Крещение огнем. Вьюга в пустыне

И мне, читатель, совершенно не стыдно воображать себе подобный ход событий. Черт возьми, почему бы нашему Верховному не играть в совместные игры с мексиканскими революционерами, ненавидящими и США, и собственных президентов? Ведь власти СССР умело использовали радикальные движения во всем мире и в 1920-е годы, и в сталинскую эпоху, и позже. А разве владыки Америки, начав беспощадную борьбу на сокрушение Советского Союза (Большой России) не гнушались идти на союз с исламскими боевиками, еврейскими фундаменталистами и антикоммунистическим подпольем? Так что наш Верховный имел полное право отплатить вражине той же монетой и использовать террор в Мексике на благо Русского прорыва.

Итак, мировой рынок нефти и газа в смоделированном нами январе 1991 года сошел с ума. Цены запредельны. Экономика Запада получает жестокий, сильнейший удар в солнечное сплетение…

Наверняка американскому правительству пришлось бы приостановить торги на Нью-Йоркской фондовой бирже и прибегнуть к жестким антикризисным мерам. Во всем мире окончательно рушилась вера в непобедимость и несокрушимую мощь США. Конечно, цены на нефть из-за глобального спада впоследствии объективно снижались, но Советскому Союзу сие уже не вредило. Русские обретали широчайшую свободу маневра. Исторический опыт свидетельствует, что Запад, разбитый экономической депрессией, надламывается – и сильная империя может делать с ним все, что пожелает. Под угрозой разорения европейские корпорации посылали США подальше с их антисоветизмом и продавали нам все, что мы пожелаем. Благо, СССР к тому времени успевал накопить громадные валютные резервы. Мировая депрессия больно била и по Китаю, ведь к 1991 году он был сильно завязан на американский и европейские рынки, а потому западная депрессия вгоняла в кризис и КНР. Что, впрочем, нам тоже на руку выходило.

В такой ветви реальности сумасшедший взлет Китая 1990-х и первого десятилетия XXI века, что произошел в нашем мире, становился невозможным. Рост КНР замедлялся, ибо американцам приходилось для спасения своей страны отказываться от либеральной экономической политики, закрывать границы для импортных товаров и создавать в США рабочие места, запрещая капиталистам переводить промышленность в Китай, Индию, на Тайвань и проч. Закрытие американских рынков и отказ от глобализации в том виде, в каком мы ее знаем сегодня, означали для китайцев серьезное замедление темпов роста.

Дальше Москве оставалось лишь закрепить победу. Мы были в силах втянуть янкесов в изнурительную гонку на приз «Кто первый высадит человека на Марсе?». И тут же стукнуть по ним собственным примером – созданием новой цивилизации на новых технологиях.

Но чем бы ответили американцы на потопление трех авианосцев и трех крейсеров сразу же?

Тут возможны разные варианты.

Один – позорное отступление основных сил США и их коалиции. К тому времени над ними нависла бы зримая угроза гибели от жажды. Коалиционные войска сталкивались также с дефицитом горючего и боеприпасов. На фронте наступало нечто вроде позиционного тупика: западная Коалиция из-за дефицита воды, топлива и поддержки с воздуха не может наступать, но также не в состоянии идти в наступление и иракские войска. Скрепя сердце, американцы вынуждены де-факто идти на прекращение огня. В самой Америке разражается сильный политический кризис. Улицы наполняют демонстранты. Одни требуют прекратить войну, другие – во что бы то ни стало отомстить Ираку. Вспыхивают ожесточенные, кровавые стычки на улицах. Советский Союз остается начеку, но избегает обострения военной конфронтации с американцами.

В таком случае Ирак удерживал Кувейт. И превращался в региональную сверхдержаву. В нашего ценного союзника. Через несколько лет Саддам Хусейн, купаясь в лучах славы (победитель самой Америки!) и любви всего исламского мира, обзаводился и атомной бомбой, и баллистическими ракетами. Из Москвы ему дружески советовали не начинать ядерную войну с Израилем. Мол, сам падет: к тому времени палестинцы уже вовсю вели свою интифаду. Новый, регионально-имперский Ирак целиком завязывался на поставки нашего оружия, авиатехники, автомобилей, станков, энергооборудования. Ну, а русские совершали невероятный рывок в развитии: промышленном, технологическом, урбанистическом, аграрном, гуманитарном.

Но таков, пожалуй, самый благоприятный для нас исход войны-91.

Другой вариант истории: ограниченные, «психические» ядерные удары возмездия США по Ираку. Тактическими боеголовками. Саддам терпит поражение и уводит войска из Кувейта, но американцы вызывают такую панику во всем мире, такую экономическую депрессию, что мало не покажется. Соединенные Штаты однозначно проигрывают, ведь русские не сокрушены, Ирак, по большому счету, – тоже. Мы снова оказываемся в выигрыше, наша казна лопается от нефтедолларов. В СССР осуществляются суперпрограммы развития, а вот американцы лежат обессиленными. Их все равно постигает тяжелая депрессия, а затем и системный кризис.

Теоретически можно допустить, что США, закусив удила, все же продолжают войну на сокрушение Ирака. Подвозят воду и горючее танкерами. Перебрасывают на театр боевых действий свежие военно-воздушные силы и корабельные группировки. В самом деле ПВО и ВВС иракцев понесли тяжелейшие потери. Запас баллистических ракет исчерпан, новых подвезти невозможно. Стало быть, американцам остается еще месяц крушить противника массированными ракетно-авиационными ударами. В конце концов, сухопутные силы Саддама окажутся деморализованными и парализованными, прервется их снабжение водой, едой и боеприпасами. А потом американо-английские части начнут наземное наступление, разгромят иракцев и возьмут Багдад, оккупировав страну. То есть сделав примерно так же, как США поступили весной 2003 года.

Вариант в принципе возможный. Однако, если разобраться, и он со всех сторон выгоден русским. Прежде всего потому, что война в таком случае затягивалась еще на два-три месяца. Только одно это обеспечивало СССР новые сверхдоходы от нефти и газа, ускоряя заодно ввержение экономики Запада в депрессию. А затем следовало самое ужасное для Запада – оккупация Ирака. Страна без власти Саддама Хусейна и его партии БААС раскалывалась и погрязала в войне всех против всех: курдов – с арабами, шиитов – с суннитами. Причем последние начали бы партизанскую войну с западными интервентами. На восстановление порушенной экономики Ирака, на обеспечение порядка в нем и контрпартизанскую войну США пришлось бы потратить долгие годы и сотни миллиардов долларов, чтобы в конце концов бесславно затем уйти. Но при этом иракский «котел» притягивал к себе всех боевиков мусульманского мира, делая главным объектом исламской «священной войны» не СССР, а Соединенные Штаты. Иран непременно начал бы оказывать помощь своим братьям-шиитам, раздувая огонь партизанской борьбы. Ирак превращался в гигантский костер для сжигания громадных экономических ресурсов Америки. Он обеспечивал высокие мировые цены на нефть на долгие годы вперед. Под шумок Турция могла бы начать свою войну на уничтожение североиракских курдов, так ей досаждающих, и на захват североиракских нефтяных месторождений. Это только усугубляло хаос, заливая СССР нефтедолларами и служа спусковым крючком для тяжелого экономического кризиса на Западе. Наливалась сырьевыми доходами и Ливия, которая выступала щедрым заказчиком русских оружия, техники, промышленного оборудования. Дороговизна углеводородов превращала Индию в крупного покупателя советских ядерных энергоблоков. Да и Иран богател. Брать современную авиацию и промышленное оборудование ему пришлось бы тоже у нас. Наступал буквально «золотой век» для отечественного машиностроения.

Самое интересное состоит в том, что американцы и в нашей реальности, разгромив иракцев к началу февраля 1991 года, так и не решились идти на Багдад, хотя путь к Саддамовой столице был уже открыт. Они прекрасно понимали, что могут угодить в кровавую кашу междоусобно-партизанской войны и понести огромные финансовые потери. А потому и предпочли сохранить Хусейна у власти. Дескать, мы его ослабили – и пусть он теперь удерживает Ирак в более или менее устойчивом состоянии.