Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ]

  - Бежать... - повторил Илья. - А ты?

  - Неужели меня захочешь с собой взять? А как же Мадлен?

  Вот дурак, сам напросился на этот вопрос. Напросился, хотя не был готов к ответу. Ни к чему он не был готов... Две женщины, две любовницы - как он относится к каждой из них? Ни с той ни с другой он не говорил о любви. Почему? Ответ прост: не любит он их. И вообще никого не любит. Только себя. Единственный человек, которого он всё-таки любил - мама. Но она умерла полгода назад, совсем недавно. Болела долго. Потому и отсрочка от армии у Ильи была. Теперь мамы нет и отсрочки нет. И любви никакой нет...

  - Может, и я убегу, - сказала девушка. - И опять же у тебя выбор будет - со мной остаться или вернуться к своей... Мадалене Геннадьевне.

  "О, господи, опять она о выборе..."

  - Да не горюй ты! Время еще есть, определишься. Впрочем, на эту тему мы с тобой вчера разговаривали.

  "Насчет меня можешь не сомневаться" - вспомнил Илья слова, сказанные им вчера, и подумал: "Мария уже давно меня раскусила, поняла, что я тряпка, а не мужик. Да и сегодня я вряд ли поднялся в её глазах..."

  - Ни сегодня-завтра поступит команда складывать манатки и возвращаться в учреждение, - поменяла тему разговора Мария, видя растерянность любовника. - Пока вы с Ивановым Симагина семье возвращали, я с Егором пообщалась. Он вернулся поздно и злой как черт. У них с Кастетом та же история, что и у нашего звена - попадаются в основном те, кто уже прошёл процедуру программирования. Думаю, и у других групп аналогичная ситуация. Похоже, мы уже всех бомжей к Доктору свозили.

  - А может нас в другой город перебросят?

  - Это вряд ли, - покачала головой Мария. - Экорейнджеров в ЭКОРе достаточно. Все города охвачены... Просьба у меня к тебе, Илья. Не верь ничему, что тебе говорил и будет говорить Кеша. Он - страшный человек, потому что - фанатик, а такие люди страшны особенно. К тому же он очень умный и очень хитрый: разговорит, вывернет тебя наизнанку - ты и не заметишь... Если Кеша узнает о том, что я... о чём мы с тобой сейчас разговариваем, считай это будет концом. И твоим и моим. Так что, спокойно ходи на занятия, постигай экологию и прочие премудрости и помалкивай. И не глупи, не делай резких движений - ни в ту, ни в другую сторону. Ты меня понял?

  - Понял, - кивнул Репин. - А с Симагиным как быть?

  - Лёшка не был моим другом. Напротив, мы с ним постоянно соперничали. Но он в принципе хороший парень, хоть и дурак - в открытую выступить против системы!..

  - Мы с Андреем пообещали ему завтра заскочить.

  - Даже так?.. Значит, заскочите. Втроём заскочим. Есть у меня одна идейка... Наш Доктор на самом деле - доктор. А у меня сотрясение мозга - производственная травма. Завтра к нему наведаемся, попробую раскодировочный диск позаимствовать. Надо только продумать, как доктора из лаборатории выманить и меня хоть на пару минут одну оставить...

  10.

  Проводив взглядом выехавшую за ворота машину со Шреком и Кастетом, Илья первым делом решил наведаться к Марии.

  Обычно она вставала раньше всех и, приняв душ, отправлялась на кухню - доставать из холодильника продукты, мастерить бутерброды и ставить чайник. А уж потом будила бойцов. Не командир, а просто мама родная. Правда, бутерброды у Марии получались отнюдь не мамины, не женские - хлеб она пластала толсто, а колбасу резала вместе со шкуркой так же толсто, как хлеб. Помимо колбасы в холодильнике имелись и яйца, и сосиски, и еще всякая всячина, но утруждать себя приготовлением горячих завтраков она не желала. Принцип тот же: кому надо - сам себе яичницу сделает или сосисок отварит, а не хочет - пусть ест, что дают.

  Сегодня утром Мария не встала, проводить Егора с Кастетом. Илья слышал, как Шрек постучался в дверь её спальни и пробасил: "Машка, ты живая там?". Мария что-то ответила, что - не было слышно, видимо, что-то смешное, так как Шрек заржал и сказал: "Ладно, давай, оклёмывайся. Мы с Кастетом выезжаем, перекусим в какой-нибудь забегаловке".

  - Маша, к тебе можно? - спросил Илья, деликатно постучав по косяку.

  - Заходи, открыто.

  Илья зашёл.

  Мария уже встала и даже успела заправить постель. Вид у девушки был, прямо сказать, неважный: бледная, под глазами тёмные круги. Зрачки вроде бы пришли в норму, но взгляд был каким-то рассеянным.

  - Болит голова? - сочувственно спросил Илья.

  - Болит, - Мария не стала скрывать, что ей плохо, - просто раскалывается и тошнит - всю ночь рвало. И штормит сильно.

  - Тебе горячий бутерброд сделать? Могу сосиску отварить...

  - Нет! - воскликнула девушка, словно он предложил ей жареных кузнечиков и отварных дождевых червей. При этом она резко мотнула головой и тут же, поморщившись от боли, присела на край кровати, сказала, как-то виновато улыбнувшись: - Думала, отлежусь, пройдёт. Ни фига... Ты с Ивановым уже разговаривал?

  - Ещё вчера. Точнее - сегодня ночью, после того, как мы с тобой расстались.

  - И что он сказал?

  - Сказал, что я шизик, вы с ним просто зациклились на моей психике!.. В общем, недоволен был, что я раскололся.

  - Не доверяет... И это правильно, никому нельзя доверять.

  - Я же тебе доверился, - возразил Илья.

  - А ты доверился? - Мария со странной улыбкой посмотрела на парня. - Ладно, собирайтесь, и к Доктору. Мне, правда, нужно у него побывать. И не только ради диска, мне действительно хреново, Илья...

  Определенного плана у них не было. Илья всю дорогу к передвижной лаборатории ломал голову над тем, каким образом вытащить Доктора из реанимационного автомобиля и удержать его несколько минут снаружи, пока Мария будет искать диск-дешифратор.

  "Но как она будет искать, - подумал Репин, - в таком состоянии? Правда, Маша уверяла, что Доктор педант, а потому всё у него хранится в строго определенных местах, в том числе и диск. Но иногда и педантам что-то в голову стучит - вдруг он диск в другое место положил. А переписывать заново с ноутбука - это время, даже если знать, что писать и если Доктор оставит ноут включенным. Вот незадача, блин!.. А Маше-то, как видно, совсем худо. Полулежит на откинутой спинке сидения, глаза закрыты, черты лица какие-то острые, изломанные. Видно, что очень больно, но терпит, настоящий боец... И красивая. Даже такая - беспомощная, страдающая, совсем без косметики - всё равно красивая... Но как бы она не вырубилась, тогда кранты - без неё ничего не получится..."

   Андрей, лениво покручивая баранку "Форда", кажется, ни о чем не думал - просто смотрел на дорогу и по сторонам, изредка бросал взгляды в зеркало заднего вида. Ещё ночью он сказал Илье, когда тот предложил разработать план похищения диска для раскодировки Симагина: "Утром что-нибудь придумаем. Утро, Илюха, вечера мудренее". Однако утром на то же самое предложение пожал плечами и сказал беспечно: "Авось случай какой подвернётся. Счастливый. В жизни, Илюха, всегда есть место счастливым случаям".

  - Опа! - вдруг воскликнул он и стал притормаживать, прижимаясь к обочине.

  Илья посмотрел в окно - в проулке между домами стоял, изготовившись к бегу, их знакомый бомж - щуплый и чёрный, как головёшка, обладатель выцветшей красной футболки и клетчатых штанов.

  - Эй, Изя! - Андрей уже вышел из машины, обошел кабину и помахал бомжу рукой с тротуара. - Подь сюды, Израиль Наумович, дело есть.

  Изя затравленно огляделся по сторонам и хотел было юркнуть за угол, но строгий окрик майора заставил его застыть на месте:

  - Стоять, господин Дворкин! Дело чрезвычайной важности. Вашему лучшему другу необходима помощь!

  Дворкин изобразил на лице крайнюю степень непонимания.

  - Ой, я вас умаляю, какому такому другу? - всплеснув руками, искренне удивился он, глядя на мужчин из чёрного "Форда", подошедших к нему. - Вей з мир, у бедного больного Изи уже давно нету друзей. Йих когда-то хватало, но теперь на это дефицит...