Фанфики (СИ)

— Ребёнок спит уже целые сутки!

Аннушка только-только проснулась. Со сна она была такая тёплая, такая миленькая… И, согласно ценным указаниям архангела Гавриила, во всём со мной полностью согласная.

Я пытался уточнить её воспоминания и ощущения от прошлой ночи, но ощущения от настоящего — её увлекли больше. Я тоже несколько… увлёкся. Так что, уходя, обнаружил в сенях не только взъерошенного Терентия, но и двух служанок. Одна-то знакомая, немая. А вот вторая… с усами. И — в бешенстве. От своего одеяния, от своей роли, от… от всего.

Выйдя во двор столкнулся с какой-то дворовой бабой, пока объяснял, что боярыня занята — слушает доклад тиуна, из оконца опочивальни со второго этажа отчётливо донеслась фраза:

— О! Дорогой мой!

На каждом слоге происходило глубокое придыхание, «о» переходило в «а» и обратно. Звонкие согласные проваливались в глухие, а конечное «ой» было повторено трижды и превратилось в отдельное, глубокочувственное утверждение.

Затем мужской голос с характерными тюркским «кха» произнёс, после глубокого выдоха:

— Ве бир кез даха.

Во даже как! Личным примером…

Баба-собеседница стояла, замерев, задрав лицо и открыв рот. Только пинок вывел её из транса и заставил потрусить к себе в девичью. Что ж, местная популяция туземцев проинформирована.

Глава 234

Но оцените моё удивление, когда я, проспав обычные свои 4 часа, выскочил в предрассветную тьму двора на ежеутреннюю зарядку и обнаружил, что процесс продолжается!

Голос Аннушки, несколько уже осипший, продолжал возвещать об удовольствии, постигшем её хозяйку. Теперь уже я замер посередь двора с открытым ртом. Аннушка издала несколько утомлённый, но вполне страстный заключительный стон. И тут же её голос был перекрыт другим, тоже очень удовлетворённым, мужским возгласом. И это был голос Терентия!

Какая сыгранность! Какой высокий уровень срепетированности! Я бы послал корзину роз в знак восхищения их талантами. Премьера удалась. Но, из-за отсутствия корзинщиков и розочников, придётся идти самому.

Аннушка и Терентий спали как убитые. Обнажённые, обхватившие, не отпускающие друг друга даже во сне, и, одновременно, отвернувшиеся, отодвинувшиеся. Аннушка скромно отвернулась к стене лицом, но кулачок её плотно сжимал «дирижерскую палочку», управлявшую её сегодняшней арией. Лишь бы не было судорог. А то спросонок и… поломать может.

Пульс… у обоих… По «Декамерону» именно так — по пульсу — какой-то из готских королей определил конюха-любовника своей жены.

Детишки заигрались, лицедейство перешло в действо. Ну и ладно, пусть спят. Аннушке за последние сутки досталось столько… «разиков», сколько за все три предыдущих года. Пожалуй, сегодня она и не поднимется.

Пушкин, однако:

Утром, естественно, Терентий проспал. Явился только к концу нашего завтрака, крайне смущённый и тихий. Но когда Чарджи высказался в смысле: надо бы зайти к вдовушке и вчерашнее обучение повторить, а то в нескольких местах тональность… — взвился с места как ловчий сокол. Глаза горят, руки машут… Скис только после моего вопроса:

— Так как, человека на поиски твоей жены посылать?

Глаз не поднимает, голос тихий, но говорит твёрдо:

— Да, господине. Прошу — яви такую божескую милость. Отработаю втрое. Это — долг мой.

Николай сразу начал возмущаться. Как денег отдать — он сразу говорит «нет». Да и мне самому… отдать незнакомому человеку двадцать гривен, кило серебра… без каких-либо гарантий… на поиск женщины, которой никогда не видел, в неопределённом месте… не то Сурож, не то Кафа… а может, и Царьград… или ещё дальше… а маленькие дети и вовсе меняются быстро… да и что надёжного, в части особых примет для опознания, может сказать о малых детях их отец?

На Западе есть две системы возврата рабов.

Если в плен попал благородный рыцарь, и место пленения в границах христианского мира — посылают герольда. Гильдия герольдов охраняется законами и обычаями, им открыты двери замков, у них есть право представлять персону своего господина.

Если же человек — простолюдин, или пленник у иноверцев — в дело вступают странствующие монахи. Обычно — франсисканцы. Этого ордена здесь пока нет — основан в 1209 году. Есть более древний — бенедиктинцы.

Мусульмане и язычники воспринимают «босоногих братьев» как психов. Что, согласно распространённым суевериям, обеспечивает им некоторую защиту. А, поскольку при выкупании пленников цены значительно выше рыночных, то существование таких «нищих переговорщиков» поддерживается и властями.

В «Святой Руси» нет ни того, ни другого института. Основной поток русских рабов идёт в Византию. В отличие от более поздних татарско-турецких времён — разницы в вере нет. Более того — вся работорговля в руках греков. Только на севере трудятся новгородцы, а на востоке пытаются утвердиться на этом рынке булгары.

Поэтому «искатель» — один из «гречников». Такой же работорговец, только примелькавшийся в Смоленске — несколько лет подряд приходил за «живым товаром». Николаю его порекомендовали. Но отдать такому человеку «за просто так» — кило серебра…

Инал обычно о деньгах говорит презрительно, но тут:

— Твой долг — служить господину. А не истощать его достояние. Ты и так дорого обошёлся. А теперь тебе ещё и бабу особенную с пащенками из тридевятого царства… Хозяин скажет: «брюхать вот эту тёлку» — будешь брюхатить. Изо всех сил стараться. Чтобы приплод был больше да лучше.

А Аннушка Чарджи зацепила… Или — зацепило волнение о ней Терентия? Обычно ханыч холопам правила поведения не проповедует.

А я что? Жаба давит… На эти гривны сорок коров купить можно. А «искатель»… раз и… корова языком слизнула. С моими денюжками.

«Жаба — давит». Не пора ли давить саму «жабу»?

— Я сказал, что пошлю человека выкупить жену и детей Терентия. Может, кто-то считает, что 20 гривен кунами — слишком высокая цена для моего слова?

— Какое может быть «слово», данное господином — холопу? Ты дал — ты взял. Это ж всё в твоей власти!

Ну не хочет мой финансовый директор денег отдавать!

— Николай, ты видишь одну половину: «слово дано рабу». Почему ты не видишь другой: «слово дано мной»? Меня не волнует то, что кто-то услышал, мне важно то, что я сам сказал. Тема закрыта. Исполняй.

Чуть позже, уже с глазу на глаз, подходит Терентий:

— Господине, дозволь молвить. Аннушка… боярыня Анна сказала, что ты… что вы с ней…

— Стоп. Как это сказала? У неё же обет молчания?

— Так она и молчит. Она ж только кричит, когда я ей… когда мы с ней… Ну… Вот. А так-то она молчит. Про тебя — руками показала.

— Как это?

Парня опять в краску кинуло. Но — воспроизвёл. Характеристика однозначная и недвусмысленная: в косынке и с членом — на «Святой Руси» только я один. И действия мои… ну если обобщённо… мы же с ней стоя не были… надо это упущение…

Способность русских людей к жестикуляции всегда поражала европейцев-северян. У них даже есть устойчивое выражение: «говорить руками как русские». А сколько моих соотечественников налетело на разные неприятности, от дисквалификации на хоккейном турнире, до небольшого срока тюремного заключения, просто выразительно проведя ладонью по горлу!

— Понял. А ты чего хочешь?

— Господине! Я — холоп твой. Что ты её… что ты с ней… — на всё твоя воля. Но, ради христа прошу — не вели этому… черномордому к ней… ну. Чтоб он с ней… Чтоб он её опять… у меня на глазах… крику учил.

Достаточно чётко. Прорезается право собственности при ограниченности статусности.

Вечером уже в темноте, наскочил во дворе на Чарджи.