Прыжок в прошлое

-Сергий Аникитович, ты, когда меня удивлять перестанешь?– воскликнул он. Я уже счет потерял твоим придумкам.

-Иоанн Васильевич, так ведь не я это придумал, мастер есть у меня золотые руки, его это работа.

Царь улыбнулся саркастической улыбкой:

-Что-то у других бояр ли, купцов таких мастеров много, а трубы волшебной они не додумались сделать. Мастер то у тебя есть – это понятно, а вот кто его надоумил на это дело? Кроме тебя нет никого.

Давай рассказывай все, что знаешь про такую трубу.

Пришлось начинать рассказ с того, что давно знал про свойства отшлифованных специальным образом кусочков стекла, но пока стекловар не сварил прозрачное стекло, ничего сделать было нельзя. А вот трубу мастер действительно придумал случайно. И это первая, которую он довел до ума. Больше пока не сделать, потому, что просто нет нужных стекол. Но у меня в вотчине уже начались пробные плавки, и я надеюсь, что вскоре стекла будет, сколько нужно, чтобы делать такие трубы, если потребуется.

Во время беседы, Иоанн Васильевич неоднократно глядел в трубу и удивленно пожимал плечами.

-Вчера весь вечер думал, куда такую штуку можно приспособить. Может, подскажешь?

-Государь, главное, что есть теперь труба подзорная, а дело для нее найдется. Вот в степи можно разъезды вражеские высматривать, Аглицким морякам можно за золото продавать, в море то наверно такая труба очень к делу будет. Да, для развлечения можно хотя бы светила ночные звезды, да Луну разглядывать. Вот только если продавать всяким немцам, быстро они поймут, в чем дело и сами такие будут делать. Хотя со стеклом может сразу у них и не получится.

Ишь ты, уже название придумал, подзорная труба, ловко! А про светила ночные это ты хорошо сказал, я иногда люблю смотреть на звезды, вот нынче вечером и поглядим, чего в небе интересного можно такой трубой увидеть.

Ну, вот, договорился мой болтливый язык. Сегодня вечером быть мне бесплатным астрономом-консультантом.

К сожалению, несмотря на все мои бесполезные обращения к всевышнему, погода в Москве удалась. И когда мы с царем и толпой охраны поднимались на Кремлевскую башню, на небе не было ни облачка.

Я сам глядел, как завороженный, на ночное, звездное небо. За прошедшие три года, мне почему-то ни разу не удавалось вот так пристально его разглядывать. Ночная Москва не освещала все вокруг огнями реклам, и тысяч ламп. Было начало июля, и полная луна уже всходила над горизонтом, озаряя все вокруг призрачным голубоватым светом.

Иоанн Васильевич взял трубу у сопровождающего его боярина и начал разглядывать пятнистый лунный диск. Он смотрел долго и упорно. Затем опустил трубу и повернулся ко мне.

-Щепотнев, ты книг прочитал множество, вот можешь ты сказать, почему такие пятна на Луне, что это такое?

Я похолодел, в моем воображении уже горел костер под моими ногами.

-Государь, многие умы человеческие бились над этой загадкой, смотря на небо.

Я могу рассказать, что они предполагают, ведь Господь бог в своей несравненной милости дал нам разум, чтобы мы могли дойти до истины.

Так вот ты государь знаешь, что Земля наша это огромный шар, тридцать тысяч верст в окружности. Писано было, что еще гишпанским королем отправлена экспедиция на кораблях, и обошли они всю Землю вокруг за три года и вернулись туда, откуда вышли. А Луна такой же шар, только меньше размером и крутится она вокруг Земли. А светит Луна светом, который отражает от солнца, и там где почва лучше отражает свет, там поверхность светлее, а где хуже, там темная.

Но я это немногое только из книг знаю. А вот есть у датского короля ученый астроном Тихо Браге, муж изрядно в этой науке преуспевший, вот если бы ты его к себе вызвал, он мог бы намного больше рассказать. Насколько я знаю, король датский его очень ценит, но если сам астроном узнает, что у нас есть такой прибор, как подзорная труба, он и сам захочет к нам приехать. А ведь он еще астролог и алхимик хороший, – закинул я удочку.

-Мне кажется, что если ты его своей милостью не оставишь, то будет нам от этого только прибыток и других держав уважение. Веры он христианской, хоть и схизматик, так у нас сейчас таких схизматиков не одна тысяча в Москве обитает.

Царь стоял в задумчивости.

-Интересные вещи ты Щепотнев говоришь. Ты, что не знаешь, из-за чего Ливонская война началась, орден мастеров ко мне не пропустил. А, как прикажешь такого астролога вывезти, не пропустят его к нам?

-Так, слышал я, что не строим мы порты морские из-за уложений старых, которых у нас не осталось, а тычут шведы своими копиями, а кто его знает, чего они там написали. Мнится мне, что был бы у нас порт на Варяжском море так и для царства твоего хорошо было, вот хотя бы каперу твоему Карстену Роде убежище, не пропал бы он так просто, а сколько таких каперов можно было бы еще нанять, или своих выучить. А если бы у нас еще и торговый флот там был, то не хуже Ганзейского союза могли бы торговать. Да его еще и задвинуть хорошо.

-Царь улыбнулся:

-Ох, далеко не все так считают. Есть тут у меня советчики. Подумаю я над твоими словами. Пока ведь все, что ты говоришь, вроде получается.

И он снова взял трубу и уставился на звездное небо.

Вернулся домой глубоко за полночь. Царь еще не раз задавал вопросы, которые его интересовали, а я в меру своих знаний старался на них отвечать. Хотя строения солнечной системы старался не касаться, Пусть без меня выяснится, что в центре находится Земля или Солнце. Пока, что наши церковнослужители, вполне довольны системой Птоломея.

Ира меня ждала и не ложилась спать, хотя и была предупреждена, что я очень задержусь. Езда по ночному городу еще то мероприятие, но все прошло благополучно.

Я почти сразу после легкого перекуса грохнулся в постель и заснул мертвецким сном.

На следующий день, когда я сидел в Аптекарском приказе, ко мне зашел дьяк, я его сразу узнал – это был глава посольского приказа думный дьяк Андрей Щелкалов. Он с легким удивлением, впрочем, почти сразу исчезнувшим, осмотрелся у меня в кабинете, поклонился и хорошо поставленным голосом сказал:

– Сергий Аникитович, к прискорбию моему до сих пор не имел удовольствия познакомиться с тобой, так вот сегодня выбрал время и зашел, посмотреть, как ты тут устроился.

И он с неподдельным интересом уставился на полки, которые были заполнены стоявшими аккуратными папками тонкой кожи, на которых были приклеены инвентарные номера.

Дьяк не выдержал и вместо того, чтобы завести разговор по интересующей его теме, начал меня допрашивать, как я нахожу нужные документы. Когда он увидел мой каталог карточек, сделанный по алфавиту и увидел, как я в несколько минут вытащил нужный документ, я думал у Щелкалова будет инфаркт, он стоял и глотал воздух, как рыба на берегу.

Еще бы, вместо, того чтобы разматывать многометровый свиток бумаги, накрученный на березовую палочку, я всего лишь выбрал по каталогу нужную карточку и по номеру взял с полки папку.

Заинтересовался он и канцелярским клеем, которого после неудачи с производством силикона было у меня завались, и я принес в приказ с полведра. Хорошо, что он еще не видел несколько металлических перьев, которые сделал Кузьма по моей просьбе. Я не приносил их потому, что они не были еще доведены до ума, писали очень плохо и рвали бумагу, но я надеялся, что, в конце концов, я смогу писать настоящими перьями, не присыпать письма песком, а промокать промокательной бумагой, сделанной у меня в вотчине.