Антиблокада

   - На Карельский фронт будут переброшены 2-я ударная и 7-я отдельная армии Ленинградского фронта. Кроме того, 3-я танковая армия резерва Ставки ВГК и 18-я воздушная армия. 18-я армия выбрана из-за того, что в её составе много летчиков-ночников. Три ночных бомбардировочных корпуса. И, здесь уже действует бригада специального назначения.

   - Ещё не действует, но прибывает. Какое-то странное подразделение. - заметил Хейсканен. Я не прореагировал на его замечание.

   - Седьмую армию мы знаем. Она держала фронт на Свири. Её командующий Гореленко нам хорошо знаком. А вторая Ударная?

   - Командарм Соколов, отличились под Чудово и блокировали Манштейна под Батецким. Я обе армии - хорошо знаю. 3-я танковая имеет в своём составе два танковых корпуса и одну отдельную танковую бригаду прорыва. И две стрелковые дивизии. Командует ей генерал Рыбалко. Отличилась на Западном фронте и в последних боях под Харьковом. Была отведена в резерв ставки, пополнена новыми танками и сейчас перебрасывается в Карелию. Командующим фронтом назначен генерал-полковник Мерецков, бывший командарм 7-й армии в Зимнюю войну. Командовал группой армий Ленинградского фронта в 42-м году. Эта группа армий разгромила Манштейна. Ну, и 14 армия, пока она имеет переменный состав и пополняется.

   - Её мы хорошо знаем! - ответил за всех Сииласвуо.

   - Мне даны указания: доукомплектовать армии для действий на Севере. Время нам отведено: до начала полярного дня. Принципиально, сил и средств достаточно, чтобы решить главную проблему: разгромить Дитля.

   - Мы планируем использовать три армейских корпуса в Лапландии. Все корпуса имеют боевой опыт, но у нас недостаточно артиллерии и артиллерийских снарядов для полномасштабной войны. Последнее время снабжение армии резко ухудшилось из-за появления слухов о возможном выходе из войны. Есть проблемы с продовольствием и обмундированием. Требуется большое количество зимних маскировочных костюмов.

   - Может быть, использовать такой же принцип формирования, который Вы имели с немцами: смешанные корпуса?

   - Это было бы нежелательно. Хотя, по боеприпасам мы больше совместимы с Вами, чем с немцами.

   - Хорошо, попробуем так. Пишите заявки на боеприпасы и приобретение продовольствия. Я планирую после совещания вылететь в Петрозаводск, оттуда в Мурманск, затем вернусь в Лапландию к месту базирования 1-й ОБрСпН. Сегодня я пришлю связистов, для того, чтобы решить вопросы со связью. Здесь в полпредстве есть всё необходимое для этого. Но, требуется дополнительно иметь прямые линии с Вашим ГенШтабом и с задействованными корпусами. Что у Вас есть по противнику в Лапландии? Хотелось бы получить максимально точную информацию для ускорения работы.

   В течение нескольких часов разбирали дислокацию противника, затем определяли районы расположения для наших частей и соединений. Собрав интересующие меня сведения, я хотел попрощаться с Маннергеймом, но тот предложил поужинать всем вместе. Это не входило в мои планы, но, отказываться было неудобно. Несколько напряжённая обстановка в начале совещания к его концу разрядилась, но, все, по-прежнему, не слишком доверяли друг другу. Необходимо было ломать лёд недоверия. Начал сам Маннергейм, который предложил тост:

   - Господа! Я понимаю, что мы привыкли смотреть друг на друга через прицел. Две войны наложили такой отпечаток на наши отношения. Но, я предлагаю посмотреть на отношения генералов Паасонена и Иволгина со стороны. Ещё совсем недавно - два непримиримых врага, но, нашли точки соприкосновения и нормально работают. У них разные взгляды, они совершенно разные по возрасту, разные цели и задачи, но это не мешает им. Цель у них общая: закончить войну. Если смотреть с этой точки зрения, то и у остальных та же цель. Россия и Финляндия - соседи. Соседи, иногда, ссорятся, недопонимая друг друга, потому, что интересы у всех разные. Мы пришли к миру между нашими странами, но пришла пора проверить эту дружбу огнем. За взаимодействие наших армий, господа! За Победу!

   Выпили все. Сииласвуо, после тоста, сказал:

   - Несмотря на то, что мне, действительно, тяжело дался этот выбор: со многими командирами 36 и 18-го корпусов я довольно близко знаком, генерал, это - мой участок и нам требуется наладить нормальный контакт. Со своей стороны, сделаю всё возможное, чтобы его наладить. Мы, как говорил недавно господин маршал, сделали ошибку: поверили Гитлеру, что с его помощью нам удастся победить Россию и вернуть потерянные территории. Мы считали это продолжением той войны. Реально, это совсем другая война. Оказалось, что эта война не была нужна ни Вам, ни нам.

   - Впрочем, как и первая. - добавил Маннергейм. - Последнее время мне всё чаще кажется, что та война была ловушкой для Гитлера. Хорошо расставленной ловушкой. Показав слабую армию и неумелые действия, слабую выучку войск, Сталин как бы пригласил Гитлера: приди и возьми. Жаль, конечно, что пострадали наши люди. Но, ловушка сработала. Оправившись после первого удара, русская армия перешла в наступление. Теперь её не остановить.

   Си-47, звеня моторами, набрал высоту. Две "четвёрки" истребителей с подвесными баками пристроились сзади. Иногда они проскакивали вперёд, но затем возвращались, выписывая виражи. Под крылом бесконечный лес, изредка пересекаемый просеками и дорогами. Стрелки крутятся на турелях, осматривая горизонт. Мы уже над Карелией, лечу в освобождённый Петрозаводск. Там создаётся узел связи. Основные события будут происходить значительно севернее, но Мерецков, пока, расположился здесь. Хоть какая-то цивилизация! Сели в Песках, на северной окраине. На аэродроме базируются истребители ПВО, охраняющие город. Мерецков прислал машину и охранение. Мельком успел посмотреть город. Штаб фронта находился в гостинице "Северной" на улице Ленина. Сам командующий жил напротив, через улицу, в доме 22а, где позднее находился "Экспортлес". Мы прилетели рано утром, Мерецкова в штабе не было. Его адъютант сказал, где он, и что он просил сразу зайти к нему. На улице мороз, много кристально-чистого снега. С неба сыпется легкая изморозь. Красота! Перешёл через улицу, часовой недоумённо уставился на погоны на куртке, ещё не видел. Но, скорее всего, меня знал лично, так как взял "на караул" и пропустил меня в здание. Довольно тёмный подъезд, с потолка свисают длинные шнуры с лампочками. Горят только две. Подскочил со стула Росщупкин, ординарец командующего.

   - Товарищ Иволгин! Как о Вас доложить?

   - Генерал-лейтенант Иволгин, Представитель Ставки на Карельском фронте.

   - А что, теперь все будут погоны носить? Как в царской армии?

   - Да, Росщупкин. Ты теперь офицер РККА.

   - Мы слышали, что приказ опубликован, но газеты придут только сегодня. Всё, иду докладывать!

   Он проскользнул в комнату, там послышался недовольный фальцет Мерецкова, затем дверь распахнулась, и вышел сам Кирилл Афанасьевич, с заспанным лицом, а сзади слышался голос Евдокии Петровны, что она "сейчас!".

   - Ну, кто, кроме Максима, может заявиться в такую рань! Проходи-проходи, дорогой! Дай на тебя посмотреть! Красавец! В новой форме и генерал! Дуся! Смотри! Максима генералом сделали!

   - Пора! Давно пора! Максимушка! Дай я тебя поцелую! Поздравляю! Я сейчас чай приготовлю!

   - Петровна! Какой чай! Мы ни его, ни мои погоны с ним не обмыли! Привёз?

   - Конечно! Из Москвы вышел курьерский для всего фронта. "Сам" сказал, что мы переодеваемся первыми.

   - Петровна! Смотри! Хорош? Ну, а я как с погонами?

   - Козёл ты старый! Гимнастёрку сними, пришью! Всё! Все за стол! Сначала чай! Остальное потом!

   Переругиваясь, в шутку, с женой, Мерецков провёл меня в комнату, где Евдокия Петровна накрыла стол. Я вытащил из рюкзака шведский бальзам и бутылку "Polar Wodka" из Хельсинки.

   - Максим! Утро ведь на дворе!