Агония (СИ)

   - Я, признаться, тоже был удивлен, - Павлов сделал небольшой глоток и поставил бокал на столик. - Но, согласитесь, переворот сыграл незаменимую роль в цепи последних событий. Если бы не он, операции с подводной лодкой просто бы не было.

   - Тут, без сомнения, вы правы, - министр Шэнь несколько секунд держал бокал перед глазами, наслаждаясь игрой неярких бликов огня в хрустале. - Но я не об этом. Адмирал Брэдок смог привлечь всех командующих на свою сторону и сместить президента. Кто может гарантировать, что некоторые элементы их вооруженных сил не выйдут из-под контроля, когда проявится вся сила нашего давления.

   - Именно поэтому мы и затеяли игру с генассамблеей ООН, - российский министр выразительно посмотрел на китайского коллегу. - Если честно, мне все равно, что будет с их войсками. Пусть хоть перережут друг друга, если захотят. Для нас главное блокировать их ядерный потенциал. Вначале стратегический, а затем и тактический.

   - Цель, конечно достойная, я вам уже не раз говорил об этом. Но и риск велик. По моему мнению, риск даже больше чем преимущества от достижения цели.

   - Вы думаете, что Штаты могут сорваться и нанести превентивный ядерный удар?

   - В том числе - и это.

   - И как бы вы поступили, если бы у вас были ресурсы для самостоятельных действий.

   - Вы знаете позицию Китая. Соединенные Штаты даже в их теперешнем полуразрушенном состоянии представляют опасность. Даже без ядерного оружия их военный потенциал огромен. Особенно силен их флот и ВВС. Они позволяют Америке вести себя без оглядки на ООН или на нас. Может быть, именно сейчас они наиболее опасны и непредсказуемы, как смертельно раненый зверь. Особенно для соседей, - министр Шэнь бросил быстрый взгляд на своего российского коллегу. - Хотя я не думаю, что вас заботит судьба Мексики или Канады.

   - Ну почему же... - Павлов сделал небольшой глоток шампанского. - Мы всегда были против любой агрессии. Это наша принципиальная позиция. В отличие от Китая... Хотя вы очень ловко умеете маскировать свои намерения.

   - Мы ценим вашу принципиальность, господин Павлов. Но, поверьте, что бы вылечить пациента иногда лучше один раз провести скальпелем, чем годами тратиться на бесполезные лекарства. Америка в ее теперешнем виде все еще останется угрозой для остального мира.

   - Не буду с этим спорить. Если честно, господин министр, мне лично импонирует ваша идея совместной военной операции против США. Но в этом случае мы однозначно получим обмен ядерными ударами. Даже, если одна из сотни боеголовок пробьет нашу ПРО, ущерб будет неприемлемый.

   - Неприемлемый ущерб будет тогда, когда Штаты восстановятся после катастроф и нанесут по Китаю и России ответный удар. Или вы думаете, что они поверили, что модули корейской станции попали в критические точки случайно?

   - Ну, на восстановление им понадобятся десятилетия...

   - Я иногда удивляюсь вашей осторожности, - китайский министр холодными глазами посмотрел на Павлова. - На протяжении всей истории Запад пытался уничтожить Россию, унизить ее любыми способами. После распада СССР, когда вы в надежде на понимание называли Евросоюз и Америку друзьями и партнерами, они открыто считали вас врагом, делали все чтобы ослабить Россию, и подвели вас к самому краю пропасти. Это ведь очевидно - Запад ненавидит Россию просто потому, что вы не такие как они. Он ненавидит вас за свои прошлые поражения. Потому, что вы на протяжении столетий сохранили свою мощь, свою культуру, свою независимость. За то, что после распада Союза вы смогли восстановиться и стать мировым центром влияния. И сейчас, когда вам представился шанс устранить источник этой ненависти, вы проявляете нерешительность.

   - Мне больше бы понравилось слово "осторожность". Я все-таки надеюсь, что эти ужасные катастрофы подтолкнут Америку и Европу к настоящему партнерству.

   - Боюсь, что вы надеетесь зря, господин Павлов, - тихо сказал китайский министр, глядя на разгоревшийся в камине огонь. - Запад никогда не примет того факта, что Россия обладает правом на самостоятельное цивилизационное развитие вне рамок их, так называемой, "демократии". Подумайте, господин министр, и у вас и у нас выросло целое поколение на эплах и андроидах. Они очень отличаются от нашего поколения. У этих сетевых рабов не так развит патриотизм и чувство национальной принадлежности. Они считают себя гражданами мира способными самостоятельно принимать решения без оглядки на интересы страны, в которой они выросли. Но их самостоятельность - иллюзия. Их поведением через глобальную сеть манипулируют те же американцы, потихоньку готовя внутри наших стран хорошо управляемую пятую колонну. Они шаг за шагом превращают нашу молодежь зомби. Вы же видите, какие поведенческие коды американцы забивали все это время в их расплавленные интернетом мозги: деньги, потребительство, толерантность, отказ от национальной идентичности, глобализм и, конечно, приверженность западным демократическим ценностям.

   - Здесь я с вами согласен, - Павлов бросил быстрый взгляд на китайского коллегу. - В сети развязана настоящая психологическая война за умы и сердца наших людей. И противостоять этому накату с их стороны очень сложно. Штаты настроены идти до конца.

   - Именно, господин министр. Даже если американцы в инциденте с корейской станцией обвинят только Китай, они не оставят Россию в покое. Если мы не предпримем конкретных действий по корректировке американской политики, через двадцать тридцать лет они восстановятся, и история повторится. США и, давно сдавшие им свой суверенитет в обмен на доллары, европейцы в очередной раз пойдут в поход против России. Запад будет продолжать давить вас до тех пор, пока не расчленит на небольшие хорошо управляемые сырьевые провинции. Или все это закончится большой войной в Европе, и в этой войне будет один бесспорный победитель - США, которые отсидятся на своем острове, защищенном тремя океанами. Америка никогда не даст России спокойно развиваться, хотя бы потому, что вы единственная страна в мире способная ее уничтожить.

   - Но ведь и Америка, и Европа уже фактически признали за Китаем и Индией как вы выразились "право на самостоятельное цивилизационное развитие".

   - Я бы не называл это признанием. Они может и признали, что мы другие, но все равно давление, во всяком случае, на Китай не спадает, хотя оно и несравнимо с тем, что оказывается на Россию. К тому же мы достаточно далеко от их границ, не занимаем шестую часть суши и не обладаем пятой частью мировых ресурсов. Боюсь, что с вами совсем другая ситуация. Ненависть к России заложена у западных политиков на генетическом уровне и базируется на подсознательном страхе сильного соседа, который при желании может разрушить их тихий ухоженный дворик. Поэтому у вас выбор довольно ограничен - либо жить, зная, что ваш сосед вас ненавидит и готов уничтожить, как только появится такая возможность или избавиться от источника ненависти.

   - Да... Невеселый выбор вы нарисовали, господин министр.

   - Веселый или нет, но с ним вы живете со времен вашего славного царя Ивана Грозного. Здесь есть над, чем подумать. Во всяком случае, у вас и у нас есть пауза в несколько десятилетий пока Америка будет восстанавливаться. Но, если мы позволим ей обрести былую силу, глобального конфликта не избежать. Я уверен, что наши президенты сейчас тоже обсуждают эту тему. Не удивлюсь, если они владеют, важной информацией, которая пока недоступна нам с вами, - вежливо улыбаясь, китаец поднял свой бокал в приглашающем жесте.

   На столике тихо завибрировал пульт интеркома.

   - Слушаю, - не отрывая глаз от огня, коротко бросил Павлов.

   - Господа министры, президенты закончили совещание и приглашают вас к присоединиться к ним, - сообщил помощник.

   - Вы, просто, ясновидящий, - российский министр не скрывая удивления, посмотрел на своего китайского коллегу. - Стоило вам упомянуть президентов, и, пожалуйста - они сами нас приглашают.