Горсть песка-12

Товарищ Сомов тоже быстренько пару раз собрал-разобрал свою пушку, попутно введя своего командира в курс дела- причём со стороны это было так видно, что это Фалангер Ивана Иваныча учил. Потому что Иван Иваныч поминутно спрашивал: «Всё правильно я делаю, товарищ командир? Нигде не ошибаюсь?» Авторитет командирский, дело очень важное…

Теперь Иван Иваныч, тяжко вздыхая, в который раз пересчитывает подаренные НКВД-шниками снаряды- двадцать бронебойных да столько же осколочно-фугасных…из 135 снарядов БК, положенных по штату…Однако, от пересчёта количество снарядов не увеличивалось. Для Ивана Иваныча, привыкшего в своём опытном цехУ к БЕЗГРАНИЧНОМУ боекомплекту- смотреть на эту жалкую картину было откровенно больно.

А Фалангер тщетно пытался понять цель и смысл танковой панорамы…К чему сей предмет? Неужели предполагалось, что танк с закрытой ОП стрелять будет? Наверное, так…Потому как внутри погона башни была нанесена разметка шкалы «тысячных«…Теоретически, конечно, вполне возможно…Но как измыслить такую тактическую ситуацию?

Додик Филькенштейн умело «облизывал» радиостанцию 10Р — и передатчик, и приёмник, и умформеры…и всю бортовую электросеть напряжением 24 В.

Разумеется, казённая игрушка была «Бо-зна-що» — такая себе симплексная ламповая гетеродинная коротковолновая, работающая в диапазоне частот от 3,75 до 6 МГц (соответственно длины волн от 50 до 80 м), радиостанция. На стоянке дальность связи в голосовом режиме, согласно техописания, достигала 20–25 км, в движении — кто знает? Однако то, что стабилизация частоты осуществлялась съёмным кварцевым резонатором и плавная подстройка частоты отсутствовала- говорила о многом… 10Р позволяла вести связь только на двух фиксированных частотах; для их смены использовался другой кварцевый резонатор из 15 пар в комплекте радиостанции.

Для Додика сей изыск был не то что вчерашний- а уже и позавчерашний день. Про мощность он уже молчал…ЕГО станция имела мощность более 300 Ватт…Увы, где те ватты сейчас…небось, проклятый U2MF,дай ему Б-г крепкого здоровья, пользуясь моментом, для «себэ» все пентоды повыдёргивал…у него-то станция, между нами, откровенное барахло. Потому что места надо знать, где нужные радиолампы водятся.

Сидоренко, неслышно матерясь, чем-то брякал и звякал…Качество изделия завода имени тов. Кирова его явно не вдохновляло. То ли дело родной ХПЗ! Хотя, если быть честным, и там основной упор делался тоже- на количество…

Но там хотя бы болты до места- вкручивали, а не забивали болт лихим ударом ручника…

Короче, экипаж был занят делом…и разумеется, между делом беседовал…Ну о чём будут разговаривать пятеро молодых (в отношении Ивана Иваныча- относительно молодых) мужчин?

Сидренко: «Да-а…моя Оксана тоже… Даже не написала мне в лагерь. Просто бумага пришла- что мол, заочно разводится. Да и зачем я ей теперь? На оборонный завод меня с судимостью не возьмут…Значит, прощай высокая зарплата…Иван Иваныч, ты сколько получал?»

Сомов: «Тысячу семьсот, да премия квартальная 75 %…»

Сидоренко: «Ну я чуть поменьше, полторы…всяко, десять шевиотовых костюмов на зарплату купить мог. На мотоцикл копил…А теперь- ну, пойду я трактористом в Жилкомхоз…рублей четыреста-пятьсот положат…нет, Оксане такой муж не нужен.»

Сомов: «Глупый ты человек, Сидоренко. Бабы любят не за деньги…Был бы мужик хороший…»

Сидоренко: «Иван Иваныч, а у тебя жена есть?»

Сомов: «А как же. У меня две жены.»

(Фото. Две приятных, милых женщины, чем-то очень похожих друг на друга, молча, не говоря дурного слова, вцепились друг другу в волосы- а Иван Иваныч бегает вокруг них и уговаривает: «Ну не надо, миленькие, ну давайте разберёмся по человечески…»)

Додик Филькенштейн только завистливо вздохнул…Его амур де-ло LU9AS проживала в славном городе Буэнос-Айресе, и приходилась, кстати, троюродной сестрицей Адольфо Фалангеру…Только члены экипажа «Беспощадного Красного Пролетария «об этом не подозревали…Тесен всё-таки мир.

Состав неторопливо шёл на Запад.

Командир бронепоезда выглянул из рубки и задумчиво произнёс: «Это конечно хорошо. Но почему ОНИ не бомбят?!»

Действительно, на железную дорогу с утра не было ни единого налёта.

Шесть часов девять минут. Северо-Западный Фронт. Район Вильно.

Закон сохранения механической энергии, открытый французом Лувуазье, и пере-открытый Ломоносовым, гласит, что в натуре ничего не берётся из ниоткуда, но ежели где-то уменьшается, то в ином месте на столько же и приумножается…Впрочем, это всё же Закон сохранения материи в формулировке древнегреческого философа Эмпедокла (V век до н. э.)

Тот факт, что «штукас» не совершали сегодня утренних налётов на Брестскую железную дорогу, вовсе не означал, что эксперты Люфтваффе решили воспользоваться отгулами за ранее отработанное сверхурочное время…

Просто в отличие от советских ВВС, немецких самолётов было действительно МАЛО (вот, например, именно в эти минуты на аэродром Барановичи садится свежий, прибывший из МВО 162-ой ИАП подполковника Исаака Моисеевича Резника,54 машины пушечных И-16) — и немцы, сказать честно, активно штопали Тришкин der Kaftan,успешно перебрасывая целые воздушные флоты не то что между фронтами, а с театра на театр боевых действий…

И сейчас «штукас», перелетевшие из-под Бреста, торили дорогу немецкому «проходческому щиту», 3-ей танковой группе Гота, который тяжким боевым топором проломил сопротивление советских войск и сейчас нацеливался на Минск.

Впрочем, и проламывать Готу на первых порах было особо нечего…Территориальный стрелковый корпус, сформированный из соединений бывшей литовской армии, встретив немецкие войска- попросту РАЗБЕЖАЛСЯ…

При этом отважные «тормозкаускасы» в обоснование своих действий приводили массу объективных причин, включая даже социологические: «Поттэря столь мнооогих юнношей нанессёт глубооккий врэд дэмограффичческомму сосставву нашшего нарооода…»

И ведь правда, нанесёт! Так что общечеловеки любезно предоставляли бороться с фашизмом грязным недочеловекам…

Сами же общечеловеки, избавившись от гнёта кровавосталинскойтирании, принялись заниматься тем, за что при указанной выше власти немедленно получили бы пулю в свои высокие лбы… А именно — жечь, грабить и убивать. Главным образом- советских людей. Евреев, русских, поляков…Более десяти тысяч человек было просто забито насмерть железными прутами в первые два дня войны — число убранных трупов скрупулёзно подсчитали местные органы власти, оплачивавшие общечеловекам уборку улиц от…мусора! Таков уж у общечеловеков национальный обычай. Убить, а потом ещё на этом заработать.

Впрочем, доставалось и «своим«…сводились старые счёты, под шумок вырезались целые семьи…Например, один общечеловек по фамилии Импулявичюс, пользуясь замятней, хладнокровно убил тестя, тёщу, жену и двух малолетних детишек…а потом поступил в полицейский батальон (случай подлинный)

Ударив в стык между Западным и Северо-Западным фронтом, 3-я Танковая группа двумя колоннами, между которыми наступала 9-ая немецкая армия Штрауса, к середине 23 июня прошла Каунас…Именно прошла!

Немецкие зольдатен называли позже этот период Der Blumenkrieg. «Цветочная война!» Именно так.

(Фото. «Литовцы кричали нам «Свеикс гийос!» и протягивали цветы. Перед домами стояли культурные столики с кувшинами с молоком, в фарфоровых чашечках дымилось кофе, на тарелках с голубой каёмочкой красовались яйца, ТОНКО нарезанный белый хлеб, в мисках с водой плавали МАЛЕНЬКИЕ кусочки сливочного масла…И мы, немецкие солдаты, учились говорить на их свинячьем языке: ««Свеикс гийос, Марьяна!» Эккенхард Маурер. «Ледяной ад. Как я выжил в советском плену»)

Завывая «иерихонскими трубами» сирен, «штукас» начинали атаку…

Донесение командующего войсками 3-ей Армии Западного Фронта, поступило в штаб фронта около 7 утра.

«22–00 23.06.41

Дерёмся без транспорта, горючего недостаточным вооружением. Только у Николаева не хватает 3500 винтовок. необходим срочно подвоз средствами фронта. При оставлении Гродно уцелевшие от авиации противника мосты и склады подорваны» Кузнецов, Бирюков Кондратьев, СБД?35. (подлинное)