Встречный удар (СИ)

   - Проклятая страна, - подумал Гейдрих, - все не как в Европе. В Варшаве сейчас плюс пять тепла, зеленеет трава, и паненки ходят в легких демисезонных пальто. А тут - минус двадцать, ветер, снег, глушь. Говорят, что в лесах даже завелись какие-то партизаны. Надо было срочно собрать лучших специалистов и самых опасных головорезов, чтобы долететь до этой дыры, и застрять из-за не вовремя заболевшего животом пилота гауптмана. Черт бы побрал этого формалиста! Но, видимо его предупредили о моем визите и хорошенько накрутили хвост, так что он теперь боится, как выпустить меня, так и не выпустить... Теперь придется ждать сутки, пока из Варшавы пришлют замену...

   - Нет, так не дело не пойдет! - приняв решение, Гейдрих резко повернулся к коменданту аэродрома, - Значит так, герр майор, самолет гауптмана Шмидта поведу я лично. Я боевой летчик, прошел всю польскую компанию. Несите сюда свой журнал полетов, я лично напишу в нем, что беру ответственность на себя, находясь в здравом уме и трезвой памяти. И помогите надеть парашют, черт вас возьми.

   Час спустя, "Тетушки Ю" и сопровождающие их истребители оторвались от заснеженного поля, и взяли курс на восток. В кабине одного из истребителей Ме109 вместо штатного пилота сидел обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих. Вслед им в эфир полетели радиограммы, предупреждающие командование люфтваффе и группы армий "Центр" о визите особо важного гостя.

   День начался как обычно: утром - полевой лагерь, в полдень - штаб, вечером - опять полевой лагерь. Жизнь бьет ключом и, к счастью, не по голове. Слава всем богам и основоположникам марксизма-ленинизма - сегодня не надо ехать в Кремль.

   Зато вчера вечером нас с конструктором Шашмуриным и генерал-майором Катуковым вызывали в Кремль к Верховному. Именно в такой комбинации. Вчера утром, после разговора с Катуковым, и еще одного - с Николаем Федоровичем Шашмуриным, я отправил с нарочным пакет в Кремль. В этом пакете была срочная заявка (надо было еще вчера!) на технику для пополнения 1-й гвардейской танковой бригады, и эскизные проекты будущего танка Т-44, самоходной платформы на его основе под гаубицу-пушку 122-мм, противотанковую пушку 100-мм, самоходные зенитные установки 2х37-мм и 4х23-мм. "Хитом сезона" был проект тяжелого БМП на той же базе, способного перевозить десять человек десанта, и вооруженного автоматической авиационной пушкой НС-45, которая была признана слишком мощной для авиации. Ну да, для авиации - это монстр. "Яшка" после очереди из этой пушки начинает буквально пятиться, а тряска при стрельбе такая, что только первые два снаряды летят в цель, а все остальные - на кого бог пошлет.

   Но вот, на 17-тонной БМП эта зверюга будет вполне к месту, особенно если ей будут ассистировать два пулемета калибра 7,62. Но все это надо еще утвердить. На каких эскизах должна появиться надпись знаменитым красным карандашом "И-Ст", и лишь после того эскизы станут проектами...

   Первое что спросил вождь, выложив на стол нашу с Катуковым заявку,

   - А почему так мало просите, товарищи? Мы можем дать вам значительно больше.

   - Больше и не надо, товарищ Сталин, - ответил я. - Наша промышленность пока не выпускает необходимые нам самоходные системы на гусеничном ходу. А разбавить парк колесной или прицепной техникой местного производства - это значит серьезно снизить мобильность необходимую рейдовым соединениям.

   - Я вас понял, - Сталин положил руку на пачку листов с эскизами Шашмурина, - Вы имеете в виду именно эту технику. Согласен, впечатляет. - Он посмотрел на конструктора, - скажите, а почему среди предложенных вариантов отсутствует самоходная гаубица калибром 152-мм?

   Николай Федорович встал, - Товарищ Сталин, 152-мм гаубицу планируется делать на базе тяжелого танка ИС, который еще подлежит разработке, то есть, фактически с нуля. Предложенная сейчас техника на 70-80% совместима по узлам и агрегатом с уже выпускающимся танком Т-34, что ускорит, как проектирование, так и запуск в производство, и освоение в войсках.

   Сталин прошелся по кабинету, - 70-80% вы говорите? Да вы садитесь, товарищ Шашмурин, и не надо волноваться. Нам известны те сложности, которые создавало вашей работе ваше бывшее начальство. Не успеет закончиться ваша командировка к товарищу Бережному, как мы уже решим этот вопрос.

   - Так точно, товарищ Сталин, - ответил Шашмурин, - Т-34 хороший танк, просто он немного неудачно скомпонован. Например, на нем нет возможности установить башню с длинноствольной пушкой калибром больше ста миллиметров, в этом случае смещение вперед центра тяжести станет просто неприличным. Подвеска Кристи тоже исчерпала свои резервы. Как мы уже знаем, в будущем все танки будут проектироваться с торсионной подвеской, которая при той же массе танка значительно надежнее, и не отбирает так много места у боевого отделения.

   - Хорошо, - Сталин начал задумчиво перебирать эскизы, и его рука уже потянулась к красному карандашу, - за какое время вы сможете завершить проектирование, постройку опытного образца и испытание новой техники? Ну, и запуск в серию...

   - Если будут свободные производственные мощности, то месяц-полтора на сборку и обкатку шасси, и в варианте танка и в варианте самоходной платформы. Потом еще месяц на сборку и испытание предсерийных машин.

   - Хорошо, - кивнул вождь, - когда закончите свои работы по подготовке к рейду техники в бригадах товарищей Бережного и Катукова, то поедете на Сталинградский тракторный, чтобы там заниматься темой Т-44 и самоходных систем.

   Я встал, - Товарищ Сталин, у меня предложение...

   - Слушаю вас, товарищ Бережной, - кивнул вождь.

   Я прокашлялся, - Товарищ Сталин, быть может лучше, направить группу товарища Шашмурина не на Сталинградский тракторный, который и без того загружен работой во восполнению потерь нашей армии в танках. Судостроительному заводу в Молотовске после начала войны был отменен заказ на строительство линкоров типа "Советский Союз", и сейчас они строят малые суда. В то же время оборудование, способное обрабатывать броневые листы, на нем простаивает. Я уже как то говорил, что судостроительные заводы могут взять на себя часть нагрузки по обеспечению нашей армии танками, в особенности такими, диаметр погона башен которых превышает имеющийся у Т-34-76.

   - Интересный вариант, - задумчиво произнес вождь, - мы никогда не рассматривали судостроительные заводы, пусть даже и простаивающие, как площадки для производства танков, - он сделал пометку на листе бумаги, - Мы пошлем запрос, и если для того нет никаких технических препятствий, то воспользуемся ценным советом товарища Бережного.

   Теперь дальше, к заботам сегодняшнего дня. - Сталин внимательно посмотрел на меня, - До того момента, когда бригады товарищей Бережного и Катукова будет находиться в полной боевой готовности, у нас осталось около двух недель. Товарищ Шашмурин, ваша установка по закалке деталей токами высокой частоты готова?

   Николай Федорович кивнул, - Так точно, товарищ Сталин. По совету товарищей из будущего, походный вариант установки смонтирован на шасси двух грузовиков ЗИС-5, что обеспечит ее работу в полевых условиях. Сегодня днем, мы, можно сказать, провели пуско-наладочные испытания. А завтра приступим к работам по подготовке техники бригады товарища Бережного. Дальнейшие корректировки будут вноситься по ходу работ.

   Сталин кивнул, и мы еще немного обсудили перспективы развития бронетанковой техники, тактику глубоких рейдов, и прочие нюансы предстоящих событий.

   Атмосфера была приподнятой. Совинформбюро уже разнесло по стране весть о капитуляции группировки Клейста. Мы все, и выходцы из XXI века, и люди века XX, сделали это! Фактически это была Сталинградская операция, проведенная на год раньше, и с несравнимо меньшими потерями. Мы с Верховным понимали, что теперь нам предстоит последняя стратегическая операция в зимней кампании этого года, после чего, и мы и немцы будем вынуждены взять тайм-аут на время распутицы до мая-июня. Остальные присутствующие, пусть и не владели всей информацией в полном объеме, но чувствовали, то же самое.