Дилогия «Красные звезды»

51

Аудиенция

«А подайте-ка сюда этого янки! Желаю его лицезреть!» – распорядился адмирал советского флота Гриценко Геннадий Павлович, сидя в каюте отдыха, примыкающей к посту боевого управления, где-то в недрах «Юрия Андропова». Он отдал распоряжение немножко иначе, но ведь слова – это оболочка, а важен смысл, правда?

И тогда пилот палубной авиации и член совсекретной комиссии, человек, имеющий допуск к президенту США, предстал перед ним. В мертвом свете ламп Гриценко вперился в него тусклыми усталыми глазами.

– Что у него за форма, черт возьми? – спросил он окружающих, не зная, что пленный неплохо понимает его язык. – Комитету госбезопасности, не при нем будь сказано, надо по заднице настегать! Форма похожая, но новая какая-то; судно – мы его даже не успели заснять – черт знает какое; помехи, черт побери, какого-то нового вида… Где наше доблестное КГБ?

«Мама моя родная, – подумал про себя американский гражданин Ричард Дейн, – мне еще и с КГБ придется дело иметь! Бедные мои косточки».

– Чего им тут надо было, этим янки, это же наши воды? – несколько отрешенно поинтересовался русский адмирал.

– Спросить? – неуверенно уточнил переводчик – целый капитан-лейтенант.

– Да нет, это я так. Думаешь, я совсем их английского не знаю? – сказал в пространство Геннадий Павлович. – Я бы спросил, если бы этот мальчишка оболваненный знал ответ.

– И что бы вы спросили? – подобострастно поинтересовался переводчик.

– Я бы спросил, имеют ли отношение янки к пропаже моего отца. Вот что бы я спросил, – Гриценко вонзил в Ричарда Дейна неожиданно вспыхнувший взгляд, как два красных лазера. – Еще бы я спросил, не подобрали ли они в море моего братишку в шестьдесят седьмом или хоть кого-нибудь из его экипажа. Я явно старею, моя вселенная начинает суживаться. Суживаться до эдаких личных эмоций. Вот так, брат, – он подмигнул своему соотечественнику.

– Так, может, все же спросить? – снова проявил активность, вдохновленный проявлением адмиральской человечности, переводчик.

В этот момент что-то затрещало в больших динамиках, и голос, скрадывающий окончания слов шелестом помех, сообщил:

– Товарищ адмирал, воздушные цели на сближении. Вас просят на рабочее место.

– Вот и поговорили, – подвел итог Гриценко. – Передайте ребятишкам, которые будут его допрашивать, что меня лично интересует не только устройство их странного корабля, но больше другое: почему янки в последнее время повысили активность. Неужто правда близка агония капитализма? Ладно, уведите его, – адмирал встал, но внезапно снова глянул на пленного. – Или стоп! Уважим мнение замполита. Проведите-ка его по всем помещениям личного состава, пусть посмотрят на агрессора собственными очами. Для начала по верхней палубе. Поднимите боевой дух авиаторов.

На этом аудиенция иностранного гражданина у командующего местным филиалом советского флота была закончена.

52

Профиль полета

Знаете, как движется «Гарпун»? Сразу скажу, профиль его полета отличается от полета какого-нибудь слабака «Экзосета». «Экзосет» летит поначалу более-менее высоко, ближе к цели несколько снижается, а в паре километров вообще начинает стричь верхушки волн – его задача поразить ватерлинию, он ведь невелик, взрывчатки мало, а потому ее нужно использовать с умом. Кстати, именно поэтому десять «Экзосетов» промазали по «пиратским» экранопланам. Они пронеслись у них под днищем и крайне удивились, выскочив с обратной стороны целехонькими. Дело в том, что их кумулятивная мощь срабатывает от простейшего контактного взрывателя, а соприкосновения не было. Беда с этой техникой!

А вот «Гарпун» хитрее. Взрывной мощи у него невпроворот, потому плевать он хотел на отслеживание всяких ватерлиний. К избранному его железными мозгами кораблю он подбирается поначалу довольно низко над водой, но, ощутив его близость – что он делает очень просто, измеряя запаздывание отраженного сигнала, – «Гарпун» стремительно взвивается вверх и уже оттуда, с радостного возвышения над жертвой, пикирует вниз быстрее камня. Он любит проламывать палубу и рвать детонатор внутри. Экраноплан не имеет палубы, однако его широкое, распластанное над синим океаном тело должно, по идее, вводить «Гарпун» в чудовищное возбуждение.

Сейчас около двадцати «Гарпунов» шли на сближение с группой «пиратских» кораблей во главе с авианосцем «Юрий Андропов».

53

Беготня

Не получилось у них с поднятием боевого духа. Скорее наоборот.

Хотя поначалу все шло гладко. «По улице слона водили, как будто напоказ…» Вот так и пленного Ричарда Дейна вывели на свет божий.

Но, во-первых, на летной палубе вершилась такая суета, что как-то не до созерцания конвульсии капитализма было. А во-вторых, когда Ричард Дейн, с двумя мощными конвоирами по бокам, добрался до середины палубы, произошел авиаракетный налет на русское соединение. Вся окружающая машинерия начала последовательно-разрушительную работу с элементами аврала. Вблизи ревели самолеты, врубающие не сходя с места форсаж и сдерживаемые на палубе только специальными стойками; тарахтели куда-то в невидимое далеко многоствольные автоматы разных калибров; вяло зависали на огненных хвостах ракеты, дабы через мгновение умчать навеки в туманную мглу; махали кому-то флажками регулировщики в защитных наушниках. Последняя стадия капитализма перла всей мощью. И ребятушки-конвоиры, судя по комплекции, имеющие отношение к морской пехоте, сообразили, что пора делать ноги и не путаться под ними у людей и техники, занятых делом.

Но, видно, судьба тасовала колоду по-своему, и когда вся тройка почти добралась до спасительного люка, в авианосец «Юрий Андропов» угодил первый ракетоснаряд. Разделившись на три сотни заранее нашпигованных составляющих, гостинец в долю секунды произвел на палубе зачистку местности. И надо было так случиться, что несколько из этих элементов продырявили обоих конвоиров-здоровяков, слева и справа от Ричарда Дейна, хотя его натерпевшийся организм не давал подлетающей ракете никаких ответов на позывные «свой – чужой».

И хотя Ричард Дейн тоже упал, он совсем не пострадал. Оглядевшись вокруг и изучив свои свободные как ветер руки (с него сняли наручники для движения по трапам), Ричард Дейн понял – судьба. И тогда, не оглядываясь на корчащихся в агонии охранников, он рванул назад, туда, где вся их троица недавно проходили эскортом. Там стояли в рядок два красавца «Як-141» – первые в мире сверхзвуковые самолеты с вертикальным взлетом. Неясно было, почему они пока не взлетели, но разве это его касалось?

Кто на этом судне, да и во всем советском флоте две тысячи пятого года, явившемся из «Мира-2», мог знать, что подобранный с затопленного корабля янки моряк является первоклассным пилотом истребителей вертикального взлета и посадки, и еще, более того, он бывал на российском крейсере «Адмирал Кузнецов» по программе обмена опытом с НАТО и имел возможность водить русские «Яки».

Он подскочил с тыла к технику, что-то осматривающему в подвеске, огрел его по голове подвернувшимся огнетушителем (довольно сильно, но учитывая наличие шлема – не смертельно), бегло глянул на шасси, проверяя, не пришпилен ли самолет к палубе, и наконец взлетел вверх по лесенке в кабину. Он задвинул колпак и уставился на пульт, вспоминая навыки двухгодичной давности. Да, кое-что было не так, но в общем кнопочная конфигурация сохранялась. Тогда он активизировал программу контроля, одновременно натягивая на голову висящий на специальном креплении шлем. Это была хитрая штука, она связывалась инфракрасными датчиками с блоком управления оружием. А вот специальных перчаток и противоперегрузочного костюма у Ричарда Дейна не имелось. Но это можно пережить. Зато в баках самолета наличествовало топливо.

И тогда он тронул рукоятки и кнопочки. И всосались в корпус закрылки двигателей вертикального взлета. И в палубу, в размеченное для стоянки, а не для взлетов место, ударили две огненно-красные струи.