Диверсант

Она не та, за кого себя выдаёт. Но это не главное. Основной вопрос — она тоже из будущего, как и он? Как она попала в Смоленск? Нет, не то думаю! Куда она тащила чемодан? Как туда попал навигатор? Нет, опять не то. Вот! Вот главный вопрос — может ли она вернуться назад? Знает ли она, как это сделать? А второй вопрос — говорить ли ей сейчас о находке? Про то, что он чемодан открывал, она догадается, увидев труп окруженца рядом. Но ведь она считает его обычным красноармейцем, окруженцем, явно неспособным понять, что такое GPS-навигатор.

Открыться перед ней или пока молчать, смотреть, что она предпримет? От нахлынувших вопросов и мыслей гудела голова. Так интенсивно размышлять ему ещё не приходилось. В спецназе подчиняешься приказам командира, на работе — указаниям начальства. Может — спрятать чемодан и заставить Таню объясниться?

«Нет, ничего прятать не буду, пусть всё остаётся как есть, понаблюдаю за ней», — решил Саша.

Только через час вернулась Таня. Саша заметил её ещё издали. Таня сразу увидела труп ополченца, взор её метнулся на чемодан. Из руки на землю выпал узелок с провизией.

— Что произошло?

— Разве ты не слышала выстрела? Это один из тех двоих, что встретили нас на поляне. Он за нами шёл, гадёныш. Я автомат перезаряжал, он меня подловил. Выстрелить успел, да я его ножом…

Саша махнул рукой.

— Ты бы посмотрела, что там с чемоданом. Вторая пуля в него угодила. Первая — ещё тогда, на поляне, — продолжил он.

— Что с ним будет, — отмахнулась Таня. — Бумаги, они и есть бумаги. Ты ешь!

Сашу уговаривать не пришлось. Он развернул узелок. Краюха хлеба, огурцы, яйца, небольшой кусочек сала. По нынешним временам очень даже неплохое угощение, почти царское.

— А ты как же?

— Бабуля в селе накормила, — отмахнулась девушка.

Саша стал жадно есть. Голод не тётка. Поглядывал на Татьяну, думая о своём. Она о чём-то размышляла, глаза блуждали по предметам, не останавливаясь. Видимо, приняв какое-то решение, присела перед чемоданом на корточки, открыла замки, откинула крышку. Прощупала мешочки, явно осталась довольна. Потом пошарила в чемодане, выудила навигатор.

Саша успел заметить над краешком крышки знакомую уже пластмассовую коробочку. Таня изменилась в лице, безвольно выронила навигатор обратно в чемодан. Теперь лицо её выражало отчаяние.

— Чего случилось-то? — участливо спросил он. — Пропало что? На тебе лица нет.

— Нет-нет, всё на месте, спасибо.

— Этот гад хотел чемодан к своим рукам прибрать, а нас обоих на тот свет отправить. Правда, обещал ещё тебя…

— Животное!

Таня резко встала, подошла к убитому, всмотрелась в лицо, даже обошла, посмотрела в профиль. Почему-то успокоилась, захлопнула крышку чемодана, уселась на него.

— У тебя закурить нет? — неожиданно спросила она.

— Не курю. Ты узнала, как деревня называется?

— Конечно, Шокино.

— Прямо в масть. Был у меня тут шок, когда в спину этот стволом ткнул.

— Лучше бы ты их обоих тогда, на поляне…

— Как уж получилось.

Саша доел всё, что было в узелке, собрал хлебные крошки, кинул в рот и пожевал.

Лицо у Татьяны было хмурое, огорчённое.

— Да не переживай ты так, Таня. Мы живы, чемодан цел.

От этих слов Таня прикусила нижнюю губу, потом из глаз её ручьём потекли слёзы.

— Вот я дура!

Она застонала, как от боли, обхватила голову руками.

— Да что случилось-то? — участливо спросил Саша.

Причину он знал, но хотелось вытянуть хоть какие-то сведения от девушки. И имя, похоже — не её настоящее. После еды настроение у него поднялось, он был не прочь поиграть в игру, выпытать хоть незначительные детали. По ним всё равно картину сложить можно. А из девушки актриса плохая, сразу в слёзы, на лице отчаяние. Любую ошибку исправить можно или минимизировать её последствия. Невозможно только одно — вернуть убитого к жизни. А они оба живы.

Таня отняла руки от лица.

— Всё пропало!

— Да ничего не пропало, всё в чемодане на месте. Этот придурок его только открыть успел, не взял ничего, — продолжил придумывать Саша.

Ему уже было интересно, чем всё кончится. Ведь навигатор — прибор для определения своих точных координат. Зачем ей, женщине, человеку гражданскому, знать точные, до секунды, координаты? Ответ напрашивался сам собой — для встречи с кем-то, кому предназначался чемодан с золотом. Подумаешь — разбитый навигатор! Зная необходимые координаты, можно найти выход из положения. Захватить, украсть, в конце концов, у немцев карту, определиться по ней, привязаться к местности и всё! Дел-то три копейки, так чего так убиваться? Или она не знает про карты? Разбаловались, всё по приборам, а сломался он — и ты уже в шоке, не знаешь, как жить и что делать. Инфантильность какая-то. Ничего, я её раскручу, узнаю, как попала в этот мир, в это время.

— Мне отсюда уже никогда не выбраться, — каким-то потухшим бесцветным голосом сказала Таня.

— Из любой ситуации всегда есть выход! — жизнерадостно заявил Саша. — Мне кажется, нам надо отсюда уходить. Любопытные на выстрел прийти могут, тут труп лежит, ценности опять же.

— Ах, оставь, мне всё равно! — истерически вскрикнула Таня.

— Ага, сейчас немцы заявятся или полицаи, пустят тебя по кругу на потеху, поглядим, как тебе всё равно будет.

Довод возымел действие. Женщины быстрее понимают эмоциональные доводы, чем разумные.

Саша понёс чемодан, Таня поплелась за ним. Казалось, силы её оставили. Саша раздумывал — зачем тащить чемодан? Неудобно, тяжело, рискованно. А главное — теперь, когда навигатор разбит, зачем? Дураку понятно, что по навигатору девушка должна была выйти в определённую точку местности, на встречу с кем-то. Просто дойти до какого-нибудь села или города можно и без навигатора. Язык до Киева доведёт, есть же такая поговорка.

С картой будет быстрее, ну а с навигатором — и быстрее и значительно точнее, буквально до метра. До метра? А ведь это зацепка! За ней должны прилететь на самолёте, вот что. Потому она так переживала. Чего проще — вышел в обозначенное и оговорённое место, тебя впустили, забрали вместе с чемоданом. А ты, Саша, как вьючный осёл, тащи золотой груз какому-то прохиндею. Не бывать такому.

Саша остановился для отдыха. Чемодан и самом деле оттягивал руку. Дождался приотставшей Татьяны.

— Таня, если тебе очень надо выйти к определённому месту, беде твоей можно помочь.

— Как? — встрепенулась Таня.

— Надо раздобыть карту, только военную, не туристическую. Координаты ты знаешь, по ней, по карте, я тебя выведу в необходимое место.

— С точностью до секунды? — не поверила девушка.

— Ну, не до метра, конечно, но плюс — минус сто метров, может поменьше, тебя устроит?

— Да! — На глазах Татьяна возвратилась к жизни. Только что Саша видел апатию, отчаяние, а теперь — огонь в глазах загорелся. Потом она снова сникла.

— Где же мы карту добудем?

— Немца убьём или своруем, — как о чём-то само собой разумеющемся сказал Саша.

— Ой, это не для меня! Я убить не смогу.

— Чего не сделаешь ради красивой женщины, — бросил комплимент девушке он. — Тогда делаем так. Прячем чемодан, ищем село, где немцы есть, а дальше моя работа.

Саша потом вырезал квадрат метрового размера из дёрна, отложил его в сторону. Ножом рыхлил почву и выгребал её руками. Когда яма стала достаточной, спустил туда чемодан, присыпал землёй и утрамбовал ногами. Сверху уложил кусок дёрна. Осмотрел придирчиво. Если не искать специально, то и не найдёшь. На стволе ближайшего ясеня сделал две параллельные зарубки.

— Это зачем? — заинтересовалась Таня.

— Знак, чтобы найти быстрее.

— Пустые надежды, — фыркнула Таня.

— Наберись терпения. Идём.

— Куда?

— Ищем любое село или деревню, где немцы есть. Нам карта нужна.

Через час блуждания по лесу вышли к посёлку Кардымово. Таня с Сашей улеглись на опушке, наблюдая за посёлком.

— Есть немцы! — прошептал Саша, как будто немцы могли его услышать. — Как свечереет, пойду.