударил по узкой спине. Вода полилась из неудавшегося утопленника нескончаемым бурным потоком.

— Ведра два, не меньше, — удовлетворённо и облегчённо констатировал Ник.

На берег, крепко опираясь на плечи Айны, выбрался чуть живой Сизый, принявший на себя удар о валун: вся его спина представляла собой один сплошной синяк, правая нога была сломана в голени.

— Ничего страшного, командир, — вымученно улыбнулся Лёха. — Закрытый перелом, обойдётся как-нибудь!

На перелом полагалось наложить шину, только вот из чего её изготовить? Покумекали немного, в конце концов, сообразили: из двух винчестеров, предварительно вынув затворы и казённую часть, и бинтами сверху, в пять слоёв, туго обмотав.

— Просто отлично получилось, самая экзотическая шина в мире! — радовался Ник. — Хоть в книгу рекордов Гиннеса вноси!

Полностью пришедший в себя Джедди не преминул поинтересоваться:

— А что это за книга такая, дон Андрес? Дадите потом почитать?

Пришлось Нику замять этот разговор, отделавшись смутными обещаниями.

Отдохнули немного после всех этих подземно-водных приключений, отдышались, стали подводить промежуточные итоги.

Безрадостной получалась картина: река унесла большую часть поклажи, продовольствия осталось — всего ничего, только один карманный фонарик сохранился, три армейских факела да четыре литра масла для светильников и «примуса» — так Ник называл местные керосинки. Оружия, впрочем, боеприпасов всяких, гранаты включая, было навалом, только толку от этого — сплошной пшик.

А ещё в наличии имелось двенадцать брезентовых мешков с документами — общим весом в районе ста двадцати килограмм. И этот груз предстояло в безусловном порядке доставить на поверхность.

Ника, пострадавшего от когтей и зубов Маркизы, тщательно перевязали в самую последнюю очередь. Вскоре и сама кошка объявилась, как ни в чём не бывало устроилась на коленях у Джедди, громко заурчала.

— Ладно-ладно, — бормотал Ник себе под нос, — мы с тобой ещё посчитаемся, коварная каналья!

Пошли вдоль реки, скупо освещая дорогу карманным динамо-фонариком, изредка, на короткие промежутки времени, зажигая армейские факелы. Непростой была эта дорога: сплошные каменные завалы, глубокие и широкие трещины, высокие скалы с острыми, как лезвие бритвы, кромками.

Через некоторые особо опасные препятствия Сизого приходилось переносить на руках.

Каждый раз, пройдя километров десять, устраивали временный лагерь, и Ник вместе с Джедди, прекрасно видящим в темноте, возвращались обратно — за оставшимися мешками с документами. Чтобы не возвращаться по третьему разу, Нику приходилось наваливать на свои плечи килограмм по сорок-пятьдесят — из Айны и Джедди носильщики получались неважные, а Сизый со своим переломом вообще не годился для подобных работ.

Пока шли вдоль реки, Айна взяла на себя обязанность по обеспечению отряда необходимым продовольствием. Ловко это у неё получалось — ловить рыбу в подземной реке. Причём, всевозможными способами: и при помощи пращи, и просто — камнями, и удочкой-закидушкой, сделанной из снастей, которые Ник всегда брал с собой — и в мирные походы и в серьёзные эскапады…

Странной была эта пойманная Айной рыба: со светлой, почти белой чешуёй, с огромными острыми зубами и вовсе без глаз или чего-то другого, напоминающего глаза. Несмотря на непрезентабельный внешний вид, рыба оказалась очень вкусной: практически — треска или озёрный налим. Да и печень этой рыбы напоминала тресковую: очень большая, жирная и калорийная.

Есть, правда, эту добычу приходилось полусырой, так как запасы масла для «примуса» катастрофически уменьшались, да и соли не было совсем.

Тем не менее, все с аппетитом и безо всякой брезгливости потребляли слепую рыбёху и дружно нахваливали.

А ещё у странной рыбы оказался на удивление прочный скелет.

Из костяков двух самых больших особей Ник даже смастерил для Сизого неплохие и очень удобные костыли.

— Эх, как жалко, что нет фотоаппарата! — искренне печалился Лёха, бодро ковыляя на костылях из рыбьих скелетов и выставив вперёд ногу, на которой красовалась шина, изготовленная из двух винчестеров.

Впрочем, через двое с половиной суток рыбный период закончился.

Шум большого водопада услышали издали: грохотало, ревело, плескало так, что даже эхо пугливо и бестолково шарахалось из стороны в сторону.

Когда подошли ближе, Ник сразу понял, что перебраться через эту естественную преграду будет крайне затруднительно: очень широко разливалась река в этом месте, яростно билась об отвесные скалы, такие водовороты по течению туда сюда передвигались — смотреть было страшно.

И так примерялись, и эдак, не вытанцовывалось ни одного приличного варианта, не просматривалось ни одного мало-мальски безопасного маршрута…

Маркиза выручила, впрочем — как всегда.

Забралась камышовая кошка на высокую чёрную скалу и начала оттуда громко орать, словно звала всех — полюбоваться на нечто необычное.

Джедди следом за кошкой забрался на эту каменную стену (метра четыре высотой) и радостно сообщил:

— Сеньор Буэнвентура, а тут ход подземный! Широкий, высокий, красота — одним словом!

Пещера действительно оказалась просто шикарной: высотой — метра три, шириной — больше пяти.

Только вот как Сизого, почётного временного инвалида, туда доставить?

Часов пять мучились, вспотели все, устали смертельно, но затащили-таки Лёху наверх.

Отдохнув немного, отряд двинулся дальше уже по подземному ходу.

Опять — не слава богу! В этой пещере было уже не так темно, изредка на стенах встречались светящиеся прожилки: только не жёлто-зелёные, как раньше, а светло-светло-синие — цвета весеннего льда.

У всех путников отношение к этим светло-синим прожилкам было нормальное: светят хоть немного — уже хорошо. Только вот у Сизого как-то сразу не заладилось: кинул случайно взгляд на первую «ледяную» жилу, тут же схватился за глаза, громко застонал от резкой боли…