Из дневника 'Попаданца'. Необычный попаданец в 1941г.

Наконец все командиры собрались и мы начали совет в Филях, обсуждаем, что делать, бежать или нет, все-таки полк вермахта, это сила. По минимуму полторы-две тысячи человек, плюс есть и тяжелое вооружение (но без танков), уверены, что немцы летучие (Кессельринговские стервятники) тоже им помогут. Получается лучшее дело это упреждающий удар, плюс вызвать на подмогу батальон наших, да и с техникой. Кстати может разведка, что на клюве принесет? Ну Ильиных и его соратники, и как в воду глядели, пришел мальчуган "типа пастушок" и сказав пароль, попросил бойцов провести его к командиру.

— Таварыш камандзір, я Макарка Ігнатовіч з вёскі Смушкевичи, я павінен перадаць вам гэтую паперку, — я открыл поддувало (белерусскому не обучен), а важный пацан передав мне "паперку", разворачивается, бросает нам прощальную фразу:

— Ільіних будзе вас чакаць у трох вёрстах ад Смушкевичей? вадзянога млына. — и важный пастушок "герольд" сваливает.

Разворачиваю "паперку" это донесение от Ильиных:

"Фарход, немцкий полк трехбатальонного состава, разружается на станции N. Из-за того, что вы разрушили мосты 1 (ЖД) и 2 (авто) полк вынужден, разгрузится на N. Полк немного потрепан и всего имеет около 1300 человек. Грузовиков только 12, плюс 20 подвод, а бойцы пойдут пешими, предлагаю напасть на полк у деревни Смушкевичи. Они будут вынуждены идти по дороге, с одной стороны там лес, с другой холм, прекрасная позиция для нападения. Полк выходит в дорогу завтра утром, после отдыха, о деталях поговорим при встрече, ожидаю у Смушкевичей. Ильиных"

Теперь читаю все вслух, ребята очарованы смелостью секретаря горкома, это ж надо, думаете легко такую информацию добыть?

Так на полк нас не хватит, у них три батальона, у нас один, ну чуть больше батальона, что же делать? Может вызвать подмогу из центра, полковник не откажет же? И посовещавшись с ребятами (командирами) решили вызвать две роты подкрепления, ну что бы напасть на полк по пути следования. И сразу зашифровав (переведя на таджикский) отправляем следующую радиограмму:

Товарищ полковник, просим две роты пехоты, и все минометы к деревне Смушкевичи, к завтрашнему утру, планируем напасть на полк по пути следования к ДОТу.

Минут через пять пришел ответ Старыгина:

"Аскархо, шаб ба рох мебароянд, ба Смушкевичи, расида шуморо интизор мешаванд" (Бойцы выйдут в дорогу ночью, будут к утру ждать вас у Смушкевичей)

Все решилось, недостаток количества бойцов компенсируем умением, рвением, неожиданностью и подготовленностью нападения. Стоит ли оставлять в ДОТе гарнизон?

Нет, пойдем навстречу полку, и заберем с собой, все, что можно забрать, после разгрома полка, нам вообще надо исчезнуть, а то все тогда точно кранты.

Конечно можно оставив гарнизон в ДОТе, и вернутся сюда после боя, но смысл? Продержимся два-три дня, немцы взбесятся и точно сравняют нас с землей, разве не так. Мосты им итак, теперь чинить не перечинить. Так что решено, ну да надо отбить радиограмму в штаб, вдруг они другого мнения. И радисту пришлось опять стучать неизвестные ему слова на таджикском языке, Старыгин не заставил себя долго ждать, они согласились с нашими доводами.

Так теперь планируем отход, немцев не боимся, все какие были в округе на 50 км, командованием своим, брошены были на нас и за эти дни уничтожены. Проблема с тремя 76 мм пушками, они сволочи стационарные, остальные три на колесах (полевые) а эти нет, значит надо вывести в лес и закопать. У нас пять БТ, четыре немецкие тройки (остальные разбиты), одна четверка и один Т-34, это бронекозыри. Дальше две 45 мм пушки и три 76 мм (те, что на колесах) потом минометы (и небельверфер), правда, к небелю выстрелов уже маловато, но не бросать же. Есть батальон пехоты: это все вместе и пехота, и саперы и экспленные, короче все остальные.

Двум ротам придется топать пешком, ибо столько грузовиков у нас нет (часть занята под боеприпасы, провиант), ну да и ганомаги не решение проблемы. Ничего, машины сделают два-три рейса, бензин пока есть (даже трофейный), жаль повозок с собой из лагеря не взяли.

Все необходимые приказы отданы и началься муравиный труд: из ДОТа бойцы вытаскивали боеприпасы, пулеметы и пушки, стационары вывезли в лес и закопали (с запасом снарядов, вдруг пригодятся, да и везти меньше). Короче через полтора часа все было готово, в ДОТе не осталось ничего, мы решили его не взрывать, вдруг пригодится в будущем.

А все остальное (пригодное) погружено на машины, обездвиженные немецкие танки приведены в негодность, бойцы построились в походную колонну и уже под вечер мы вышли в путь. Через час механизированная часть колонны была на месте, и за 15 минут ударным темпом бойцы разгрузили машины, машины ушли за идушими пешком. Короче через два с половиной часа последние бойцы начали ужин и поев легли спать.

15 июля 1941 года где-то в Белоруссии (в 50–70 км от Бресткой крепости)

Подъем, мы планировали сделать в пять, но человек предполагает, а бог располагает, и бог расположил, что в два часа ночи пришла группа от Старыгина. Бойцов, конечно, не будили, но командирам встать пришлось, и разместившись, и сменив часовых все остальные, снова задали храпака. Дежуривший взвод имел приказ подъем произвести в пять утра, и дежуранты выполнили все как надо. В пять тридцать все уже были подняты, умыты, огимнастированы (озарядочены), и готовы к завтраку.

Но завтрак только в 6 30, потому пусть бойцы чистят-смазывают оружие, а мы командиры пошушукаемся, сводный отряд полковник отправил под командованием Ахундова, и если честно я рад ему. Незнаю в чем особенно радость, но он как-то более предпочтителен, что ли, более надежен, правда в бою придется одергивать, азербайджанец наш горяч, хотя его понять можно. И вот я, Ахундов, Полуэктов, Кравцов, Никифоров, Ивашин и Хельмут (да сегодня немецкие братья, впервые примут бой) сидим и обсуждаем-придумываем план нападения.

И после долгих споров, наш план стал вырисовываться, может он и не стал бы художествововать, но не дождавшись нас у мельницы, в полвосьмого пришел сам Арсений Никандрович. Он и дал наметки плана, а мы обсудив, само собой внеся изменения и дополнения, приняли данный план к действию. Затем специалисты уже накидали его на бумаге, и теперь, когда план стал наглядней, все поняли замысед старого приморского партизана, вот тут прикрепляю тот самый план.

Конечно, на плане у нас получилось не супер, но так и не спецура картографическая "писала", а простые командиры РККА (некоторые даже родом из вермахта). Кстати тот самый Хельмут и посоветовал, пехоту на левый берег реки не переводить, так как если противник ломанется в лес, задавят. Потому на левом берегу у нас будет только бронетехника, они сразу же (Ивашин, Абдиев и Нечипоренко) получили приказ, в случае наплыва пехоты, рвать оттуда когти. Одной вонючей, паршивой гранатки под гусянку хватит любому танку за глаза, и все целому экипажу трындюлец. Но это не значит, что от одного одиночного фашиста надо бежать всем танкам, нет, если рванет большая толпа. К тому времени бойцы, оказывается, позавтракали и готовы к труду и обороне, потому Ильиных и Полуэктов повели их рыть укрытия. Укрытия для трех 76мм пушек, для минометов (небельферы оба) плюс для наших родных РККАные минометов и ротных и батальонных (этих только две штуки).

Остальные командиры, неспеша, позавтракали, так как по сведениям Ильиных противник до нас дойдет только к полудню, и у нас есть время. Ну и начался гигантский кротовый сабантуй, холм на котором мы обосновались, был покрыт лишь кустами. И по мере готовности укрытия маскируются кустами, ну что бы немцы до последнего момента не заметили, вынутый грунт принимает гостеприимная к такому добру земля. Не должны нас фашисты раньше времени заметить, не должны и все. Танкисты (ну и броневики тоже) поехали к мосту (по плану он расположен на два километра ниже), то есть мы не допустим врага до моста, они должны переправится на тот берег и схоронится в лесу. Само собой, что не навсегда, а до поры, до времени. Противник придет пешком, за каждым батальоном будут двигаться повозки с более тяжелым имуществом.