Пугачев Победитель

В душе была какая-то смутная тревога, словно предчувствие надвигающейся беды. Он позабыл о том, что стоит в церкви и здесь идет богослужение. Думал о переживаемом Россией тяжелом времени, в сотый раз доискивался причин и без труда находил эти причины: десятки, сотни...

Разве не ясно, что сейчас Россия только строится заново. Возведено несколько этажей, но настоящей крыши нет. Поставлены стены, но поставлены-то они наспех, а настоящего фундамента еще нет. И они, стены, все оседают и оседают, и чтобы они не свалились, их приходится подпирать грубо отесанными бревнами. В воздвигающемся здании уже имеются подвалы и каморки, темные углы, и там ютятся набившиеся с борку да с сосенки жильцы, среди которых много и таких, которые влезли нахрапом. В наспех воздвигнутых стенах нет достаточного количества окон, а станешь их прорубать — соседи крик поднимают. А дверей много, и все нараспашку. И стоит только зазеваться, в эти двери прет зверье степное и лесное. Врываются в сумерки лихие люди. А станешь заставлять обитателей сторожить двери, бунтуют эти обитатели, жалуясь на тяжелую службу, ссылаясь на недосуг, спихивают с себя службу.

Васкородие! — прервал подобострастный голос подошедшего причетника печальные размышления Левшина.

Чего тебе?

Батюшка спрашивают: начинать им?

Поучение мирянам».

Мелькнула мысль сказать, что нет, не нужно поучения. Все равно, ведь.»

Но голос Левшина сухо вымолвил помимо его воли:

Пускай начинает.

Братие! — прозвучал с амвона жиденький, дребезжащий голос отца Сергия—Какая польза человеку, аще и весь мир приобрящет, душу же свою ощетит? Сказано бо есть — да обесится жернов осельский навые его, и да потонет в пучине морстей.. И еще сказано: шедше, убо научите все языци... Будучи на острове Патмосе, святой Иоанн Златоуст им видение.. Сиречь Зверя Багряного, имя же ему Антихрист, который.. Гиенна огненная... Но зеверь сей блуждает по миру, аки лев рыкающий, иский кого поглотити, дондеже не будет сокрушена глава его...

Голос отца Сергия оборвался. Левшин досадливо поморщился.

Зачем он это? Ах, господи! Сказал бы прямо, что™

И тут же мелькнула мысль:

Да! А что, собственно сказать-то? И кому? И где найдешь слова, понятные этому... стаду.

А из уст отца Сергия продолжали струиться миллионы раз повторявшиеся другими чужие слова:

Сказано есть в Священном Писании: да повинуется, мол, всякая душа властем предержащим, поелику несть власть, еще не от бога, сущия же власти от бога учинены суть. Злоумышляющие же против власти будут ввержены в гиенну огненную. Да...

Отец Сергий приостановился: потерял нить. Мучительно покраснел. На лбу появились капли пота. Потом визгливо крикнул:

Братие! Законная наша государыня императрица Екатерина Алексеевна..

Смолк. И вдруг из какого-то угла донесся чей-то четкий шепот:

А которые говорят, што, мол, самый законный анпиратор будет Петра Федорыч...

Левшин рванулся в ту сторону, откуда прозвучал этот шепот. Сорокин предупредил его и нырнул в толпу. Испуганно взвизгнула придурковатая Дуня, бросилась бежать, упала и забилась в припадке, неистово крича:

Андельские глазки. Андельские глазки!

33

В дверях храма произошла давка. Несколько десятков человек столпились там, сбившись в кучу. Потом образовавшаяся пробка выскочила на паперть и рассыпалась разбегавшимися во все стороны людьми.

2 Пугачев-победитель

Сорокин! Отставить! — крикнул Левшин.

Когда Левшин вернулся из церкви в усадьбу и

уселся за столом, ожидая ужина, Лихачев, валявшийся все с той же французской книжкой, сладко зевая, осведомился:

Ну, что нового?

Ничего! — ответил угрюмо ротмистр.

А я тут без тебя провел время не без приятности.. Моя Ксюша оказалась прелюбопытной персоной...

Твоя Ксюша?

Почему нет? — чуть покраснев, ответил молодой человек.— Не скрою, что она еще не совсем моя. Еще чуточку дичится, упирается. Но, ах, какие у нее перси! Я думаю, и у описанной в этом поэтическом произведении господина Жюстэна прелестной Дорины или у ее очаровательной, хотя и ветреной, кузины Корин- ны юные перси не были нежнее...

Невинная что ли?

Из-за этого и упирается... Но она дала слово прийти ко мне ночью... А относительно тебя я тоже похлопотал: у моей Ксюши есть закадычный друг— Нютка. Ксюша говорит, что ежели ты подаришь ее рублем, то она с превеликим удовольствием...

Посмотрим! — рассеянно отозвался Левшин.— Но раньше поужинаем да послушаем, что нам скажет Сорокин. Я поручил ему произвести разведку среди местных жителей. Золотая голова. По-настоящему дав- ным бы давно пора старику получить офицерский чин.

Из подлого звания...

Это вздор. Царь Петр Александра Меньшикова из пирожников не токмо что генералом сделал, но и светлейшим князем. Да и матушка Екатерина мало ли кого в люди вывела? Беда, что Сорокин грамоте не обучен..

После ужина Сорокин в самом деле явился с подробным толковым докладом.

i*

Живущие в селе Курганском крестьяне и мещане в общем держались спокойно. Особого недовольства против князя Курганова не было: он считался одним из наиболее добрых и снисходительных помещиков во исей округе. Крепостные барщиной не были обременены, князь входил в их нужды. Желающие легко уходили на оброк, и оброк назначается незатруднительный. Дворовым жилось хорошо. Ну, конечно, про- иинившихся секли на конюшне, но больше для острастки. В селе было немало богатеющих на отхожих промыслах людей. Разбогатевшие обыкновенно откупались. Нужды крестьяне не знали, но, разумеется, были бы не прочь выйти на волю. В заречной части села, где 1сили вольные крестьяне и мещане, много кабаков. Пьют здорово. Многие пропиваются до нитки и тогда уходят в бурлаки, благо Волга близко. Вот этот-то люд и является опасным. Многие уже бежали к Пугачеву. Некоторые возвращаются, конечно, тайком, скрываясь по укромным местам. Это — ярые сторонники «Петра Федорыча». Они-то и мутят всю округу. В последнее время, когда стали ходить слухи о предстоящем нападении Пугачева на Казань, молодежь иолнуется. Кое у кого припрятано оружие: по большей части только самодельное, больше из вил, насаженных на длинные топорища топоров, кистеней, ослопов, но, кажется, имеются и старинные пищали и пистолеты. Какой-то кузнец на одном из близких хуторов, где i n нут «столоверы», делает плохонькие сабли наподобие казацких. Целая семья зажиточного старообрядца h i беспоповцев занимается выделкой пороха. Зажи- | очные крестьяне побаиваются прихода «Петра Федорыча», опасаясь подвергнуться ограблению. Высказы- наотся недовольство идущими один за другим рекрутскими наборами. К войне с турками относятся не- доГ^южелательно, заявляя, что их губернии это дело новее не касаемо. Ежели нужно хохлам воевать с тур- I ими, пускай хохлы и дерутся. Сюда, на Волгу, ника- | не турки или татары и сунуться не посмеют. А еже- ли бы и вздумали сунуться, то мы, мол, им морду набьем..

35

Одно и то же, одно и то же везде!—пробормотал, сердито кусая губы, Левшин. «До нас турок не дойдет». «К нам поляк не доберется». Дубовые головы!

По хуторам у старообрядцев прячется много беглых солдат. Присылавшиеся из города военные команды для ловли беглых уходят с пустыми руками, тяк как у беглых везде много «дружков». Расставляют по дорогам дозорных. Движение военных команд известно заранее. К тому же, случайно арестованные беглые обыкновенно откупаются. Земские ярыжки за полтину заведомых душегубов выпускают на волю.

Одно и тоже, одно и то же везде!

Торговые люди сильно-таки побаиваются беспорядков и потому зарывают самое ценное имущество в землю. Многие на всякий случай перебрались уже в Казань, полагают, что до Казани Пугачеву не добраться».

Одно и то же, одно и то же везде! Вместо того, чтобы тушить пожар, расползаются, как тараканы. О, господи!