Будет День (СИ)

— Невозможно — и точка!

Слегка беспокоило Степана отсутствие однозначной реакции сэра Энтони на его отчёт о поездке в Голландию. Да что там однозначной — никакой реакции не последовало, кроме дежурного: "Спасибо за проделанную работу. Если Вы нам понадобитесь, господин Гринвуд, сэр, мы найдём способ с Вами связаться. На Ваш счёт переведена скромная компенсация за потраченное время и силы". То есть, выражаясь простым языком: "На тебе денежный эквивалент газетного гонорара и снова прячься под камень, из-под которого вылез, до лучших времён".

Хорошо ещё, что статью о Чехословакии приняли в печать практически в авторской редакции, а сумма, выплаченная за неё, превзошла самые смелые ожидания. Незабываемый сон с участием лорда Ротермира оказался не "в руку". Мистер Крэнфилд ещё раз подтвердил редакционное задание на статьи о Польше и прибалтийских лимитрофах, лишь волею случая получивших статус независимых государств. Если бы не это, то можно подумать, что вокруг Майкла Гринвуда начинает образовываться разреженное пространство, грозящее перерасти в вакуум и тогда…

"Как Витьке Федорчуку — инсценировать смерть?" — ибо процесс категорически двинулся "не в ту сторону", и проще умереть и воскреснуть под новым именем, чем зависнуть между жерновами "исторических необходимостей". Без старых обязательств и допущенных впопыхах ошибок, начать с чистого листа и двигаться вперёд, — "и только вперед!" — в поисках новых самобытных граблей?

Отогнав невесёлые мысли маленьким глотком виски, вдогонку которому отправился кофе и изрядный кусок бутерброда с ветчиной, Матвеев вновь вернулся к планированию расходов на ближайшее время. Тем более что основания для такого планирования возникли сразу после ревизии висковарни, проведённой на днях при участии "приглашённого специалиста".

— Итак… куб перегонный, импортный — три штуки… — о неместном происхождении куба Степан буркнул себе под нос, понизив голос — почти неслышно, но Брюс Мак-Как-то-его-так (фамилию "спеца по пьяному делу" — Матвеев запоминать не стал, решил — пусть будет Макак, понадобится — спросим у соседей), привлечённый возможностью подзаработать несколько фунтов, не обратил внимания на бормотание нового хозяина поместья Бойд. Он слышал только то, что относилось к делу.

— Один — менять без вариантов. Два других — почистить и поменять арматуру, — или как она там называется, — трубки, краны, — Макак в задумчивости потёр сизый, в склеротических прожилках, нос — признак профессии… или всё-таки сопряжённых с ней опасностей? — Да, и термометры с манометрами однозначно придётся ставить новые.

"Неплохо бы в поместье газ провести, но это ещё долго будет относиться к области несбыточного, — подумал Степан, наблюдая за тем, как немолодой мастер буквально обнюхивает оборудование. — Так что, придётся топить по-старинке — углём или торфом, и даже, скорее всего, именно торфом".

— В солодовне ничего менять не будем — просто наведём порядок и чистоту, насколько это возможно. Бочки…

— А что у нас с бочками? — Матвеев отвлёкся на секунду, размышляя о программе газификации шотландской глубинки, и пропустил слова "спеца".

— Полдюжины придётся отдать бондарю в ремонт, — со вздохом повторил Брюс, — и обязательно проследить, чтобы доски и клёпки были надлежащего качества…

Степан воспринимал как должное все непривычные для него знания, доставшиеся, как оказалось, не только от Гринвуда, но и от далёких предков последнего. К тому же в библиотеке поместья обнаружилось "Полное руководство по дистилляции" некоего господина Смита, представлявшее не только букинистическую, но, несомненно, и немалую практическую ценность для начинающего производителя традиционного алкоголя.

"Самостоятельность в её нынешнем виде, — резюмировал Степан события последних дней, — штука хорошая, ласкающая чувство собственного достоинства, но, пожалуй, что бесперспективная. Без опыта ведения бизнеса можно обложиться справочниками и пособиями, купить, — пока они по карману, — лучших юристов, собрать по округе мастеров и поднять хозяйство усадьбы до работоспособного состояния, — но не более того. Эх, сейчас бы посоветоваться с Витькой Федорчуком. Чертовски не хватает его чутья и деловой хватки. Не зря "колбасный король" тянул свой бизнес без видимых проблем почти двадцать лет. Угу, а ещё губозакаточную машинку для полного комплекта".

Тем не менее, мимолетная эта мысль привела, как и следовало ожидать, к двум вполне трезвым решениям. Во-первых, купить — пока в Европе мир — бочки из-под дешёвого испанского хереса, и настаивать виски в них. А во-вторых, следовало срочно найти подходящего управляющего, а самому ехать в Европу, и там плотно заняться с Витькой делами возникающего на глазах "семейного бизнеса". Оба решения представлялись теперь Степану вполне здравыми и, следовательно, верными.

Воспринимая хлопоты по приведению в "божеский" вид хозяйства и восстановлению висковарни как "милую" забаву, не мешавшую заниматься главным делом — журналистикой и даже придающую дополнительную устойчивость его социальному положению, — Матвеев, со временем, не просто втянулся, но начал открывать для себя целый мир по имени "Шотландия". Не в качестве постороннего наблюдателя или, упаси боже, туриста, но полноправного местного землевладельца. И "рассмотреть" этот новый чудный мир он пытался не с "парадного подъезда" Эдинбурга и не с "чёрного хода" Глазго. Крайности могли исказить перспективу, открывавшуюся Степану, в самом сердце этой без преувеличения сказочной страны горных вершин, зеленых лугов и синих заливов, где открытия приносит каждый новый день. Общение с нанятыми для работы в поместье мужчинами и женщинами — деревенскими жителями, регулярные поездки в Питлохри за продуктами и на почту — всё давало столько пищи для размышлений, что Степан всерьёз опасался заполучить нечто вроде "заворота кишок" в голове.

Источником внешних новостей служили газеты, попадавшие в Питлохри с небольшим, на день-два, опозданием, да ещё радио. С последним возникла проблема, даже не столько с ним, сколько с отсутствующим в поместье электричеством.

Пришлось тряхнуть стариной, возобновив почти утраченные навыки "настоящего советского мужика". Приложив некоторое количество усилий, и попутно удивив местную прислугу своими познаниями в высоком искусстве электрификации, Матвеев за пару дней наладил в поместье освещение и обеспечил базу для "приема эфирных сообщений". Невдомёк было шотландским пейзанам, что их новый наниматель изрядно поднаторел в ремесле домашнего электрика, равно как и сантехника, за несколько тысяч миль и несколько десятков лет вперёд от нынешнего места и времени. Теперь стены жилых комнат и хозяйственных помещений господского дома украшал витой провод на фарфоровых изоляторах и "изящные" керамические выключатели и розетки. На заднем дворе в небольшом сарайчике — ранее бывшем прибежищем садового инвентаря — чихал сизым выхлопом примитивный бензиновый генератор. Мощности его вполне хватало на освещение полутора десятков комнат и питание громоздкого трёхлампового приёмника.

При покупке этого "чуда враждебной техники", Матвеев попытался найти табличку с наименованием фирмы производителя на массивном, полированного дерева, корпусе, но потерпел неудачу. Продавец ничем помочь не смог, сказав лишь, что приёмник собран из "филипсовского" комплекта деталей каким-то мастером в Данди. Подробности знал хозяин лавочки, но он уехал за товаром в Эдинбург и мог вернуться не раньше чем через неделю.

Новости, приносимые газетами и радио, последние две недели вызывали у Степана странное ощущение нереальности происходящего — настолько они не соответствовали тому немногому, что он помнил из истории межвоенной Европы. По правде сказать, знания его опирались на причудливую смесь обрывков школьного и университетского курса с прочитанными в молодости романами Юлиана Семёнова и книжками из библиотеки "Военных приключений", да фильмами, вроде "Щит и меч" или "Земля до востребования". Чем-то помог подробный ликбез, проведённый Ольгой на затянувшемся пикнике в Арденнах. И если в анализе прошедших событий Матвеев мог ещё положиться на Гринвуда, то новости шокировали их обоих.